Фёдор Летуновский - Три сестры

– Не вижу особого смысла хвастаться тем, что живу в Железном Вавилоне.

– Вот видишь. А мы из Ярославля.

– Там хорошо. Правда, я был там всего один раз, проездом из Костромы и два часа укрывался от ливня в знаменитой беседке на набережной, где до революции стоял самовар, и всех поили чаем. Но теперь чая нет, поэтому я выпил там бутылку вина и поехал на вокзал.

– Вот выпей и сейчас.

Я последовал мудрому совету, налил в один стакан воды для Нади, а в другом пополам разбавил себе воду вином.

– Надя, спасибо за это место, – сказал я, – Очень приятно было с тобой познакомиться.

Мы чокнулись и оба опустошили свои стаканы до дна, а потом сразу налили по второй, так как так по дороге сюда совсем ничего не пили. Но надо было привыкать, потому что нам в затылки уже дышал жаркий март.

А вокруг тем временем уже начиналось ежедневное представление, когда освещение и цвет неба меняются каждые несколько минут благодаря яркости светила и расположения облаков. Ещё, будучи подростком, я читал, что тропические закаты быстро вспыхивают и гаснут, погружая мир во тьму, однако здесь существовали достаточно продолжительные, двадцатиминутные сумерки и я совсем не волновался, как мы будем выбираться отсюда по камням, да и фонарики у нас имелись. Поэтому можно было расслабиться, выпить вина и попытаться сохранить в своей эмоциональной матрице ощущение спокойствия этого времени суток. Запомнить навсегда, чтобы потом доставать его ранним зимнем утром, когда ты будешь ехать в переполненном метро на работу.

– А почему ты всё время говоришь «мы»? – поинтересовался я у Нади.

– Потому что нас трое, и мы делаем одно дело.

– Какое дело?

– Нашу общую Работу.

Мне сразу почему-то вдруг вспомнилось понятие «Великая Работа» или «Великое Деланье», которым средневековые алхимики называли процесс получения философского камня. Поэтому я спросил:

– Так вы всё-таки кто, художники или алхимики? Это искусство, мистика или наука?

– И то и другое. Наука, правда, в самой меньшей степени. Мы не учёные, а наблюдатели и творцы. Я – здесь, Вера на Тао, а Люба, наша самая младшая сестра – на Пангане.

… И тут я, кажется, начал осознавать, пускай ещё очень смутно, что здесь, на острове, я оказался в эпицентре истории, которая непрерывно текла всё это время где-то рядом, как неизвестный мне до вчерашнего дня водопад за привычным перекрёстком. Так бы он и пронес свои воды мимо, если б сегодня я не ступил в них, найдя за зелёным камнем Надино место.

– О-о, так вы – три сестры Вера, Надежда и Любовь! Это так… символично!

Надя посмотрела мне прямо в глаза.

– Да, и на Тао ты встретишься с Верой, только будь с ней поосторожнее.

– Она опасна?

– Просто ты можешь в неё влюбиться.

– Ты меня заинтриговала, – попытался иронизировать я, но Надя слегка нахмурилась.

– И когда ты собираешься? – по-деловому серьёзно спросила она.

– Ну, сейчас выпью в выходные, а потом потрачу несколько дней, чтобы прийти в хорошую форму – Тао ведь горный остров, хочется полазить там по бухтам… Вот тогда и стартую.

– Давай уточним, – Надя достала из рюкзака телефон и открыла в нём календарь, – Завтра у нас суббота, последний день зимы, а четвёртого, в среду будет Маха Буча.

– Тогда я в четверг сразу после неё и отправлюсь.

– Хорошо. И, кстати, имей в виду, что с первого числа у нас в Натоне открывается ночная ярмарка, вот давай на ней и увидимся, я тебе передам всё, что надо.

А потом мы снова выпили, Надя воды, а я свой коктейль, и замолчали, потому что именно в этот момент солнечный шар наклонился к самой линии горизонта.

Никакой мешающей наблюдению дымки в тот вечер не было, поэтому выглядел он не однородным, а многослойным, как с фотографии в моём старом учебнике по астрономии. Сверху он был ярко-белый, потом переходил в жёлтый, который к середине темнел, в нижней части становясь фиолетовым, а затем розовым. Казалось даже, что это не Солнце, а какая-то горячая планета, Газовый Гигант, как лишённый спутников и колец Сатурн или Юпитер, который стремительно падает, всё-таки задев при своём уходе край одного из дальних островов архипелага, и теперь проваливается в его округлые, ассиметричные очертания.

А когда она скрылась, и оставленное ей яркое пятно пропало с сетчатки моего глаза, высоко в небе обнаружился молодой месяц. Узкий и длинный, с половину лунного шара. В здешней долготе он лежит на боку, поэтому напоминает лодку с высоким носом и кормой – именно так рисовали корабль бога Ра в древнем Египте.

Неожиданно мне захотелось обнять Надю, я посмотрел на неё, а она прыснула от смеха.

– Что, вштырило тебя?!

– Ещё как.

– Закаты они всегда разные. И к этому, к счастью, не привыкаешь.

– А как давно вы распределились по островам? И не ссорились, кому на какой?

– Да это всё постепенно происходило, не думай, что я тут живу безвылазно. Я три года назад в Москве была. И в Барселоне. Понимаешь, то, что мы делаем – я тебе буду про это рассказывать, но постепенно, чтобы ты мог всё спокойно переварить. Просто сейчас такая фаза, когда мы должны быть каждая на своём острове.

– Ясно, – ответил я, хотя ничего толком не понял.

Видимо просто привык, что в моём родном городе люди зачастую занимаются весьма странными вещами, и никакого удивления у меня это давно уже не вызывало.

Но когда я перевёл взгляд с Нади в сторону неба, то просто обомлел, ведь вечерние чудеса на нём не закончились.

– Смотри, что это?

– Ого! – ответила она, взглянув в ту же сторону, – Да это путь от солнца к луне!

Выше горизонта, над полосами тёмно-красного и жёлтого цвета, в том самом месте, где упала горячая планета, в небо поднимался теперь синий след. Расширяясь, как луч гигантского, в полнеба, прожектора, он вёл в сторону месяца и исчезал, сливаясь с синевой неба.

Вот тогда я действительно пожалел, что не взял с собой фотоаппарат – слишком необычное оптическое явление мы сейчас наблюдали.

– Такое здесь случается?

– Первый раз вижу, – ответила Надя и как-то забеспокоилась.

Она достала из рюкзака телефон, пару раз сфотографировала синий шлейф и приложила трубку к уху.

– Извини, я должна узнать, видят они это или нет.

В ответ я молча кивнул и закурил сигарету.

Позвонив сначала на Панган, а потом на более далёкий остров Тао, Надя сказала:

– Люба сидит сейчас в кафе «Амстердам» и там все наблюдают ту же картину, как и у нас. Я слышала в трубку, что там творится – хоть военные и взялись за травокуров, у них сейчас стоит дым коромыслом. Все очень веселятся и считают это хорошим знаком… А Вера живёт на востоке Тао, в Ау Лёке, но она сейчас звонит знакомым на пляж Сэйри, чтобы узнать, как у них там.

Её телефон ожил, и она взяла трубку.