Анна Боярчук - Сквозь время. Книга третья

– Согласна.

Я набрала номер доктора. Он сразу взял трубку, сказал, что никого нет.

Мы переместились в больницу. На улице почти вечер. Кто-то включил светильники, в палате легкий полумрак.

За время моего отсутствия ничего не изменилось. Я взглянула на Эвена. Больно заныло в груди. А в душе единственное желание – помочь ему. Эшли подошла ближе к кровати и оцепенела. Она молча смотрела на Эвена.

– Ужасно. Я никогда не видела такого, – спустя пару минут прошептала она.

– Да, – также тихо ответила я. – Но мы обязательно поможем ему.

Эшли вздохнула, а затем сосредоточенно потерла виски.

– Конечно, поможем. А пока, давай выясним то, зачем пришли сюда.

Я вплотную подошла к кровати Эвена. Сестра откинула голову назад. А когда вновь посмотрела на нас, взгляд стал бессмысленным и отстраненным. Она проверяла наши ауры.

В тот момент мне показалось, прошла целая вечность. Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. А Эшли никак не отзывалась. Только спустя пару минут она закончила и вновь посмотрела на меня. По выражению ее лица сразу стало понятно, ничего хорошего она там не увидела.

Эшли задумчиво потерла лоб.

– Оля, я не понимаю. Вы совсем чужие друг другу.

– Покажи мне, что ты увидела, – попросила я.

Она передернула плечами, давая понять, что в этом никакого смысла. Но я все же коснулась ее разума.

Моим глазам предстали два силуэта, я и Эвен. Свою ауру я узнала сразу, она ничем не изменилась. А вот аура Эвена мало напоминала ту, что была раньше. И никаких связующих нитей между нами нет.

Я получила точное доказательство своим предположениям. С таким весомым аргументом не поспоришь. И меня это не порадовало.

– Значит, Аманда была права. И ты в новом прошлом предупреждала, что все кончится плохо, – тихо сказала я.

– Как себя чувствуешь? – также тихо спросила Эшли.

Я не знала, что ответить. Пустота внутри заполонила все пространство. У меня возникло ощущение, что часть души умерла. Теперь во мне чего-то не хватает.

– Неполноценной.

Мы замолчали. И тут мне вспомнилось кое-что из другого прошлого.

– Однажды Эвен сказал, что в какой-то из реальностей видел наши жизни. Там не было Максима, и Антон был его сыном. Быть может, он видел именно эту реальность?

Вопрос был больше размышлением, чем поиском ответа. Наш разговор прервал легкий стук в дверь. Я быстро вытолкнула Эшли в уборную, боясь прихода грозной медсестры или другого персонала, и пошла открывать. На пороге стоял знакомый мне врач.

– Извините, что не сразу предупредила вас о своем возвращении.

Мне стало очень стыдно, что я так долго задерживаю человека на работе. Ведь его смена давно закончилась.

– Ничего страшного, – он приветливо улыбнулся. – Моя помощь еще потребуется?

Он спрашивает у меня разрешения уйти домой и ведет себя так, будто точно знает о моем статусе. У меня опять возник вполне естественный вопрос. Откуда он знает? Я не стала спрашивать его об этом, чтобы не выглядеть глупо. Выясню позже. Я уже собралась попрощаться, как вдруг за спиной раздался голос сестры.

– Оля, ты нас познакомишь?

Ее интонация мне показалась странной. И дальше за доли секунды наша жизнь опять перевернулась. Все произошло мгновенно.

Я обернулась.

Эшли стояла возле противоположной стены и улыбалась. Даже не так. Она не просто улыбалась. Она сияла, сверкала и переливалась, как Северная звезда, только птичек и ангелов вокруг не хватает. Глаза с поволокой, руки глупо заламывает.

Я быстро обернулась на врача. С ним таже история.

Такого поворота событий точно никто не ожидал. У меня от удивления, кажется, челюсть вот-вот отвалится.

Я вновь посмотрела на сестру, затем опять на врача. Они больше не замечали меня. И вообще, потеряли чувство реальности. Каждый из них сделал шаг вперед, навстречу друг другу.

Воздух накалился. Мне захотелось отойти подальше, чтобы не задело. Но нельзя. Только не сейчас.

О, как все не вовремя!

Я глубоко вдохнула и громко сказала:

– Эшли, это лечащий врач Эвена.

– Алексей Петрович, это моя сестра. Она иностранка, живет в Лондоне.

Я улыбнулась последней фразе. Наверное, нашей семье на роду написано, колесить по всему миру: мама и папа, я и Эвен, а теперь Эшли и Алексей. Ведь с первого взгляда на них понятно. Это любовь.

Они подошли ближе друг к другу, почти оправившись от первой встречи.

– Приятно познакомиться, – Эшли, улыбаясь и протягивая руку, заговорила по-русски с легким акцентом.

– Ты так хорошо говоришь по-русски??? – я вновь чуть дар речи не потеряла.

– Эээ, кажется да.

Эшли удивилась не меньше моего. Алексей тактично сделал вид, что не обратил внимания на наше удивление.

– Мне тоже приятно, – ответил он, протягивая руку.

Рукопожатие затянулось. Повисла неловкая пауза.

– Эшли, нас Вера ждет, – напомнила я, чувствуя себя сконфуженно в почти интимной ситуации.

– Да, я помню, – она грустно вздохнула и обратилась к доктору, не выпуская руки. – И вам тоже пора. Смена закончилась, дома семья ждет.

Очень завуалированный вопрос. С таким же успехом можно было просто спросить: «Ты женат?». Я мысленно рассмеялась.

– Меня дома ждет только кошка. Я живу один.

Очень завуалированный ответ. С таким же успехом можно было просто ответить: «Дорогая, поехали ко мне». Я мысленно рассмеялась еще больше.

– Тогда до встречи, – сияя, пролепетала сестра.

– Мой телефон у вас есть, – сказал Алексей, смотря на меня, но больше обращаясь к Эшли.

Она согласно кивнула, не переставая улыбаться. Мы вышли из палаты. Доктор пошел в ординаторскую.

Идя по коридору, я посмотрела на сестру. Улыбка застыла на губах, вид совершенно отрешенный.

– Это любовь. Да? – переспросила я.

– Оля, это он! Именно он!

Она восторженно пританцовывала, улыбалась, жмурилась и не смотрела под ноги. Я с восхищением и грустью наблюдала за ней.

С грустью потому, что сейчас любовь Эшли совершенно некстати. Столько всего произошло, и сколько еще произойдет. Сейчас нужна трезвая голова. А у нас она теперь в розовых пампушках и пушистых зайчиках. Я потеряла солдата в своих рядах.

С восхищением потому, что настоящие чувства в жизни не всегда бывают. Ну, и ладно, что некстати! Подходящее время нельзя запланировать. Это удивительные моменты абсолютного счастья. Не каждому дана возможность испытать их. Сейчас моя сестра утопала в собственных эмоциях.

И мне передалось ее состояние. Я тоже начала непроизвольно улыбаться. Мимо нас проходили люди. Они удивленно смотрели на нас, улыбались, оборачивались. Их удивление вполне оправдано. Мы в отделении реанимации. Здесь находятся пациенты в тяжелейшем состоянии, и многие из них не выживают. Здесь чаще встречается траур, а веселье точно не к месту.