Арина Сандэрс - Мы родом из Бездны. Тайна тоннеля времени

– Я толком и не разглядел её, но у меня возникло странное ощущение, словно я держал молодого, пьяного повесу, этакого юнца.

– Вот и хорошо дон Альбано. Айрин вполне сойдет за иностранца и по имени, и внешне. Интересно, что теперь сама она скажет? Поверьте, синьора Айрин очень умная девушка, хоть и молодая. Я это сразу понял, поэтому и перехитрил её на венчание назвав настоящее имя. Теперь даже в своем времени она останется супругой Луизы. Думаю, мы найдем общий язык и поладим. Завтра всё решится. Будем уповать на Всевышнего.

– Да, поможет нам Бог Святой отец, да простит нам тяжкий грех и не оставит Луизу без милости своей».

Они все истово перекрестились и налили снова себе вина.

Супруги ещё спали, когда в комнату вошла дуэнья и предупредительно покашляла. Луиза сладко потянулась и крепче прижалась к супруге.

«Тереза. Что случилось?

– Синьора Луиза вас обоих приглашает дон Альбано к себе на важный разговор.

– Хорошо, мы уже встаем. Передай отцу, что мы непременно скоро будем и помоги нам одеться.

– Слушаюсь донна Луиза.

– Для тебя я всегда Луиза.

– О! Нет мой ангел. Теперь вы замужняя дама и мы все должны придерживаться этикета. Так приказал дон Альбано».

Девушка радостно засмеялась и затормошила полусонную Ирину, нежно целуя.

«Донна! Этот статус мне очень нравится. Супруга кабальеро Айрин Альбано! Великолепно звучит, а как тебе любовь моя?»

Ирина, скинув дремоту нежно обняла юную супругу и трепетно поцеловала.

«Абсолютно согласна мой ангел. Что же пора познакомится с твоими родителями. Вот это ситуация. Я ужасно неловко чувствую себя в этой роли. Я, как спящая красавица заснула невестой, а проснулась с обручальным кольцом. Вот, уже никогда не думала оказаться в роли мужа. Жизнь порой преподносит такие сюрпризы и парадоксы. Два дня назад мне бы такое даже в голову не пришло, а сегодня я живу в чужой эпохе, в чужой стране и схожу с ума от любви к прелестной деве. Надеюсь, твои родители не будут меня слишком прессовать?

– Прессовать? А, что это?

– Извини моя радость невольно вырвалось. Это значит быть мной недовольными. Вдруг я им не понравлюсь?

Ну, что ты Айрин. Они у меня хорошие и добрые. Ты им обязательно понравишься. А ты потом мне расскажешь о своем мире?

– Непременно и очень много. Обещаю.

– Мне так интересно знать где ты жила, с кем и как. Вот и Тереза уже несет одежду. Она нам поможет одеться.

– Я привыкла сама. У меня дома нет слуг. Только подскажи, что не так. Уж очень мудреный костюм и жутко неудобный. Как его вообще носят, задушиться можно. Ужас какой-то. Придется внести в него свои новшества».

Ирина нежно поцеловала девушку и усмехнулась.

«Да! Голышом я даже дома не позволяла себе ходить, а в чужом доме и тем более. Так. Где моё нижнее белье?»

Она нашла свои трусики и радостно одела. Луиза удивленно посмотрела на странную вещь.

«Айрин! Что это? Дуэнья, когда тебя переодевала тоже не знала, что с ней делать. Я и сама растерялась. Велела оставить, боялась ты обидишься».

Ирина весело засмеялась.

«О! Я бы очень обиделась и расстроилась. Хорошо, что не тронули. Это самый важный предмет женской одежды и самый необходимый. Мы его называем трусики. Без них женщине никак нельзя, а у вас разве нижнее белье не носят?

– Белье? Что это такое?

– Ну трусики или панталоны.

– Нет. Мы об этом даже не слышали».

Ирина заметно растерялась и была в шоке.

«Как? Совсем? Вот незадача. Что же теперь делать? У меня тоже только одни. Вы, что по улице ходите голышом и даже в особые дни или ты ещё этого не знаешь?»

Луиза стыдливо покраснела.

«Знаю. Я уже созрела. Просто у нас об этом не принято говорить.

– Ох, и ранняя ты у меня девочка-скороспелочка. Ходить голышом в такие дни настоящий дикий ужас для женщины. Вы хоть купаетесь?

– Иногда. Боимся эпидемий. Церковь говорит, что кто часто моется быстро заболеет и умрет. Это дурной тон часто мыться».

Ирина только развела руками.

«Ну полный маразм. Чего только церковь не придумает. Быть замарашкой дурной тон, а такую красоту нужно держать в чистоте, чтобы целовать каждую клеточку её тела. К чистому телу зараза не пристанет. Поэтому мы с тобой будем купаться каждую неделю, как принято в моем времени и поверь мне, эпидемий у нас нет. Начнем с сегодняшнего дня. Только в чём вы моетесь?

– В деревянных кадках.

– Кадках? Ну на крайней случай и это сойдет. Голышом ты больше ходить не будешь. Я, как твой супруг этого не позволяю. У вас есть портниха или швея?»

Луиза слегка стушевалась от напора супруги и растеряно улыбнулась.

«Да. Она шьет нам платья.

– Вот и отлично. Значит и трусы сшить сможет. Сделает по моим раскрой и тесемочку вставим чтобы держались. Будешь ходить, как я. Так надо и правильно. Нужно каждый день приводить себя в порядок и одевать свежее, нижнее белье. Как говорят в нашем времени от зубов до трусов, тогда и эпидемий не будет.

– Айрин. На всё твоя воля. Теперь ты мой господин и супруг. Я просто не всё понимаю.

– Вот и умница. Ничего скоро всё поймешь. Я тоже многое не понимаю у вас. Будем учиться друг у друга. Согласна?

– Конечно Айрин. Я буду хорошей ученицей и делать всё, как ты скажешь.

– Ах ты моя прелесть! Ты госпожа моего сердца. Я тебя очень люблю, а ты меня? Вот такую настоящую, не иллюзорную, не придуманную?»

Луиза сразу зарделась и обняв свою Айрин нежно прижалась к её щеке, замирая от счастья.

«Безумно! Ты же знаешь. В жизни ты ещё притягательнее.

– Из твоих уст это такая сладкая патока. А, теперь вставай лежебока. Дуэнья заждалась. Видишь все молится и крестится».

Супруги улыбнулись, глядя на смущенную, набожную женщину. Ирина накинула шелковую рубашку и сразу почувствовала себя гораздо уютнее. Она внимательно и придирчиво осмотрела свой костюм, недовольно бурча себе под нос и ругая испанскую моду. Одевшись она оглянулась на притихшую жену и чуть не упала от ужаса. Дуэнья забинтовывала грудь Луизы бинтами с металлическими пластинами. Ирина в шоке сдавленно прошептала:

«Это, что такое?»

Тереза испуганно вздрогнула и быстро залепетала, видя хмурое лицо Айрин.

«Мы делаем грудь плоской ваша милость. Так принято.

– Плоской? Да, вы что здесь все с ума сошли что ли? Юной девочке портить и уродовать грудь, да ещё такую изящную и красивую. Как вам вообще такое в голову пришло. Ей же детей кормить, а вы ей молочные железы калечите. Совсем спятили в своем средневековье. Ну-ка отойди от моей жены».

Ирина в гневе грубо оттолкнула растерянную Терезу и быстро сняв бинты с отвращением бросила их на пол.

«Тереза! Выбросите эту гадость на помойку, и чтобы я этого больше не видела. Я никому не позволю уродовать тело моей супруги и делать из неё калеку. Господи! Это надо же до такого додуматься. В этой эпохе явно с мозгами не дружат. Тут и рада бы иметь такую красивую грудь, а они женскую прелесть плитами расплющивают. Ты мое солнышко больше никого не слушай, и давно тебе мой ангел такую экзекуцию делают?»