Эль Бланк - Колечко для наследницы

Всех покоряет вновь и вновь большое чувство с именем…

Любовь.

– Драк! Ты… Ты безмозглая скотина! Ты вообще в курсе, сколько за свои несчастные полгода жизни сожрал жиралей? Хотя бы чередовал их с агралями! Ах, ну да! В гидрариуме же мокро! Туда твоя благородная сухая шкура лезть не намерена!

Рильмина, задыхаясь от возмущения, читает нотацию крагу, который при нашем появлении прекратил жевать и прижался к земле, делая вид, что его тут нет. Увы, пытаться слиться с зеленой травой для ящера песочного цвета занятие бессмысленное. Наверное, поэтому малыша не хватает надолго. Он фыркает, встряхивает шипастой головой, избавляясь от перьев, прилипших к мордочке, и, наступив лапой на изодранное тельце, вновь принимается за пиршество. Возможно, он просто понял, что, кроме выговора, никакого наказания не получит?

Ему ведь не впервой в аэрариум наведываться. Причем он постоянно изобретает новые пути проникновения, и попытки изолировать жиралей оказываются бессмысленными. Первый раз банально прошмыгнул незамеченным между ног смотрителей, когда те закрывали загон на ночь. Утром шесть тушек лежали бездыханными – съесть Драк успел лишь одну, и то частично, потому как сытый был. Его ведь кормят до отвала.

Естественно, после этого следить за дверьми стали тщательнее. Не помогло. Краг подкоп сделал. Потом еще один, в другом месте. Когда нижнюю часть загона углубили, забрался по вьюнам, оплетающим стены, и влез в оконный проем под крышей. Пришлось и этот путь закрывать решетками.

Преграда не остановила охотничий азарт крага, который вошел во вкус. Он как раз летать начал и самым наглым образом при свете дня и на глазах у всех завис над крышей, а потом всей массой (которая, несмотря на небольшой размер, была не так уж мала) рухнул вниз. Перекрытие, само собой, не выдержало, в отличие от шкуры крага, на которой не осталось ни царапины. О сохранности не успевших взлететь жиралей можно ничего не говорить. Как и о том, что из моей спальни Драк, которого пришлось там поселить, чтобы он ко мне привык, исчезает не менее изобретательно. Вот вчера, например, когда мы спать ложились, ящер безмятежно сопел в своем углу. При этом утром его там не оказалось, несмотря на закрытые двери и окна. Как он выбрался, осталось загадкой. Впрочем, пока невыясненным был и способ, которым Драк проник в аэрариум. На первый взгляд никаких разрушений в нем нет.

Недоумение наше длится недолго.

– Конвейерная труба для подачи корма, – вздыхает остановившийся рядом смотритель загона. – Он в нее как-то втиснулся. Похоже, всю ночь лез. А защитную решетку своей массой выдавил. Придется и ее укреплять.

– Если он будет есть с таким аппетитом, то не придется. В следующий раз он там застрянет, – рассудительно замечает Вария.

– Хорошо бы понять, почему его к жиралям так тянет, – подхватывает Ваймон.

– У него к ним любовь. Неистребимая, – хмыкает Рильмина.

– Но ведь ты говорила, что на Томлине никаких других животных нет. И краги питаются, обкусывая мясистые плоды растений. Откуда тогда такой сильный охотничий инстинкт? – не выдерживаю я.

– Понятия не имею, – пожимает плечами томлинка. – Может, когда-то давно животные были? И краги их всех пожрали? А потом вынужденно на другую пищу перешли.

М-да… Хорошо что не на самих томлинцев. Похоже, двуногих наездников краги рассматривают как несъедобных. По крайней мере, Драк никого из нас ни разу не попытался укусить даже играючи.

– Ну и что нам делать? – в который раз пытается найти решение Ваймон. – Может, все же на цепь посадим?

– И все испортим, – уверенно отвечает Рильмина. – Краги больше всего на свете личную свободу ценят. Закрытые помещения еще переносят, если рядом с ними будущий наездник, а в остальном… Стоит один раз его ограничить, и все. Больше никого к себе не подпустит. Никогда.

Несколько минут мы молча смотрим, как Драк, жмурясь от удовольствия, с аппетитом глотает мясо и шевелит толстым у основания, коротким хвостом, покрытым роговыми пластинами. А потом умиротворенно отрыгивает, переступая коротенькими ножками. Смотрит на нас ярко-желтыми глазами с узким вертикальным зрачком, останавливает взгляд на мне, издает совершенно милое «ур-р-р» и уверенно подходит, чтобы… Ну да – вытереть свою наглую, перепачканную в крови и перьях мордочку о мою юбку. И решительно улечься в траву… Спать. Устал от непосильных трудов, видимо.

– Ольс, – я разворачиваюсь к смотрителю, – пожалуйста, отнесите Драка в мои покои. А я к папе пойду. Попробую уговорить его временно отправить большую часть жиралей в Вагдрибор. Легче будет следить за сохранностью оставшихся.

– Вам сменить платье нужно, – мягко напоминает Вария.

– Непременно, – соглашаюсь, кивая фрейлинам. – Идемте.

– Подожди, Идилинна, – останавливает меня Ваймон. – Тебе же достаточно помощи одной Рильмины? Мне с Варией нужно поговорить.

Вот как? Интересно, о чем? И почему так срочно?

Вспоминаю, что брат утром сам заглянул к нам в спальню, чего раньше никогда не делал. Наверное, как раз и хотел попросить о личной беседе. Вот только исчезновение Драка нас отвлекло. Ну а в том, что наперсница не в курсе, я даже не сомневаюсь – на ее лице удивление не меньшее, чем у меня. Впрочем, причин для отказа я не вижу, поэтому разрешаю:

– Хорошо. Идем, Рильмина.

Томлинка, в глазах которой светится неприкрытое любопытство, послушно следует за мной, оглядываясь на оставшуюся пару. Однако едва мы оказываемся вне зоны видимости и, соответственно, слышимости, останавливается.

– И что? Вот так просто уйдешь? – несдержанно восклицает она.

– Разумеется. – Мне тоже приходится остановиться. Я за время знакомства с Рильминой уже не раз убедилась, что ее упрямство границ не имеет. И проще выслушать все сразу, чем потом получать отдачу маленькими порциями.

– Разве ты не хочешь узнать, что задумал твой брат?

– Зачем? – пожимаю плечами. – Вария вернется и все нам расскажет.

– А если скроет правду? Или скажет, но не все? – не сдается фрейлина.

– Значит, так нужно. Она в состоянии самостоятельно принимать решения.

– Ладно, – отвечает томлинка тоном, пропитанным несогласием. – Но я бы на твоем месте все же подслушала.

– Это неэтично, – продолжая путь, я отворачиваюсь и стараюсь скрыть улыбку, потому что вспоминаю, как сама однажды именно так поступила. Правда, не совсем по собственной воле.

– Зато информативно, – бурчит Рильмина у меня за спиной.

Я ее не слушаю. Поднимаюсь по лестнице в свою новую комнату. Из маленькой спальни, которую мы столько лет делили с Варией, пришлось переселиться в более просторное помещение, где и столовых хватило на нас всех, и комнат для гигиены. Мне здесь нравится меньше, но, увы, иного варианта нет. Жить отдельно я не могу. Ни из-за фрейлин, ни из-за питомца.