Алена Реброва - История о принцессе из Подлунного Королевства. Книга 1

Я поморщилась, и колдун расхохотался.

– У тебя еще будет на это время, дорогая Одри, а пока, так и быть, возвращайся в отцовский дом! Томас, присмотри за ней, не хочу, чтобы с моей невестой что-то случилось до свадьбы.

Мы выбрались из лесной хижины с башней и побрели домой, вороны каркали нам вслед, как проигравшим.

Путь обратно до дворца показался мне вдесятеро дольше, я была вне себя: что, если колдун обманул меня, и я упустила единственный шанс спасти нас?

Томас шел впереди молча, он, как и я, был потерян в сомнениях. Встреча с братом подействовала на него угнетающе.

Во дворце меня уже начали искать, но, к счастью, мне удалось незаметно проскользнуть в комнату и переодеться, так что никто не догадался о том, что меня не было в замке.

– Одри, где ты пропадала!? Мы уже не знали, что думать! – говорила мисс Энке, ломая руки. Она обняла меня за плечи. – Бедное дитя, на твою долю выпадает слишком многое…

– Все в порядке, мисс Энке, – уверила я, положив голову ей на плечо. Сейчас мне как никогда требовалась ее поддержка и тепло. – Я заснула в одной из комнат, не хотела, чтобы меня беспокоили. Зато я смогла отдохнуть.

– Отдохнуть! – изумилась мисс Энке. – Да ты выглядишь так, будто всю ночь шаталась по лесу!… Да-да, не думай, что твои выходки оставались незамеченными все эти годы. Кто, как ты думаешь, стирал твои лохмотья и прикрывал тебя перед отцом?… Но сейчас это уже не важно. Наши несчастья не заканчиваются, дитя мое. Разведчики видели солдат Контуары, они в паре дней пути отсюда. Ансельм скрылся сразу после церемонии, и, похоже, он настроен решительно. Нам всем предстоит тяжелое испытание, и слава богу, что ты теперь здесь, а не в лесу, где могут сновать их люди.

Внутри меня что-то оборвалось, голова закружилась, и я, оставив объятия мисс Энке, опустилась на стул.

Я словно падала в пропасть, и падение все не кончалось… Однако, как и предсказывал Эдвин, я возблагодарила богов, что у меня была надежда на его помощь. Если он не вмешается, у нас не будет ни единого шанса выдержать осаду.

***

Время тянулось медленно, день шел за неделю. Каждые шесть часов разведчики приносили одну и ту же весть: враг приближается.

Во дворце начали готовиться к осаде, за стенами собирались жители окрестных деревень, сортировалась и отправлялась на хранения вся провизия, которую удавалось привезти за стены. Все, кто мог сражаться, готовились к битве.

Томасу выделили новую одежду и кольчугу со шлемом и перчатками. Он настоял на том, чтобы быть моим телохранителем, и никто не стал ему возражать. Я была только рада тому, что теперь возле меня всегда находился мой верный друг. Решала ли я вопросы обустройства дворца на время осады, сидела на советах или переводил дух в своей комнате, он был рядом, готовый поддержать меня словом или делом, и это придавало мне сил.

Об Эдвине мы не слышали, лишь изредка я замечала ворон, деловито сидящих на подоконниках возле моих окон. Были то просто птицы или слуги колдуна, я не знала, – мне было все равно. Я больше ничего не могла хотеть, не осталось ни желаний, ни единой мечты: я не знала, буду ли жива через неделю, будет ли здоров мой отец, будет ли цел мой дом, или же… или через неделю и я, и весь мой мир будут в руках врага.

Думать об этом было невыносимо, но я заставляла себя, как принцесса и наследница, я должна была быть готова принимать тяжелые решения. Хоть и в мыслях, но я должна была пережить самые худшие варианты развития событий.

Сколько людей может погибнуть прежде, чем мы должны будем принять решение сдаться? Что если отец не сможет командовать, должна ли я буду объявить поражение или взять командование на себя? Если Ансельм войдет во дворец, должна ли я буду встретить его, или погибнуть, защищая свой дом? Если останусь жива, должна ли выйти замуж за захватчика, чтобы заботиться о своем народе, или достойнее будет умереть, так и не сдавшись в плен?

Я готова была рыдать, бить себя в грудь руками при этих мыслях, но не могла проронить ни слезинки, собственное спокойствие поражало меня саму – все чувства словно присыпало толстым слоем земли.

Воспоминания о недавних днях, прогулках в лесу и уроках мисс Энке стали далекими и блеклыми, и иногда мне казалось, что я всегда жила так: в замке, готовящемуся к осаде, среди мальчишек, тщетно пытающихся удержать выданные им мечи, среди плачущих женщин и напуганных детей.

Присутствие Томаса, сила его духа и неиссякаемая доброта наполняли меня волей идти дальше и выполнять свои обязанности.

– Разведчики донесли, что их около десяти тысяч, – сказала я ему, когда мы ужинали в моей комнате. Время было уже после полуночи, и для нас обоих это был первый прием пищи с самого утра. – В замке лишь три тысячи мужчин, и большая их часть – это фермеры и мальчишки.

– Фермеры и мальчишки, которые будут защищать свои семьи, своих матерей. Они будут намного сильнее своих противников, взявшихся за мечи ради денег, – сказал Томас. – Да, нас немного, но нас охраняют стены и ров. Главное суметь продержаться до того, как придет подмога с юга. А это мы сумеем, Одри, – он ободряюще улыбнулся. – Ты самая храбра девушка из всех, кого я знал.

– Спасибо, Томас, – искренне поблагодарила я. Рука потянулась было к его плечу, он не дрогнул, но я вовремя осеклась. Проклятие. – Если бы не ты, мне бы не хватило мужества выдержать все это.

На пятый день, еще до семи утра разведчики доложили, что армия Ансельма подходит к замку. Тем же днем они выдвинули требования, – отец должен передать мою руку и королевство Ансельму, либо они атакуют. Отец, собравший все свои силы, сам вышел на стену и дал отрицательный ответ, и тогда враги начали устраивать лагерь.

На шестой день началась осада.

Одеваясь с утра, я надела поверх платья кольчугу, а на пояс повесила короткую рапиру, как будто это была самая обычная вещь для принцессы. Глядя на себя в зеркало, я видела чужое осунувшееся лицо, потухшие холодные глаза, и лишь волосы по-прежнему отливали рыжиной, слабое напоминание о той девушке, которой я была всего несколько дней назад.

Ранняя церемония, замужество, переживания о том, что не погулять мне больше в лесу, – теперь это казалось ерундой, я с трудом понимала, как могла переживать из-за этого. Теперь переживаний во мне не осталось, все мое существо обратилось в страх перед тем, что предстояло пережить мне и всем собравшимся во дворце. Я была живым ожиданием казни.

Смотрясь в зеркало, я хотела отыскать в себе хоть какую-то искру, придавшую бы мне надежду, хоть что-то, что могло бы дать мне молчаливое обещание, будто все будет хорошо.

Вдруг я поняла, что должна сделать. Я развернулась, подошла к шкафу и достала оттуда шкатулку, в которой хранилось несколько маминых украшений и одно мое. Я осторожно подцепила торчащий из драгоценностей шнурок и вытянула наружу большой медальон с лабрадором, это было то самое сокровище из детства. До сих пор мне ни разу не приходило в голову надеть его, но теперь я почувствовала, что время пришло.