Валерий Ледник - Муза саксофониста

В городе Полоцке преобладали сиреневая и белая подсветки, а через громкоговоритель по утрам на улицах играла французская музыка, в основном пели два французских ангела: Милен Фармер и Ализе. Мне особенно нравился Полоцк весной, когда в нём цвели яблони, груши и вишни, наполняя город ароматом, что в сочетании с сиреневым воздухом, смесью французских мелодий и боя колоколов, оставляло особое приятное впечатление.

Привлекательным был Полоцк и в июле, в этот месяц в городе устанавливалась очень тёплая и влажная среда, создавая полудремотное дивное состояние. Полочанки в июле оголялись, и их потные тела обтягивала незначительная одежда, выдавая соблазнительные изгибы. Я помню образ Оли, с которой мы прогуливались июльским вечером возле бернардинского монастыря. Оля шла рядом в зелёном платье, от неё как всегда пахло жасмином, и, озарённая сиреневыми лучами, она бесконечно протирала своё лицо и прильнувшую к платью полуобнажённую грудь. Оля улыбалась, а её глаза горели вожделением.

Белое прямоугольное здание монастыря бернардинцев было местом притяжения отдыхающих полочан и туристов, в нём размещалось несколько баров, кафе и гостиница «Франциск Скорина». Во дворике монастыря во все сезоны зарабатывали выступлениями молодые музыканты.

К комплексу бернардинцев примыкал храм св. Анны XVIII века, сильно пострадавший во время Второй мировой войны. Собор перестроили в актуальном архитектурном стиле. Теперь храм с одной вытянутой вверх башней по форме напоминал космический корабль – Шаттл. Его очертания являлись плавными и обтекаемыми, здание украшали сияющие витражи. Как в средневековье, крестьяне и горожане, попадавшие в христианский собор, восхищались его причудливой для своего времени архитектурой, так и современный храм св. Анны должен был поражать воображение посетителей.

У центрального входа в собор сидела пара крылатых львов с книгами в лапах – символы апостола Марка, а само здание и его крышу покрывали бронзовые листы с благородной зелёной патиной и плющ. Этот храм в своём симбиозе природы и цивилизации навевал образы зданий из романа Герберта Уэлса «Когда Спящий проснётся» и вид Библиотеки Варшавского университета.

Перед храмом св. Анны летом традиционно работал цветочный рынок, что давало мне возможность в часы наших прогулок порадовать Олю покупкой букета.

Собор св. Анны гармонировал стилем с располагавшимся рядом с ним пешеходным мостом 23 воинов-гвардейцев, названным в честь погибших солдат, захвативших плацдарм на берегу Двины для освобождения Полоцка в 1944 году от немцев. Мост соединял через реку Двину Курган Бессмертия и Софийский собор. Конструкцию моста устилали зелёные стальные плиты и кустарник, словно в парковой аллее, она была оборудована скамейками. Ох, сколько раз я с девушками целовался на этих скамейках, любуясь Двиной и плавающим по ней пароходом.

Над опорами моста, создавая проходные арки, вздымались две стеклянные башни, одна в форме гигантского рога, отсыл к сигнальным рожкам, использовавшимся в бою на Руси, и первому полоцкому князю – Рогволоду. Другая башня, круглая в основании, пересекалась 4 кольцами террас с кустарниками и заканчивалась согнутым толстым диском с торчащими вверх шарообразными лампами на бронзовых ножках. Её оригинальную форму инженеры взяли из Радзивиловской летописи: с изображения полоцкого князя Всеслава, переплывающего Днепр, скопировав корону Всеслава Брячиславича.

Тридцатиметровые башни являлись зеркальными, чтобы лучше сливаться с окружающим ландшафтом и меньше отвлекать внимание от размещавшегося около них Софийского Собора. На северной башне, завершающейся диском, лампы на стержнях равномерно группировались в пять скоплений по три штуки вокруг вертолётной площадки. В Полоцке существовала легенда о том, что когда-то князь Всеслав Брячиславич заточил волхва и чародея Мантия в башне. Поэтому на изумрудном вертолёте Ми-38, блестящем над мостом, выделялась белая надпись «Мантий». Вертолёт напоминал стрекозу, севшую на экзотический цветок. Саму «корону» обвивали бронзовые накладки, подобно рисунку летописи.

Ни единожды я играл в башне «Корона» для посетителей здешнего ресторана.

Южная, рогообразная башня, основание которой закрывал плющ, заканчивалась прожектором, как в парижской Эйфелевой башне, вращающимся по кругу. В башне «Рог» располагалась гостиница «Торвальд Путешественник». Силуэты башен моста 23 воинов-гвардейцев издалека походили на огромный саксофон.

С северного входа на мост по направлению на монастырь бернардинцев приближающихся встречала пара чёрных бронзовых оскалившихся пантер, будто застывших в движении, высотой по 1,5 метра каждая. Они символизировали вермахт – грозного немецкого врага. С южного конца моста размещались две бронзовые фигуры солдат Красной армии, одна с винтовкой Мосина, а вторая с автоматом ППШ. Эти воины были ростом по 2,5 метра. За их распахнутыми шинелями в районе сердца у солдат сверкало квадратное окошко, в которым постоянно горела жёлтая лампочка, имитирующая мерцающее пламя. Между собором св. Анны и мостом 23 воинов-гвардейцев возвышался печально известный клуб «Вавилон» – зиккурат из металла и стекла, куда собиралась пойти Оля.

Здание клуба венчала освещённая каменная статуя крылатого пятиногого быка с человеческой головой – шеду, взирающая на Полоцк. Статуя осталась от древней ассирийской империи, где охраняла вход во дворец. По слухам, в Полоцк шеду попал из Багдада, после того, как там был разграблен Национальный музей Ирака.

Статуя имела тайну: тот, кто смотрел шеду в лицо в 12 часов ночи, лишался памяти. Первой жертвой крылатого быка стал купивший его пожилой директор «Вавилона» – Иван Александрович Воробей. Он вышел из клуба в 24.00, бросил взгляд на шеду и испуганно промолвил:

– Что у него с лицом? Какое странное сияние!

Это было последнее, что сказал Иван Воробей, затем он потерял сознание, а, очнувшись, лишился речи и памяти. Врачи констатировали у него инсульт. Следующим пострадавшим оказался двадцатилетний студент-экономист Полоцкого государственного университета Максим Кошкин. Он не поверил в эту историю, похвастался перед друзьями, что придёт к шеду ночью и ничего с ним не случится. Однако, рассматривая статую, Максим Кошкин на глазах однокурсников рухнул на асфальт и навсегда утратил связь с реальностью. Тогда милиция рекомендовала снять шеду со здания клуба, но новый директор «Вавилона» Сергей Катушка парировал:

– Крылатый бык обошёлся слишком дорого, чтобы его прятать. Да и весит он 21 тонну, спустить его не так-то просто. Лучше предупредите полочан через газеты, что смотреть на него в 12 ночи нельзя!