Алисия Дэй - Пробуждение Атлантиды

— Но разве мир когда-либо знал это имя? Или Вы хотите снова услышать то, которое Вам в детстве дали солдаты? С бесчисленных экранов телевизоров, звучащее на улицах?

Он замолчал, сжав челюсти, несмотря на желание выглядеть беспристрастным, прежде чем продолжить.

— Разве Вы не хотите стать известным под именем Калигула?

Самый устрашающий и презираемый император в Римской истории улыбнулся, мелькнули его длинные клыки.

— А если и так? Оно мне почти как родное, — он посмотрел на слушателя, неподвижно стоящего в тени возле стены пещеры. — Вы, разумеется, знаете, что я Вам не доверяю, Дракос.

Самый новый генерал Калигулы, наконец, встретил взгляд своего новоиспеченного мастера.

— А Вы и не должны. Мои первые слова в качестве совета Вам будут: никогда никому не доверяйте.

Дворец Принца Конлана, Атлантида

— Мне это не нравится, — сказал Джастис, проходя по мраморному полу военной комнаты Конлана. Вэн смотрел, как воин со своим обычным мечом в ножнах на спине, мерил комнату длинными шагами. Воин бродил, не останавливаясь уже около двенадцати минут с тех пор, как они начали собираться.

После частной встречи с Вэном Конлан созвал воинов на совет, чтобы обсудить угрозу со стороны Калигулы, возрастающую активность вампиров в районе Сиэтла, и что во имя девяти кругов ада, Эрин Коннорс сотворила с его братом.

Вэн вздохнул. Сказать, что он был озадачен, значило ничего не сказать. Он не двигался со своего поста у стены напротив главной двери. Стать между любой возможной опасностью и братом — вот это было его обязанностью и правом в качестве Королевского Мстителя.

Не то, что бы Конлан не мог сам позаботиться о себе. Вэн посмотрел на своего старшего брата, наследника престола. Конлан был похож на него, хотя, вероятно, на дюйм ниже. Принц сидел в своем кресле возле большого круглого деревянного стола, глядя по сторонам, но ничего не говорил.

Вэн, наконец, ответил на риторическое замечание воина, чтобы облегчить напряжение в комнате.

— Тебе ничего не нравится, Джастис. Ты не хочешь уточнить?

Джастис перестал бродить и развернулся лицом к Вэну, его голубая коса до талии пролетела вслед.

— Не насмехайся над моим беспокойством, лорд Мститель. Ты слишком хорошо знаешь, что мои инстинкты много раз спасали твой королевский зад.

Это было совершенно точно, поэтому Вэн не смог испытать раздражение.

— И что с того? Но ведь твои услуги по спасению моей задницы воздавались сторицей. — Он осмотрел комнату, других представителей элитной охраны Конлана, Семерки, которые участвовали с ним в битвах больше, чем можно было бы сосчитать.

Бреннан, как всегда без эмоций, неспособный чувствовать из-за проклятья. Он и Алексиос вернулись в Атлантиду незадолго до Вэна. Алексиос был мрачным и неулыбчивым. Что-то умерло в воине, когда Анубиза держала его в плену. Теперь же он улыбался, только убивая кого-то. Вэн всё еще не знал, насколько этот воин вышел из того свирепого состояния, в котором его нашли; вампирская богиня пытала мастерски.

Черт, как замечательно, что она умерла.

Кристоф с горящими глазами от едва сдерживаемой силы. Самый нестабильный из всех. Рядом с ним — Дэнал, самый молодой по возрасту, но воин, умерший и возвращенный к жизни благодаря смертельной жертве Райли. Его возраст в двести двадцать с чем-то лет давил сильнее на юношу, чем прежде.

И их отсутствующий коллега Бастиен всё еще находился во Флориде, устраивая союз с оборотнями. И свой собственный союз с помощью смешения душ с вэрпантерой, в которую он влюбился, если принимать всерьез истории Дэнала. Но Вэн предпочитал концепцию «верю тому, что вижу».

Заговорил Алексиос, вырвав Мстителя из мечтаний.

— Ты, правда, хочешь тратить наше время, сравнивая насечки на мечах, Лорд Джастис? — он стоял рядом с окном, часть его лица, покрытая шрамами, была повернута к стене и оставалась вне поля зрения.

Поднял руку Конлан, и Джастис не стал выкрикивать в ответ, что стоило сильного напряжения мышц. Воин был так же плох, как Кристоф. Он обладал таким большим самомнением, что любой просто обязан был выбить это из него в настоящее время. Вероятно, скорее раньше, чем позже. Вэн надеялся быть этому свидетелем.

А может даже принять участие. Вероятно, он поборолся бы один с Кристофом и Джастисом просто для того, чтобы избавиться от напряжения.

— Мне это тоже не нравится, — заметил Конлан ровным голосом. — Вэн — мой брат, и по какой-то странной причине моя будущая королева, кажется, по-сестрински любит его.

Дэнал рассмеялся.

— Она настолько мила, что нравится всем. Мой повелитель. Она даже любит Кристофа.

Кристоф насмешливо рыкнул на молодого воина и потянулся, чтобы треснуть того по затылку, но юный воин пригнулся и ухмыльнулся.

Губы принца скривились в подобии улыбки, но его лицо осталось мрачным.

— Какие бы ни были причины, Райли бы предпочла, чтобы Вэн оставался в Атлантиде, чтобы он был поблизости, пока она… проходит через эти трудности. Однако, она борец в сердце и осознает, что мы обязаны продолжить нашу миссию по защите человечества. Мы, являющиеся воинами Посейдона, не можем поступить по-другому.

По комнате пронеслось ледяное дуновение, и большинство воинов, стоящих вокруг стола невольно отступили на шаг. После почти трех столетий в качестве Верховного жреца фирменное появление Аларика выявлялось безошибочно. Он нес с собой силу Посейдона, невидимую для дыхания даже в бесформенном воздушном состоянии. Бреннан, устроившийся на стуле за столом возле Конлана, слегка поклонился и отошел к собственному месту.

Аларик материализовался в течение нескольких сердцебиений, в одно мгновение холодный воздух, словно угрожающий шепот смертности, прошел по позвоночнику Вэна, в следующее мгновение Аларик стоял перед ними, сжав руки в кулаки на рукоятках кинжалов, инкрустированных изумрудами. Он был одет во всё черное, как всегда, словно какой-то атлантийский ангел смерти.

Верховный жрец осмотрел комнату, как будто в течение нескольких секунд взвесил и измерил калибр мужчин. Его взгляд дольше всех остановился на Вэне.

— Твоя ведьма — певчая драгоценных камней, — заявил он прежде, чем грациозно опустился на стул.

«Разумеется, он — символ магии Посейдона во плоти, или так было по традиции», — подумал Вэн с мрачным весельем. — «Если бы он хотел вырвать сердце, бьющееся в моей груди, он, вероятно, и это сделал бы грациозно».

На малейшую долю секунды он увидел видение смерти Лорда верховного вампира Варравы от изящной руки Анубизы, но вытолкнул это воспоминание из своей памяти.

Внезапно, слова Аларика скользнули в сознание Вэна.

— Что? Я думал, что певчие драгоценных камней были мифом. И чем бы она ни была, она не моя ведьма.