Карен Монинг - Эльфийская лихорадка

Я не имела понятия, где Книга (Зверь) может находиться. Я не знала, как до нее добраться и что потом с ней делать.

Я не имела понятия, что занимает мысли Берронса или В’лейна. И не верила никому из них.

Я понимала, что все усугубляется тем, что каждый раз смотря в окно или останавливаясь на улице — я боролась со своим биологическим стремлением убивать монстров. Или съедать их.

Носороги были повсюду. В рабочей одежде они выглядели нелепо: с толстыми конечностями в коротких рукавах, все швы на униформе расходились и отрывались пуговицы. Меня постоянно тошнило в их присутствии. Способность сопротивляться своей «силе» снова снизилось и я начала принимать Персид с кофе по утрам. Я даже пыталась перейти на кофе без кофеина, чтобы успокоить нервы. Но это было большой ошибкой. Мне нужен был мой кофеин. Мой адреналин. Однажды я сама устроила его для себя.

Я была нервной, подавленной, раздражительной.

Не могу сказать точно, сколько раз за эти бесконечные и тревожные дни я принимала решение верить Берронсу.

Затем я принимала такое же решение в пользу В’лейна.

Я подробно изложила свои доводы в виде длинного списка аргументов «за» и «против». Аккуратно выписала таблицу из трех колонок в своем журнале и подвела итоги по их «хорошим», «плохим» и «сомнительным» делам. Последняя колонка у обоих получилась самой длинной.

Однажды, я даже убедила себя признать поражение, отдать свое копье Ровене и присоединиться к остальным ши-видящим. Там безопасно не только потому, что нас много. Кроме этого, я могла снять с себя тяжелую ответственность при принятии решений, уступив ее Великой Госпоже. Если мир впоследствии превратится в ад, то, по крайней мере, не по моей вине. Это была Мак, которую я знала. Я никогда не хотела расплачиваться за чьи-либо поступки. Мне хотелось заботиться только о себе. Как я умудрилась увязнуть во всем этом беспорядке, где мне приходится заботиться о благополучии всех остальных?

К счастью к тому времени как Ровена дозвонилась до меня, я стала еще более сварливой, она была как обычно злой, и наш разговор быстро зашел в тупик. Я сделала вид, что звонила лишь для того, чтобы убедиться, что она получила Шар. Когда я привезла его, её не оказалось на месте.

— Если ты звонила, чтобы услышать слова благодарности от меня, ты их не получишь, — быстро проговорила она и бросила трубку, тем самым мгновенно напомнив мне, за что я не выношу ее.

Каждый день я делала заметки в календаре и отмеченная дата 31 октября неумолимо приближалась.

Шутки? Или угощения?

О да, что-то явно должно произойти.

В среду днем я отдыхала на спа-источнике Святого Мартина. Мне делали массаж — последний подарок В’лейна, идею которого он почерпнул из руководства по тому, как вести себя на свидании с девушками. Стоило ли удивляться тому, как быстро я теряла чувство реальности? Чудовища, хаос и массаж. О, Боже!

После сеанса массажа я оделась, и меня проводили в обеденную комнату отеля на террасе с видом на океан. Там меня ждал В’лейн. Отодвинув стул, он усадил меня за стол, застеленный скатертью. Прекрасный хрусталь и еще более прекрасная еда. Мак первой версии испытала бы при этом гамму чувств: ей бы польстило все это, захотелось бы флиртовать — все, что соответствует ее стихии. Но я чувствовала только голод. Я взяла нож, подцепила землянику, и принялась есть ее прямо с ножа. Я могла бы воспользоваться своим копьем, но оно исчезло в тот момент, когда появился он. Без него я чувствовала себя раздетой, причем больше, чем, если бы на мне совсем не было одежды. И если бы у меня был выбор, я бы разгуливала по отелю нагой, если бы это позволило мне носить с собой копье.

В течение нескольких последних дней В’лейн был в наиболее человеческой форме. Когда мы встречались, он приглушал себя. Он так же старался произвести на меня хорошее впечатление. Забавно, но чем больше он и Берронс старались угодить мне, тем меньше я им доверяла.

Головы повернулись вслед за Эльфийским Принцем, когда он вошел и забрал меня. Женщины смотрели на него пожирающим взглядом.

С удовольствием расположившись, я стала уничтожать тарелку клубники, ананас, лобстеров, крабов, печенье и икру. Я слишком долго жила на попкорне и лапше.

— Что конкретно представляет собой Синсар Даб и почему все так стремятся заполучить ее?

Его веки чуть прикрылись, он смотрел вдаль. Это был человеческий взгляд, скрытный и созерцательный, как будто он сортировал массу информации, пытаясь решить, что же из этого можно раскрыть.

— Что тебе известно о ней, МакКайла?

— Практически ничего, — сказала я. — Что в ней…такого, что она так сильно всем нужна? — Трудно было думать о ней как о книге. В моем сознании отпечатался образ Зверя, а вовсе не страниц.

— Как она выглядела, когда ты ее увидела? Книга? Древняя и тяжелая, связана тесьмой и закрыта замком?

Я кивнула.

— Видела ли ты существо, в которое она превращается? — Он пожирал взглядом мое лицо. — Я вижу, ты знаешь. Но не сказала об этом.

— Не думаю, чтобы это было так уж важно.

— Все, что касается Синсар Даб, важно. Какие легенды люди рассказывают о нас, ши-видящая?

То, что он назвал меня так, не по имени, указывает на его недовольство, в этом я уверена. Я рассказала ему то немногое, что узнала из Ирландской Книги.

Он встряхнул головой.

— Последняя история очень приблизительная. Мы были здесь значительно дольше, чем это сказано. Ты знаешь историю Короля Невидимых?

— Нет.

— Тогда, ты не знаешь, кто это.

Я встряхнула головой.

— Расскажи мне.

— Король Невидимых был Королем Светлых и Супругом Королевы. Он был Видимым. В самом начале были только Видимые.

Он завладел мной. Мое внимание было приковано к нему. Это была правда об Эльфах из уст самого Эльфа. Сомневаюсь, что раскопала бы это в архивах ши-видящих.

— И что произошло?

— Что случилось в вашем Эдеме? — высмеял он. — А как обычно бывает? Кто-то захотел большего.

— Король? — я высказала предположение.

— Наша сила идет по матриархальной линии. У Короля только лишь остаточная сила. Только Королева знала Песню Творения.

— Что за Песня Творения? — Я слышала об этом от Берронса и видела ссылки в книгах. Но все еще не знаю, что это.

— Это невозможно объяснить вашему чахлому сознанию.

— Попробуй — сухо ответила я.

Он пожал плечами.

— Это жизнь. Это то, откуда мы происходим. Это первородная сила, способная как создавать, так и разрушать в зависимости от того, как ее использовать. Она воспевает … смену всего существующего.

— И противопоставляет статичности?

— Да, именно, — сказал он. Затем прищурил глаза. — Ты смеешься надо мной?

— Разве что совсем чуть-чуть. Неужели Эльфы на самом деле понимают только два этих понятия?