Алексей Кав - Вера

— А теперь слушайте! — Виталик заставил себя успокоится и начал чеканить слова. — Мы нашли вашего мужа лежащего посреди тропинки в бессознательном состоянии. А поскольку осень на дворе, холодно, решили ему помочь дойти до дому! И помогли! И для меня будет великим счастьем, если вы заберете от меня эту пьяную скотину, и я больше никогда его не увижу! — Виталик понял, что опять почти кричит. Вздохнул глубоко, выдохнул и продолжил. — А то, что я с ним все же связался, вы можете поблагодарить вот эту славную девушку…

Виталик повернулся к Вере и увидал, что та лежит на земле и пытается выбраться из-под бесчувственного мужика. Виталик всплеснул руками и кинулся помогать.

— Ой, батюшки святы! — запричитало над ухом. — Спасители вы мои! Я ведь не знала куда бежать, что делать! Ой, благодарствую! Ой, вы ненаглядные мои! Касатики! Пусть будет счастье вашим родителям, воспитавших таких золоток! Мои вон оболтусы дома сидят, говорят так и надо бате!..

И т. д. и т. п. и проч…

Виталик вытащил Веру из под мужика, и бочком, бочком стал пробираться из галдящей толпы. Бабка, отблагодарив их, обратила свой взор на пьяного мужа. Тот лежал, не подозревая, о близящейся опасности, спал, посапывал сладко.

— Ах ты свинья пьяная! Ах ты сволочь! Урод! Козел! Вот тебе! Вот! — толпа сомкнулась за их спинами. Оттуда неслись плюхи, пьяное бормотание, вопли бабки. Виталик видел, как Вера морщится, один раз даже порывалась вернуться, но передумала.

— Да! — хмыкнул он. — Похоже безопаснее его в вытрезвитель было сдать…

— Вот я и дома! — сказала Вера. Они стояли у длинного восьмиэтажного дома на самой окраине города. — Здесь я живу.

— Красиво! — ответил Виталик оглянувшись. Дом был самый крайний, дальше зиял обрыв, а внизу струилась река. — Наверно из окна потрясающий вид.

— Да! Я живу на седьмом этаже. Оттуда далеко видать! Я встаю утром, открываю шторы и весь мир передо мной! Такая красота! С этой стороны как раз нет никаких заводов, дорог. Река и лес, лес и поля. И видно далеко-далеко. Так и хочется выйти на балкон и полететь… вдаль… за горизонт…

Она тяжело вздохнула.

— Ничего! — ему захотелось ее успокоить. — Совсем не обязательно летать просто… вот как птицы летают. Главное чтобы душа была с крыльями. Тогда и тело не помеха.

Она поглядела на него пристально.

— Как хорошо ты сказал! Тело не помеха! Словно верующий…

— Нет! Я и в храм не хожу! Даже крестик не ношу, хоть и крещеный. Это я так! Что чувствую, то и говорю!

— Да! Душа у всех одна, верующий ты или нет! — задумчиво проговорила Вера. — Душа у всех от Бога…

Она задумалась о чем-то, потом встрепенулась:

— Мне пора! Спасибо что проводил! Спасибо что не посчитал дурой и помог…

— Вера! — обиженно проговорил Виталик. — Как можно тебя посчитать дурой.

— Да? Значит я не правильно прочитала мысли на твоем лице! — улыбнулась Вера. — Все равно спасибо!

— Завсегда пожалуйста, как Игорь говорит! — рассмеялся Виталик. — Все то она увидит, ничего не скроешь!

— Ладно! Счастливо тебе! Да хранит тебя Бог…

Вера повернулась и пошла к подъезду. Сердце Виталика сжалось тревожно. Неужели я больше никогда ее не увижу? Ведь не смогу без нее! Буду приходить сюда и в страшной тоске стоять у подъезда в ожидании мимолетного случая.

— Постой! — закричал он вслед.

— Что? — обернулась Вера. Слишком быстро обернулась. Словно ждала оклика.

— Я… это… ну как сказать… — все слова разом выдуло из головы.

— Скажи, как есть! — Вера глядела на него и улыбалась. Виталик залюбовался этой улыбкой.

— Неужели мы вот так вот разбежимся… — молвил, словно ухнул в ледяную прорубь. — Дай хоть телефончик!

— Я уж думала не попросишь! — улыбнулась Вера. — Подержи.

Она сунула ему сумочку, достала ручку и блокнотик, нацарапала номер, вырвала листок.

— Держи! Жду звонка! — и улыбнувшись на прощание исчезла за дверью подъезда. Виталик стоял, ошарашено держа в руке клочок бумаги с заветным телефоном. Потом радостно воскликнул, подпрыгнул и ударил в воздухе ногами друг о друга. Повернулся и наткнулся на испуганную бабку.

— Здравствуйте бабушка! — крикнул он ей и бодрым шагом отправился восвояси. А бабка провожала его тревожным испуганным взглядом.

Лифт гудел, послушно отсчитывая этажи. Вера стояла и ждала, когда наконец будет седьмой. Перед глазами Виталик. Такой славный! Это ямочка, когда улыбается! Давно таких не встречала! А то и вовсе не встречала…

Виталик считал ступеньки, спускаясь по крутому обрыву к набережной. В таком состоянии не хотелось никого видеть, хотелось побыть одному…

Лифт дернулся, остановился. Двери с шумом разъехались. Добро пожаловать на родной этаж. Каблучки Веры зацокали по лестничной площадке. Она шла ничего не видя ни чего не слыша. Лицо сияет, на губах улыбка…

Виталик спустился на набережную, подбежал к перилам, вскочил на них и раскинул руки, вдыхая полной грудью свежий речной воздух. Ему хотелось восторженно кричать. Что-то тронулось в его душе и сместилось. Раньше он был свободен, а теперь… Теперь что-то держало его, но это что-то было таким сладким и трепетным, что хотелось смеяться, прыгать, петь во все горло, делать всем встречным что-то приятное, чтобы они тоже веселились…

Вера сунула ключи в замочную скважину, но они не лезли. Значит мама дома. Рановато для нее! Тем более в пятницу. Обычно гуляет допоздна, а иной раз даже на ночь не появляется. Вера позвонила…

Виталик летел на крыльях любви по набережной. Прохожие удивленно оглядывались на него, а ему было плевать. Он был счастлив. Руку грел сжатый в кулаке листок с заветными цифрами…

Дверь долго не открывали, Вера машинально позвонила еще раз. Сама думала не о том. Сама все еще внизу, прощается с Виталиком. Вот она с замирающим сердцем прощается с ним, разворачивается. В голове бьется одно — дура, не уходи так! Вдруг он не спросит. Шаг, второй! В сердце заползает ледяная пустота. Уже готова развернуться, уже готовы слова, чтобы обратиться к нему вновь.

— Постой! — о этот славный голос. Он все таки решился…

— Добрый вечер, доченька! — Вера вздрогнула. Дверь уже открыта, в них стоит мама и удивленно смотрит на нее. Вера зашла и принялась раздеваться.

Софья Витальевна Снежанина — мама Веры — была женщина молодая и очень красивая. Годы не властны были над ее живой и молодой натурой. Очень часто ее принимали за сестру Веры.

Софья Витальевна была не замужем, Веру воспитывала одна. Отец Веры соблазнил ее в далекой молодости и бесследно исчез. Где он она либо не знала, либо очень убедительно скрывала. Несмотря на это, она не унывала и ни капельки не обозлилась на мужчин. Вот только так и не смогла за всю жизнь найти себе мужа. Отчаявшись найти мужа себе, она сосредоточила все свои силы на поисках мужа для Веры, потому как женщиной она была очень деятельной и своей горькой доли любимой дочке не желала.