Елена Машенцева - Песнь о птице Алконост

Енк не встревал в наш разговор, потому как давно и сладко посапывал прямо в седле. Рашаль весь сморщился, ссутулился и тоже клевал носом.

–Куда мы направляемся?

–В мой замок. Тимир подарил мне его лет десять назад, с тех пор ни разу не появлялся там. Думаю, это станет самым безопасным местом, пока ты не выздоровеешь. Потом видно будет. Постараюсь переправить тебя к сестрам. Но полный лунный цикл придется погостить у меня.

Владимир легонько тронул поводья, и Молния перешла с шага на рысь. Наши скакуны безропотно последовали за ней. Они смотрелись очень гармонично: красавица вороной масти и такой же «вороной» мужчина. Стройный, высокий. Изящные руки, статная осанка. Невольно залюбуешься. Владимир (неужели он почувствовал спиной мой взгляд) обернулся и подмигнул. Почему от этого все внутри меня налилось горячим смущением? И пусть невысказанные вопросы цепкими коготками скребли душу, я предпочла оставить их до завтра, и просто наслаждаться хрустальной тишиной свободы.

Спустя лучину ахалтинцы оживились, предчувствуя скорый конец пути. Из-за леса, раздвигая лапник вековых елей, выступили владения брата Повелителя. Густой туман баюкал высокое забрало замка, обступив его плотным, непроницаемым кольцом. И оттого казалось, будто не глухие каменные стены, а лежит в лощине забытая титаном меховая шапка, пронзенная гигантской стрелой – смотровой башней. Топленое молоко тумана обволокло нас, жадно потянулось косматыми лапами, обняло липким страхом. Ни звука. Будто бы вымер старый лес подле странного замка. Лошадки интуитивно старались держаться вместе, тихим похрапыванием давая понять, что тоже чувствовали присутствие недоброго. Не удивительно: всякий лишний аршин проглатывал седоков, а приглушенные крики потерявшихся доносились будто бы из разных мест. Копыта Бурана зацокали о камни подъездной дороги. Я вздохнула с облегчением, потому как, раздвигая белые кудели, черным лебедем выплыла на дорогу Молния. Седок, завидев меня, натянул поводья.

–Тут всегда так. Главное, с дороги не сходить. А вот и он…

Чем ближе ахалтинцы приближались к замку, тем ярче вспыхивали во мне сомнения. Помог. Премного благодарна. Но, не лучше ли сейчас не злоупотреблять гостеприимством неожиданно трогательно-заботливого хозяина, а рвануть от греха подальше из этих мест? Я опасливо огляделась, свет в узких окнах-бойницах не горел. Значит, нас не ждали, или тщательно скрывали это. Неожиданно в нос шибанул тяжелый запах забродившего вина. Интуиция никогда не обманывала меня, вот и сейчас хотелось натянуть поводья, развернуться и без оглядки мчать прочь от нехорошего места. Но отсутствие одежды и крепчавший морозец сильно портили настроение, заставляя, против воли, подчиняться Владимиру.

–Магия моя, не волнуйся,– Молния поравнялась с Бураном. Ахалтинцы поскакали бок о бок.– Тимир слишком сильный маг. Придется привыкнуть. Шит я снимать не намерен. Да, Келено, если ты решишь покинуть нас, не смеем задерживать. Только лошадь, извини, дать не могу. Брат обязательно узнает любую из моего табуна. А мне, уж поверь, совсем не хочется оказаться у него в подозреваемых. Ты должна понимать, помогая убийце наследника престола, мы рискуем жизнью,– терпеливо добавил мужчина, и от его прежнего миролюбивого настроя не осталось и следа.

Но гарпии не платят злом за добро, тем более, когда ещё вполне нуждаются в последнем. Владимир прав. Они действительно рискуют. Пришлось напрячься, чтобы хоть немного привыкнуть к постоянному фону охотничьего замка, приспосабливаясь к легкому головокружению и совсем уже терпимой, незначительной тошноте.

–Стой, – протяжно скомандовал мужчина, и я откинулась назад, набирая поводья.– Вот мы и у цели.

Маг спешился и пять раз коротко ударил в высокие кованные ворота. Спустя щепку в приоткрытую дверь высунулась чубатая голова гнома, а через мгновение показался весь коротышка- сторож. С наслаждением поскребывая за волосатым ухом, он осведомился, какого «дрыха» тут кто-то шляется. Точно не ждал. После весьма «гостеприимного» приема гном получил звучный ответный подзатыльник, благо такое приветствие ему было, по всему, хорошо знакомо. «Повелитель!» – испуганно взвизгнул непутевый страж, торопливо распахивая поскрипывающие ворота. Владимир мазнул по мне взглядом, нахмурился: заметила или нет? Да пусть хоть Зевс Громовержец! Мне абсолютно без разницы, как кличут Владимира его слуги.

Первое, что несказанно обрадовало вымученную компанию после «бодрящего» морозца, была неслыханная роскошь для этой варварской страны- пахнущее смоляными дровишками и растекающееся усталой негой по измотанному телу тепло горящего камина. Не очага, а именно камина. Большого, почти в человеческий рост, подстать звенящей от гулкого эха зале. Такие совсем недавно научились делать тролли и гномы. Не для тепла, а больше для красоты. В обычной печенской избе никогда подобного не увидать. В самом центре очага, подставляя огню румяные бока, на гнутом железном вертеле готовился заяц. Вкусно в такт ему пахла ещё теплая кукурузная лепешка. Скромный ужин сторожа должен был закончиться хмельным гномьим пивом, сваренным в лучших традициях обширной гномьей общины. Терпкое, с ноздреватой пенкой. Вспомнив позабытый вкус, я невольно облизнулась. Коротышка угрюмо сверкнул недовольным глазом: «Мало того, что заваливаются посреди ночи, так ещё и харчами с ними делись»,– читалось на насупившемся лице. От Владимира так же не ускользнул мечтательный взор, да и нос мой, нет-нет, так и норовил повернуться в сторону очага.

–К столу нам что-нибудь сообрази,– внял беззвучным мольбам хозяин. – Жена твоя здесь?

Гном кивнул.

–Тогда пусть покажет гостям их светелки, да поживей. А девушке не помешает найти одежду. Поневу там и рубаху какую.

Ненадолго замолчал, прикидывая в уме, как я буду смотреться в коротенькой гномьей поневе, и расплылся ехидной улыбкой.

–Сам подыщу. Что застыл? Шустрее. И не гляди так жалобно на своего зайца, аккурат к нашему приходу поспел.

Гному пришлось смириться, он, кряхтя, выкатился из залы и засеменил по темному коридору.

На щепку между нами повисла напряженная тишина. Где-то за высокими узкими окнами тяжело и гулко ухнул филин. Зимний лес отозвался протяжным вьюжным свистом. Маг подтянул к огню тяжелую деревянную скамейку. Плюхнулся с краю и похлопал по спинке рядом, приглашая меня.

Растянуться подле очага было невыразимо приятно, «сапоги» немедленно отправились в огонь. Оранжевые язычки лизнули влажную ткань, испуганно затрепетали, но кочевряжиться не стали. Маг полуобернулся ко мне и положил свою руку на спинку скамьи за мной. От жара пламени или близости мужчины шеки пылали. Спасительно заскрежетал пол за спиной. Енк, не дожидаясь высочайшего позволения, тащил точно такую же скамейку. А потом, не обращая внимания на предупредительные жесты мага, пристроил свою продолжением к нашей. Так мы и застыли, потирая озябшие плечи: Владимир- справа, Рашаль слева от меня, за ним Енк.