Алексей Кав - Вера

— Мамочка! Прости! Я не хотела тебя обидеть! Вырвалось! Прости! — шептала она сквозь слезы. У Софьи Витальевны вдруг защипало в глаза. Она гладила эту милую родную головку и шептала что-то успокаивающее. Так они и сидели плача и успокаивая друг друга.

— Зато у меня есть ты… — прошептала Софья Витальевна.

— Где же в Боге любовь, если он установил правила и чуть что сразу жестоко карает за них? — горячился Виталик. После злополучного дня рождения прошла уже неделя. Он полностью прочитал книжку Веры, накупил православных календарей, иконок, даже святую воду у нее выпросил и побрызгал углы комнаты. Но вопросов от этого меньше не стало. Даже наоборот!

— Что-то не почувствовал я особой любви Бога к людям, когда он насылал на них потоп, когда уничтожал Содом и Гоморру… Он словно бы создал нас для того, чтобы издеваться. Написал нам невыполнимые заветы и теперь карает за это!

— Виталик! Нельзя так говорить! — нахмурилась Вера. — Это богохульство!

Они шагали по улице. Весело сияло солнышко, снег искрился под его лучами. На улице морозно, но зато как красиво! Загляденье. Чистый веселый день.

Вера была счастлива как никогда. Хотя и некое беспокойство трогало душу холодными пальчиками. Ведь они шли не куда-нибудь, а в храм. Впервые Виталик пожелал пойти с ней в храм, чтобы посмотреть. Пока просто посмотреть, что это такое! Вера старалась, как могла, объясняла ему все, рассказывала. А этот теологический спор они затеяли по дороге. Он начался как-то сам собой, разгорелся и вот уже оба кричат, чуть ли не азартно, если можно применить такой термин к теологической беседе.

— Извини! Я горячусь! — немного успокоился Виталик. — Но все же объясни мне! Почему?

— Понимаешь! — сказала Вера и задумалась. Объясни ему! Ох уж эти мужчины. Все им нужно объяснить с точки зрения разума. Все они хотят потрогать руками, взвесить на весах реальности. Все хотят обосновать и понять. А ведь гораздо лучше просто поверить! Принять это! Она вздохнула и принялась разъяснять. — Бог создал этот огромный и уникальный мир за шесть дней. Ты оглянись кругом, приглядись. Как все красиво и слаженно придумано. Вдумайся в бесконечность космоса и углубись в бесконечность мира атомов. Везде и все четко на своем месте. Начиная огромными телами как наше солнце и кончая малюсенькими атомами…

— С этим я согласен! Творец он отличный! Честь ему и хвала! Но зачем же над людьми издеваться!?

— А ни кто над людьми и не издевается! — улыбнулась Вера. Все же не зря уже несколько лет искренне шагала дорогой христианства. Знала и кое что для таких как Виталик. — Представь себе человека стоящего на вершине башни. Этот человек символизирует все человечество. В башне совсем нет пищи, а ему нужно как-то выжить. Ты Бог и ты любишь этого человека. Что ты сделаешь?

— Ну что? — удивился Виталик. — Скажу, чтобы он спустился вниз и там взял еду! Внизу-то она есть?

— Вот и Бог давая нам заповеди просто говорит — спускайтесь вниз и берите еду вечной жизни.

— Как же он просто говорит, если он заставляет! — взвился Виталик.

— В том то и дело, что тебе дана свобода выбора! Ты сам волен решать, как тебе жить!

— Ага, свобода! — возмутился Виталик. — Либо всю жизнь живи, как я говорю, либо сразу в ад. Шаг влево, шаг вправо считать побегом!

— У человека на вершине башни тоже есть свобода выбора! — грустно сказала Вера. — Можно просто спрыгнуть вниз! Так быстрее! И не важно, что ты разобьешься об острые камни. Ведь их не видно сверху! Может и пронесет нелегкая. А можно и спустится по ступенькам, соблюдая все меры предосторожности указанные в правилах безопасности.

Виталик удивленно молчал. С такой точки зрения даже не пытался взглянуть на заповеди Бога.

— Вот тебе и весь сказ! — грустно улыбнулась Вера. — И не Бог тебя покарает, если ты спрыгнешь. Ты сам себя покараешь! Он лишь дает тебе правила безопасности, как спустится с башни. Любит всех людей, поэтому и дает. А мы безумные все отталкиваем, норовим спрыгнуть так…

Всю дорогу до храма Виталик больше не проронил ни слова.

К храму шло довольно много людей. Виталик удивленно озирался кругом.

— Столько много молодых?! — наконец прошептал он.

— А ты думал, что это удел старых бабушек! — засмеялась Вера. — Между прочим, у меня очень много знакомых верующих молодых парней.

— И почему же ты не выбрала одного из них? — ревниво спросил Виталик.

— Потому что однажды в парке я встретила одного наглого и страшно красивого молодого человека… — опять рассмеялась Вера, потом вдруг посерьезнела и добавила. — И с тех пор мне больше никого не нужно…

Виталик счастливо улыбнулся, обнял, и они пошли к храму.

У храма Вера остановилась, сняла с шеи платочек и надела его на голову. Виталик только поразился, уже привык видеть этот платочек у нее на шее. Ведь женщинам в храм с непокрытой головой нельзя.

А потом они вошли внутрь….

— Они все стояли на коленях и молили. Молили о милости. — воскликнул он. — Мне это очень неприятно — молить. Я никогда никого не буду молить. Даже Бога!

— Никогда не говори так! — строго глянула на него Вера. — Кто знает, что будет в будущем.

— Но это же унизительно! — вырвалось у него. Он тут же спохватился, но сказанного не воротишь.

— Виталик. — он заглянул в ее опечаленные глаза и разом обозвал себя сволочью. Ты опять огорчил ее! Не умеешь держать язык за зубами — вообще молчи! Вера продолжала. — Это гордыня говорит в тебе! Ты не пришел к вере, поэтому ты не понимаешь! Я об одном только прошу тебя — не спеши судить! Люди всегда спешат судить обо всем, словно это они творцы вселенной перед которыми открыты все тайны мироздания. А на самом деле люди не знают и миллионной доли того, что открыто Богу. Поэтому судить властен лишь он. Не суди поспешно!

— Хорошо! — облегченно заверил Виталий. — Не буду! Обещаю тебе, что не буду судить и постараюсь во все это вникнуть!

— Хоть так! — улыбнулась Вера. — Только в это нельзя вникнуть. Ох уж вы мужчины! Все одинаковы! Все пытаетесь понять разумом, вникнуть! Это нельзя понять разумом! Это можно лишь принять сердцем… душой!

Какое-то время они шли молча. Каждый думал о своем, но мысли их витали в одной плоскости. Потом Виталик начал говорить, медленно подбирая слова. Вера вдруг поняла, что он думал, судорожно думал и, наконец, принял решение. И она теперь должна либо согласиться с этим решением, либо развернуться и уйти.

— Вера! Я хочу тебе сказать… Я люблю тебя! Я вижу, что христианство для тебя очень важно. Даже может быть важнее любви… — Вера хотела возразить, но он остановил ее, продолжил. — Постой! Дай я договорю! Ведь без религии нет тебя! А я люблю тебя!.. Мне кажется, если мы не обсудим это, у нас могут возникнуть проблемы на этой почве… Я крещеный! Но я ношу крестик только потому, что ты так хочешь. Я не посещаю храм. Я верующий, но я формально верующий. Я читал твои книжки, я слушал твои речи! Многое мне понравилось! Многое я принял! Но я так и не смог принять главного! Я не могу принять Бога, как нечто, кому нужно молится, у кого нужно что-то выпрашивать… Я не могу принять эту религию до конца… И я не могу обещать тебе, что я стану истинным христианином! Ты сама сказала, что разумом это не охватить, а значит, если бы я такое пообещал, я бы соврал. Так вот я не хочу тебе врать! Я лишь хочу сказать… Если я буду с тобой, у меня будет гораздо больше шансов прийти к этому, чем если бы я был один. Вера! Я хочу быть с тобой…