Екатерина Терлецкая - Законы амазонок. Часть 1

Женщины в кривых платьях – одна сторона резким срезом свисает ниже колена, в то время как другая едва дотягивается ровной кружевной линией до середины бедра – разгуливают по улицам с лысыми зверушками похожими на собак. Возможно это и есть собака… Собака с чаморошной мордашкой. Эти чудища немного крупнее типичных тропических крыс, с такой же вытянутой мордочкой и длинным хвостиком, только ушки торчат, точно у летучей мыши, и совсем нет никакой шерсти.

Ах, а эта обувь на здешних дамах! Сложно описать на что она похожа – сандалии с привязанными полыми брусьями. И ещё тысячи и тысячи непонятных вещей, цветов, одежд и зданий, но больше всего меня впечатлили они – мужчины!

Мы с Клиери обещали Астер, что не будем пялиться как умалишённые, но оторвать глаза невозможно. Они в точности, как в наших учебниках, только в сотни раз красивее. Их тела такие крепкие! Мышцы упругими холмиками выступают на руках и груди, выпирая из-под обтягивающих кофт. Сколько же силы в этих людях? Если даже наша Лейла может одним ударом сломать нос, на что же способны эти громилы?

Наверное, мама права, мужчины – это враги! С таким строением тела им не нужно никакое оружие, одной ручищей, ухватив тонкую шейку – к примеру, мою – можно с легкостью переломать все позвонки, а уж если дать им в руки оружие… Нет, я не буду об этом думать, от этих мыслей сосет под ложечкой и сводит живот. Теперь мужчины кажутся мне не только олицетворением красоты, но и нагоняют ужас.

Город напичкан штуками, что воробушек Клавдия называет «научным прогрессом». Даже муха и та не пролетит незамеченной. Каждый столб и тот глазастый, вертит шеей со стороны в сторону, фиксируя происходящее вокруг.

Стоило автомобилю повернуть на перекрестке, красивые витрины и улицы остались позади. Складывается впечатление, что мы перенеслись в параллельную реальность. Здесь до сих пор стоят здания из кирпича, судя по их внешнему виду, они рассыпаются на прах при малейшем дуновении ветра. Местами в стенах такие дыры, что кажется только вчера на улицах разгоралась война. Окна и расколы в стенах затянуты целлофаном – нехитрое приспособление от непогоды.

Босоногие, грязные дети бегают по улицам. Худые старики подпирают стены, будто человек куда-то шел, но от изнеможения присел дух перевести. Дети реагируют на машины, как бездомные собаки – кричат что-то, бегут вслед.

– Квартал бедняков, ― отвечает Гастор на мой немой вопрос. ― Мы называем их неприкаянными. Это те, кто отказался учиться, не захотел привносить свой вклад в интеллектуальное развитие Криоса, а значит и будущее.

Я ничего не отвечаю, но про себя удивляюсь формулировке его слов. «Отказался учиться», «не захотел привносить свой вклад в интеллектуальное развитие»… Как это понимать? Что, если человек от природы не интеллектуал, а агроном или охотник? Вот к примеру, все амазонки учат электронику, но только я действительно в ней разбираюсь.

Мы на подъезде во дворец. Огромные кованые ворота, обросшие серо-зеленым вьющимся плющом, медленно открываются. Красные сканирующие лучи скользят по въезжающей делегации из пяти автомобилей. Энея непроизвольно вжимается в кресло, хватая себя за пояс (будь мы дома, её рука сейчас легла бы на оружие).

– Охранная система, не более, ― разъясняет Гастор. У него есть способность читать наши мысли? ― Мы заезжаем на частную территорию Марка Ксалиоса, здесь особый контроль.

Я вдруг вспоминаю наш последний урок с Клавдией, представляю, как с помощью малюсенькой дополнительной платы, можно уговорить красный сканер превратить нас в пыль, или ещё чего хуже – пропустить сквозь нас сотни электрических вольт, заставив извиваться от жуткой боли. Ком тошноты подкатывает к горлу. Клиери замечает моё волнение и берет меня за руку.

Территория поместья огромная, кажется мы бесконечно виляем по каменным узким дорожкам. Пафосный сад высажен неведанными мне растениями, цвет которых всё так же покрыт серой дымчатой пеленой. У входа в здание возвышаются колоны, из-за которых на нас смотрят мерзкие вылепленные малыши с крылышками. Золотистые завитушки из лепки украшают откосы.

На входе во дворец нас встречает прислуга и очередная сканирующая система. Луч считывает лица, в том числе и сетчатку глаз и издает при этом раздражающий звук. Гастор прислоняет свой браслет к стеклянной встроенной панели и говорит: «Под мою ответственность. Номер 3789. Командир Гастор». Краткий пищащий сигнал сигнализирует о том, что мы можем войти.

Потолки настолько высокие, а колонны настолько широкие, что это место напомнило мне храм Гекаты, что расположен в южном крыле нашего острова. Да, точно он. Один в один, не хватает только жертвенного алтаря в самом центре. Хотя… Я ещё не видела праздничный стол на званом ужине.

Какие переговоры можно вести и зачем, если Криос больше похож на хитрый военный склад, чем на дом для людей? Только из того, что я уже увидела, можно предположить, что Марку Ксалиосу достаточно нажать пару кнопок, чтобы испепелить весь город, или посмотреть в несколько камер, чтобы вычислить точное месторасположения врага. Этот человек олицетворение войны, не зря старейшины твердят об опасности с его стороны. Боюсь, мы здесь не гости, а типичный жертвенный агнец.

Поджилки пускаются в пляс.

Прислуга в доме кардинально отличается от представителей Криоса, что разгуливали по улице, когда мы проезжали центр. Женщины одеты в черные длинные платья, застегнутые под самое горло, впереди повязанный белый передник, а лакеи в узких костюмах с рядом запонок на рукавах. Интересно, им не жарко в такую погоду с ног до головы закрытыми ходить?

Стоит нам переступить порог очередной комнаты, очередной представитель прислуги почтительно кивает нам в знак приветствия. Мне нравится почтительность, не нравится только одно – женщины всё время смотрят в пол, словно боятся поднять глаза. Отвратительно!

Громоздкая дверь распахнулась, мы заходим в богатый зал с расписными стенами и изящными вазами, он озарен солнечным светом. Удивительно, я и не думала, что в этом пластиковом мире можно увидеть роспись, на которой так чувственно и точно переданы божественные сюжеты. На них Афина в сатиновых нарядах любуется красотой садов, и каждый лепесток так искусно изображен, что кажется если подойти ближе, можно почувствовать их аромат.

В красивом зале нас ждет высокий мужчина с распростертыми объятиями. Его кожа настолько бледная, что даже издалека видно голубую вену, что залегла у него на лбу вдоль картинка вороньих волос.

― Добро пожаловать в мой дом! ― восторженно говорит Марк Ксалиос. ― Это поместье принадлежало моей покойной матери, госпоже Элеоноре Ксалиос, поэтому именно здесь проходит ежегодный благотворительный бал, на котором вы – мои званые гости.