Ярославна Долина - Клейменая

– Выходи, кто бы ты ни был, зверь или человек.

Из-за раскидистой ели шагнул Марри и встал перед Равилем во весь рост своего антилопового величия, в кольчуге, кожаных сапогах с обнаженным мечом. Барс услышал за спиной шаги еще нескольких воинов и окончательно убедился в намерениях унэша.

– Знаешь ли ты, темный варвар, что в рябиновую ночь ни человеку, ни зверю нельзя нос высовывать за порог дома? – громко усмехнулся Марри. Риваль промолчал. Рослые унэши, многому уже научившиеся на мужской горе, окружили барса со всех сторон. Кроша выпрямился и прижался спиной к хозяину.

– Знаешь ли ты, сын геенны, – продолжал между тем друг Кинни, поглаживая рукоять меча, – что случается с глупцами, осмелившимися нарушить запрет?

Риваль неспеша достал из-за спины меч и оттолкнул волка в сторону. Кроша жалобно заскулил, но приказ выполнил. Унэши тоже обнажили оружие. Марри принялся ходить вокруг барса, презрительно ухмыляясь в лицо сопернику. Риваль не шевелился, настороженно слушая шаги соперника и музыку рассекающего воздух меча. Когда оружие поднимется убивать, клинок пропоет особую песнь, которую барс знал не понаслышке.

– Что ты умеешь, жалкий убийца? – скривился Марри, раздосадованный безмятежным спокойствием врага. – Покажи же нам, вонючий скунс.

Риваль безмятежно молчал. Не выдержав, Марри прыгнул вперед и принялся наносить вертикальные рубящие и секущие удары по противнику. От большинства из них барс без особого труда увернулся, остальные отразил мечом. Унэш отскочил назад и вытер рукавом со лба пот.

– Проклятый барс, – сквозь зубы сказал он. – Ты ведь не старше меня. А уже невесту себе нашел?

Риваль не слушал его, прекрасно понимая, что слова призваны отвлечь его от главного. А главным было то, что, разговаривая с врагом, унэш уже заносил меч на следующий удар. Барс молниеносным движением выставил меч вперед и вправо, поймал оружие противника и с громким скрежетом развернул его так, что рукоять неестественно вывернула руку Марри. Пальцы разжались сами собой. Оружие полетело на землю. Риваль резко развернулся, отражая удар в спину. Марри поднял оружие и снова напал. На этот раз барс не стал дожидаться, пока воин разомнется, выбил меч из его рук, толкнул ногой так, что соперник полетел далеко в орешник, и, перехватив другой ладонью его клинок, принялся отбивать удары унэшей, поднявшихся мстить за друга. И одному богу известно, чем закончилась бы эта битва, не появись со стороны рапсового поля конная армия барсов, вооруженная до зубов. Воины скакали по лесу быстро, молниеносно, освещая свой путь высокими факелами и неся с собой смерть и страдание. Риваль увидел в первых рядах фамильное знамя со скрещенными на синем фоне боевыми копьями, и сердце его чуть не остановилось. Опоздал… Унэши разом оробели и попятились к Марри.

– Чего стоите?! – изо всех сил крикнул им Риваль. – Быстро все отсюда, если еще жизнь дорога!

Парни испуганно закивали и бросились к селению.

– Да куда же вы?! – ошарашено закричал Риваль. – В другую сторону!!! Вы же их в деревню приведете!

Его неистовый крик потерялся в конском топоте и скрежете рубящих мечей. Молодые унэши не услышали. Они со всех ног бросились домой. Только некоторые из них гордо выпрямились, готовясь достойно встретить ненавистного соперника. Они же, самые лучшие из собравшихся, и ощутили на своей шкуре песнь вражеских мечей. Молодые, совсем юные унэши, которым не судьба теперь когда-либо назвать себя мужчинами, попадали на ароматный лесной мох замертво. Риваль бросился к барсам. Пришлось отразить несколько серьезных атак прежде, чем сородичи признали в нем сына графа Танбатского. Кроша прыгнул из-за орешника и оттащил от хозяина воина, занесшего меч на смертельный удар.

– Осторожно! – крикнул один из рыцарей. – Это Риваль!

Воины обернулись к нему. Риваль знал, что они видели – барса, в простой рваной рубахе с пятнами свежей крови. Поди докажи теперь, что его тут не убивали.

– Мы отомстим за тебя! – громко крикнул Тристон, старший брат Риваля, и махнул рыцарям факелом. – За мной!

– Нет!!! – Риваль изо всех сил дернул жеребца брата за поводья. – Не нужно!!!

Тристон не понял. В толкотне и суматохе, разбавленной громким дыханием лошадей, криками перепуганных птиц и беспокойным топотом копыт, мало что можно было услышать. Барсы решили, что Риваль посылал их в деревню, приказывая перебить жестоких антилоп на корню, чтобы камня на камне не осталось от непокорного воинственного племени, и бросились исполнять желание младшего сына знаменитого графа, едва не погубленного ненавистными врагами. Риваль бросился вслед за сородичами, но слишком хорошо знал – переубедить вооруженных до зубов воинов, почуявших запах крови, все равно что пытаться оттащить рой ос от бочки ароматного меда.

Когда рыцари исчезли из виду, и Риваль с долей облегчения отметил, что унэши, по всей видимости, что-то сообразили и повели врагов в сторону от селения, оседлал освободившегося коня и что есть мочи помчался к Кинни. По какой-то счастливой случайности или, может, воле провидения, тропа барса проходила как раз мимо храма, и Риваль заметил в окне горящую свечу. Привязав коня к молодой сосне, парень вбежал внутрь Кинни стояла перед толстой свечой, выплавленной в форме двух переплетенных друг с другом колосьев. Глаза газели были закрыты, губы едва заметно шевелились. На лице светилась нежная улыбка. Голову укрывал свадебный полог. Риваль подошел, взял Кинни за руку. Девушка вздрогнула, открыла глаза.

– Риваль, – потянулась, погладила его щеку. – Живой.

Он моргнул, не понимая. Накрыл ладонью ее пальцы.

– Живой. Кинни, послушай, сейчас тебе нужно пойти со мной, хорошо?

Она кивнула, сжала его руку крошечными пальчиками, которые показались парню чересчур горячими, и послушно последовала за ним, ничего не спросила, не принялась спорить или упрямиться. Ее лицо выглядело просветленным, одухотворенным, и чтобы не отвлекаться на красоту нареченной невесты, барсу пришлось воззвать ко всей своей силе воли.

На улице встала предрассветная свежесть. Далеко на горизонте бушевала гроза. Кинни задрожала. Риваль обнял ее плечи, согревая.

– Не бойся. Никто тебя не обидит.

Кинни вопросительно посмотрела на него, затем на взлохмаченного Кроша, дышащего часто и громко. Рыцарь посадил девушку в седло, запрыгнул позади. Ночь была темная и грозная. Тучи заволокли небо, вновь и вновь глотая мученицу-луну. Вдали снова ударила молния, осветив небо огнем. Кинни закрыла глаза, пережидая гром, поэтому не сразу заметила, что Риваль повез ее в противоположную сторону от селения.

– Куда мы едем? – взволнованно спросила, оглядываясь.

– Туда, где безопаснее.