Лиза Хендрикс - Бессмертный воин

Алейда покачала головой, будто мать, не верящая разыгравшемуся воображению ребенка, и повернулась к Вильгельму.

— Если любовь к охоте — признак черной магии, Ваша Светлость, леса Англии полны благородных инкубов [65] дьявол в образе мужчины; нападает на женщин во сне и совокупляется с ними .

Смех, который сотряс двор, превратил улыбку Невилла в ядовитую насмешку.

— Он не охотится, Леди Алейда. Он — демон, и он превращается в орла с восходом солнца и обратно в человека на закате. Я видел, как он делает это, своими собственными глазами. Действительно, дьявольские делишки.

— Орла? — сказал Иво, выдавливая из себя улыбку, ведь ускользала его вновь обретённая жизнь. — Конечно, Ваша Светлость, вы не можете верить такой чепухе.

— Я не знаю, стоит верить ему или нет, — сказал Уильям. — Именно поэтому я здесь.

Алейда деликатно откашлялась.

— Я уверяю вас, Ваша Светлость, днём или ночью, мой муж — мужчина в полном смысле этого слова.

Вновь засмеялись, но громче всех был Вильгельм. Её острый язычок мог бы помочь в этом деле, подумал Иво, порадовавшись, что никогда не пытался приручить его. Только морщинки в уголках её глаз и рта выдавали, чего стоила ей борьба с остатками подлости Квен.

Вильгельм рукой стер усмешку со своего лица.

— Тем не менее, Леди Алейда, я лично хочу убедиться в истинности слов Фиц Хьюберта. У меня достаточно неприятностей с приспешниками дьявола на севере, и не стоит забывать о настоящем, сидящем в хорошо укреплённом замке. Будет довольно легко разрешить это дело. — Вильгельм поднял свой взгляд вверх на проясняющееся небо, рассеивающиеся порозовевшие облака, слегка тронутые золотом, о которых говорила Алейда. — Солнце скоро взойдёт. Мы посмотрим, что произойдёт. Взять его.

Двое крепких рыцарей вышли вперед, отталкивая Алейду в сторону и хватая Иво за руки. Иво боролся с желанием сопротивляться, вместо этого посылая Алейде ободрительную улыбку.

— Ваша Светлость, у моей жены был трудный день и более трудная ночь. Вы позволите ей удалиться, ведь она не имеет к этому никакого отношения?

Вильгельм кивнул.

— Лорд Роберт, проводите Леди Алейду и её дочь в солар.

Алейда отступила от Роберта. — Пожалуйста, Ваша Светлость, я предпочла бы оставаться. В конце концов, будет весьма забавно наблюдать за падением Невилла.

— Действительно ли вы уверены, миледи? Вы можете оказаться свидетельницей падения своего мужа.

— Нет, Ваша Светлость, такого не будет. — Ее спокойная уверенность укрепила Иво. — Я никогда не смогла бы полюбить мужчину, который являлся бы злом.

— Надеюсь, что так, миледи. Ну, встаньте рядом со мной, и вместе узнаем правду.

Розова на облаках исчезла, как только небо посветлело и стало синим. Свет раскрасил вершины отдаленных холмов. Иво приготовился, как готовился каждый рассвет последние двенадцать десятилетий, ожидая боли.

— Будьте наготове, — приказал Вильгельм. — Если он обратиться в орла, я не хочу чтобы он скрылся прежде, чем им займутся епископы.

Ещё чуть — чуть и от усмешки лицо Невилла треснуло бы пополам.

— Мне стоило позволить Бранду выпотрошить тебя, — сказал Иво мягко, смакуя страх, который расширил глаза Невилла.

Солнце выглянуло из — за горизонта, и первые лучи света упали во двор. Мужчины, державшие Иво, напряглись; их пальцы впились ему в руки. Влиятельные пэры рвались вперед, страстно ища первых признаков клюва или когтей.

Мгновение прошло без боли, и сердце Иво убыстрило свой бег от надежды. Разочарование наполнило лица вельмож. Невилл тревожно переступал с ноги на ногу. Солнечный луч подкрался к Иво, коснулся его, ошеломил своей теплотой и яркостью.

— Вы видите, Ваша Светлость. — Алейда оттолкнула баронов, чтобы отнести Беатрис Иво, и солнце прошлось по её щеке, а затем по малышке, и все, что он мог делать — дышать. — Нет никакого орла кроме как в грязном воображении Невилла. Это уже третий раз, когда он доставляет нам здесь неприятности, и всё потому, что я отказалась от его ухаживаний и ждала того, чтобы вы сами отдали мою руку, согласно вашему праву.

— Так вот поэтому ты организовал это, Фиц Хьюберт?

— Нет, Сир. Нет. Я видел, как он обернулся. Я клянусь, что я видел. Это какая — то уловка. Он — орел. Орел, говорю я вам.

— Орел. Раны Господни, человек, я не могу поверить, что позволил тебе попусту тратить моё время. Уведите его отсюда, — приказал Вильгельм. Освальд и Пенда помчались вперед, чтобы выполнить приказ. — По правде говоря, вышлите его из Англии. Мой вероломный брат нуждается в людях, чтобы идти с ними на Иерусалим. Если повезёт, то сарацины избавят нас от них обоих. Сэр Невилл, ты возьмёшь Крест сегодня же утром. Тащите его к часовне, чтобы он мог дать клятву.

Приветствия раздались с того места, где собрались люди Олнвика. Рыцари, удерживающие Иво, выпустили его и занялись Невиллом, волоча его к часовне.

— Ты удачливый человек, де Вэсси, — сказал Вильгельм, — иметь жену с такой верой в тебя и таким язычком, чтобы использовать его для твоей защиты.

— Я счастлив за то, что имею и то, и другое каждый день, с тех пор как вы выбрали её для меня, Ваша Светлость.

— Хорошо. Тогда ты не будешь возражать, если я вознагражу её за это. Что бы вы хотели, Леди Алейда?

— Вы знаете о том, что я хочу, Ваша Светлость, из ходатайств, которые я посылала вам. По одному, каждый месяц весь этот год?

— Да. Вы пристаете ко мне не хуже, чем папа римский. Я пошлю приказ в Виндзор, и если ваш дедушка и дядя поклянутся в верности и убедят меня, что на сей раз они будут благоразумно себя вести, вы получите их свободу.

Пылая, она опустилась в глубоком реверансе.

— Спасибо, монсеньор.

— Да. Хорошо. — Вильгельм повернулся, чтобы направиться внутрь. — После того, как позавтракаю, де Вэсси, я хочу посмотреть на ту башню, за которую я заплатил.

— Конечно, Ваша Светлость.

Джеффри подозвал обитателей Олнвика, чтобы представить их королю и его людям, и, вздохнув с облегчением, Иво заключил в объятья жену и дочь. Наполовину рыдая, наполовину смеясь, Алейда взъерошила его волосы. — Видишь? Я же говорила тебе. Говорила.

Они ещё долго там стояли, обнимаясь, в то время как люди и животные ходили мимо них. Через некоторое время, Том откашлялся.

— Смотрите, милорд.

Над отдаленными деревьями в утреннее небо вздымался серый дым. Голос Алейды застрял где — то в горле.

— Домик Мейрвин.

— Её похоронный костер, — пробормотал Иво. — Они подумают, что она умерла в огне. Никогда не смей говорить иначе.

— Не буду, милорд, — сказал Том, затем, — Смотрите. Сэр Ари.

Приближался Ари, на полном скаку он проехал сквозь ворота, спрыгнул с лошади Тома и подбежал к Иво. Он резко остановился, пристально вгляделся, как будто не верил тому, что видели его глаза, наполняющиеся слезами.