Линн Керланд - Романтические мечты

Она улыбнулась и, откинувшись назад, посмотрела на него.

— А если бы ты узнал это? Что тогда сделал бы?

— Изменил историю, — уверенно заявил он.

— Славьтесь Святые.

Он погладил ее по щеке.

— Знаешь, когда мы были в Лондоне, и ты ставила всех мужчина при дворе на колени у своих ног, я пробежался по городу и нашел краски и кисти. Я бы хотел написать тот твой портрет, который обещал, если ты позволишь. В свадебном платье.

— Если тебе так хочется, — довольно проговорила она.

Написанный им портрет короля получил огромную известность, и на них посыпались просьбы сделать такие же для многих дворян в Лондоне.

— С длинными волосами, — напомнила она.

— Конечно.

Аманда сидела на его коленях, тесно прижимаясь к нему, в полном молчании в течение долгого времени, настолько долгого, что ей стало интересно, не уснул ли он. Наконец она подняла голову с его плеча и посмотрела на него. Его глаза были открыты, но смотрели в никуда.

— Джейк? — позвала она.

Он встряхнул головой и улыбнулся.

— Да, любовь моя?

— Ты сожалеешь? — поинтересовалась девушка.

— Как ты можешь спрашивать?

— Потому что ты нарисовал мне все те чудеса, которые оставил позади. Не удивлюсь, если ты по ним скучаешь.

Он задумчиво погладил свой подбородок.

— Хмм, дай подумать. Я обменял жизнь, полную путешествий, роскоши и удобства, но без тебя, на жизнь, полную путешествий, роскоши и удобства с тобой. Как это может быть неравноценным обменом?

— У тебя нет роскоши и удобств, — заметила она.

— Разве? — начал размышлять он. — Прекрасный замок…

— С крысами в подвале и с птицами, свившими гнезда в твоей спальне.

— Действительно, но это можно исправить, — сказал он, — нет, он кажется довольно роскошным, этот наводненный крысами замок на море.

Она рассмеялась и поцеловала его.

— Очень хорошо, милорд, я согласна. Это замечательное место, наш дом, и я надеюсь когда-нибудь там жить, когда Николас и его ребята починят крышу. Кстати, почему ты позволяешь Николасу вообще приближаться к этой крепости…

— Он знает, что там будешь жить ты, поэтому проследит, чтобы ремонт произвели должным образом, — уверенно заявил Джейк, — это хорошая жизнь, Аманда, за которую я всегда буду благодарен. И ты — причина этого.

Она обвила его руками и крепко прижалась к нему. Она была полностью с ним согласна. Она обменяла полную удобств жизнь без Джейка на жизнь, полную чудес, с ним.

Девушка вспомнила о той ночи на крыше, когда он пообещал достать звезды с неба и преподнести ей.

Если звезды были счастьем, то он сделал это и многое другое.

Она отодвинулась и поцеловала его.

— Пошли, посмотришь на своего племянника. Это прекрасный здоровый парень.

Он улыбнулся.

— Не сомневаюсь в этом. Я едва могу дождаться, когда он подрастет, чтобы я мог начать мучить его, как он того заслуживает.

— Думаю, у тебя есть для меня история.

— Да, — с усмешкой сказал он, — и она очень удивительная. Но не более удивительная, чем наша.

Он снял ее с колен и поднялся.

— Может быть, я начну мучить его уже сегодня, — пробормотал он, когда они покидали солар, — он заслужил каждую минуту этого, мальчишка.

— Джейк!

Он улыбнулся ей.

— Я подожду, пока он не станет старше, прежде чем превратить его жизнь в ад, — он сжал ее руку, — пошли.

Аманда последовала за ним, жалея, что не знает будущего, но, возможно, так даже лучше. В конце концов, ее будущее шагало рядом с ней, напевая точно так же, как и Робин, когда тот был чем-то очень доволен. Она улыбнулась про себя, прекрасно понимая это.

Как ни как их будущее еще ожидает их впереди, и в нем не будет ничего, кроме любви.

Действительно, романтические мечты.

Женевьева де Пьяже, сидя в удобном кресле, стоявшем в кабинете лорда Артана на протяжении столетий, издала счастливый вздох. Две замечательные недели растянулись на целый месяц. Было просто здорово наблюдать за Кендриком рядом с его семьей, но истинное наслаждение она получала от их совместных прогулок по дому его детства, слушая его воспоминания, смеясь над его выходками… просто видя его в Артане.

Он сидел рядом с ней и вместе с Гидеоном смеялся над одной из детских неудач последнего. Женевьева посмотрела на Меган на последнем месяце беременности и, очевидно, вот-вот готовую родить, но также счастливую. Дети в различных позах свернулись на креслах, скамейках и коврах, пока Кендрик не забрал их на верх и не уложил спать. Малышка, как всегда, тихо спала на руках у матери.

Все в мире было в порядке.

— Как вы думаете, он сделал это? — неожиданно спросила Меган.

Это был тот вопрос, который никто не решался задать на протяжении всего месяца, прошедшего со дня исчезновения Джейка. Женевьева точно знала, что он мучил всех, но никто, очевидно, не имел мужества задать его вслух. Она предположила, что не может обвинить их в этом. Так странно думать, что современный мужчина отказался от своей жизни всего лишь ради мечты, ждущей его в прошлом. Она несколько раз поднимала эту тему с Кендриком, последний — прошлой ночью, но всякий раз он неожиданно начинал храпеть. Или у него не было ответов, или он не хотел расстраивать ее сообщением, что Джейк затерялся в англо-саксонской Британии, где он, без сомнения, оказался либо убитым наповал, либо рабом на борту корабля викингов.

— Я вчера звонил Алексу, — заявил Гидеон с улыбкой, — он сказал, цитирую: «Нет тела, нет проблемы».

— Как похоже на юриста, — рассмеялась Меган.

— Ну, может, сейчас самое время для кое-кого, кто знает, сообщить нам хоть что-нибудь, — многозначительно заявила Женевьева, глядя на Кендрика, — это я о тебе, милорд. Как ты думаешь, он сделал это? И не пора ли открыть коробку, которую он оставил тебе?

— Он оставил коробку? — оживился Гидеон.

Кендрик вздохнул и поднялся.

— Вернусь через минуту.

Женевьеве показалось, что это была одна из длиннейших минут в ее жизни. Она не считала себя чрезмерно любопытной, но в этом случае неизвестность убивала ее.

Когда Кендрик вернулся в кабинет, Женевьева невольно вздрогнула. Как часто он делал это восемьсот лет назад?

Вероятно, слишком много, чтобы можно было сосчитать.

Кендрик занял свое место и протянул коробку для осмотра.

— Вот она, — провозгласил он, — эта коробка вполне может содержать ответы на наши вопросы.

— Просто открой ее, — смеясь, сказал Гидеон.

Кендрик превратил открытие коробки в настоящее представление. Сняв обертку, он протянул коробку Женевьеве.

— Держи, любопытная моя. Ты смотришь первой.

Женевьева взглянула на находившийся там предмет. Портрет женщины, одетой в темно-синее платье и сидевшей на каменной скамье возле окна. К ее боку был прислонен меч, а необработанные драгоценные камни рассыпались по ее коленям и скамейке. Женщина была, с готовностью признала Женевьева, невероятно красивой, с длинными темными волосами и привлекательными аквамариновыми глазами.