Влада Софина - Мой уникальный партнер

Когда-то он попал сюда совершенно случайно, это не было мечтой или Великой целью. Если бы не Шеф, которому он обязан всем, который поверил в него и открыл перед ним двери – все это было бы невозможно. Да, если бы не Шеф, он бы сейчас здесь не сидел.

Воспоминания давались нелегко, и, чтобы не погружаться в них, он открыл дипломат и разложил бумаги на широком столе из темного карельского дерева. Лена принесла чай, заваренный ровно так, как он любил, и аккуратно поставила чуть в стороне, чтобы не мешать. Под равномерный гул турбин он поудобнее устроился в просторном кожаном кресле и взял в руки первый документ, однако тут же поймал себя на том, что плохо понимает, что в нем написано. Буквы кружились в затейливом хороводе, но в слова и предложения никак не складывались. Почему-то перед глазами настойчиво всплывал далекий 1990-й год…

Он всегда смотрел на него снизу вверх и ощущал себя рядом с ним полнейшим мальчишкой. Бывают такие люди, которых можно слушать бесконечно долго, потому что, когда они говорят, у тебя возникает ни с чем не сравнимое чувство, что наконец-то ты слышишь то, что всегда знал, но не осмеливался произнести вслух.

Шеф с первой встречи стал для него кумиром, которому он сначала долго молчаливо и преданно внимал издалека – а потом набрался смелости, чтобы подойти и предложить свои услуги.

Наверно, он никогда не забудет этот день, когда решительно растолкал народ, жадно ловивший каждое слово этого мудрого и харизматичного лидера, пробился к трибунам и, не скрывая своего волнения, попросил:

– Уважаемый Александр Анатольевич! Я ваш преданный поклонник, и мне бы очень хотелось что-то для вас сделать. Разрешите, я буду помогать вам, чем угодно?..

Шеф посмотрел на него с дружелюбным любопытством, в котором не было ни капли высокомерия, и весело ответил:

– Помощь, она никогда не лишняя. А что вы умеете делать?

И он, не веря своей удаче, как можно быстрее, чтобы не упустить момент, ляпнул:

– Хотите, я буду вашим шофером?..

Так он стал сначала водителем, затем личным помощником. Тогда он еще не знал, что с этого момента началась его карьера, которая, закручиваясь стремительно, по спирали, в конце концов приведет его в точку настоящего. Только кто же он в этой точке – здесь и сейчас?..

Самолет ощутимо тряхнуло, словно напоминая о том, что пора возвращаться к насущным вопросам. Он во второй раз решительно взял в руки документ, на котором в самом верху строгим официальным шрифтом без засечек красовался заголовок «План предвыборной кампании Президента Российской Федерации». Ниже шел мелкий убористый текст, разделенный на пункты и подпункты, миссии и цели, плавно переходящие в задачи и подзадачи. Он усилием воли заставил себя сконцентрироваться на них, примерить, как костюм, представить, как планомерно будет все это реализовывать – он ведь умеет достигать поставленных целей… Да, но вот только его ли это цели?..

Неожиданно совершенно некстати в памяти всплыли слова шефа, даже не услышанные лично от него, а прочитанные очень давно в каком-то журнале:

«Если можете, уходите из политики. Она опустошает, подминает под себя, делает людей эмоциональными и нравственными инвалидами. У них нет времени на простые радости, потому что они постоянно заняты решением сотни тысяч проблем. Они не умеют расслабляться, потому что каждую секунду от их решения зависит чья-то судьба. Они теряют друзей и любимых, потому что начинают жить и мыслить другими категориями… Политика – это действительно судьбоносный выбор, но, если есть возможность, то лучше ее не выбирать…»

На секунду он устало прикрыл глаза и подумал: а был ли у него выбор? Была ли эта самая возможность решительно отказаться – когда он в первый раз сказал «Я не готов», но там, наверху его не захотели услышать? Мог ли он настоять на своем?..

Интересно, что на это сказал бы Шеф. У него всегда и на все было свое мнение. Может, стоило его послушать?.. Кто знает, может, если бы он отказался тогда, то все было бы по-другому? И Шеф бы где-то рядом, как всегда, остроумно и проницательно шутил над происходящим. И ему не пришлось бы сейчас возвращаться с его похорон…

– Вадим Вадимович, наш полет подходит к концу, – вырвал его из раздумий приятный мягкий тембр пилота. – Через двадцать минут мы прибудем в аэропорт Внуково.

Он посмотрел в иллюминатор. Облака стали более рассеянными и редкими, кое-где сквозь них даже проглядывала земля. Значит, пути назад нет.

– Ну, здравствуй, Москва. – Сказал он, будто приняв для себя какое-то решение, и, аккуратно сложив все документы обратно в дипломат, твердым движением защелкнул на поясе ремень безопасности.

Москва встретила Лизу дешевым самолетным кофе и густым предрассветным туманом в иллюминаторе. Она не выспалась, да и какой сон может быть в эконом-классе? Ей досталось место в проходе, и всю ночь мимо нее сновали то стюардессы с тележками, то соседи, которым приспичило в туалет, и они не могли попасть туда никак иначе, чем через Лизины ноги.

К утру она все же смогла задремать, но открыла глаза совершенно разбитой и, отхлебнув из пластикового стаканчика растворимый кофе, поняла, что хочет обратно домой.

Какого лешего она вообще здесь делает?! Зачем согласилась на это откровенно сомнительное предложение? По складу характера Лизу никто бы не смог назвать глупой или наивной, скорее, наоборот – в жизни она любила продумывать все до мелочей и почти никому не доверяла. Тем более странно, что полузнакомый человек с глазами альбиноса смог сподвигнуть ее на такой несвойственный ей поступок, смысл которого она пыталась понять, усиленно разминая затекшие за ночь конечности.

Она раздумывала почти неделю. До последнего не собиралась звонить по номеру, оставленному альбиносом. В конце концов, она ведь уже не ребенок, чтобы вестись на подобную ерунду. Вот только из головы почему-то никак не шли его слова, сказанные в клубе:

«Если не попробуешь – так и не узнаешь, на что ты на самом деле способна. Так и будешь выступать тайком во второсортных провинциальных клубах да напиваться в забегаловках до поросячьего визга. А все от нереализованности…»

Получается, все же ему удалось ее зацепить. Как не хотелось Лизе это признавать, но он был прав, этот человек с белесыми глазами и жутковатым бледным лицом. Всего несколько раз увидев, он смог понять ее лучше, чем многие из тех, с кем она была знакома всю жизнь. Разумеется, это никакой не показатель того, что ему можно доверять. Понятно, что у него есть во всем этом какой-то свой интерес. Знать бы еще, какой именно…

Промучившись этими мыслями неделю, она все-таки позвонила. Он взял трубку сразу же, будто ждал. Только потом Лиза догадалась, что, скорей всего, это был номер мобильного, замаскированный под городской.