Алекс Финн - Чудовище

Вся эта постановочная картинка разрушилась, когда она постучала. Уилл еще не пришел, и мне пришлось встать, разрушив тем самым свое красочное (или – не стоит лукавить – чуть менее отталкивающее) представление. Но я не мог вынуждать ее стоять там, так что бросился к двери, чтобы открыть ее. Открыть очень, очень медленно, чтобы не шокировать ее.

В утреннем свете было еще заметнее, чем прошлой ночью, что она избегает прямых взглядов на меня. То ли она вела себя так, потому что я вызывал у нее тот же ужас, что фотография с места преступления, то ли она пыталась быть тактичной и не рассматривать меня напрямую. Я верил, что ее ненависть ко мне сменилась жалостью. Но как же мне превратить это в любовь?

- Спасибо, что пришла, - сказал я, жестом приглашая ее в комнату, но не прикасаясь. - Я решил разместиться рядом с оранжереей. - Я переставил темный деревянный стол ближе к дверям и пододвинул стул для Линди, приглашая ее сесть. В жизни раньше не делал ничего подобного для девушки.

Но она уже была у дверей в оранжерею: - Как же тут красиво! Можно войти?

- Да. - Я уже стоял позади нее и тянулся к замку. - Пожалуйста. Мой сад никогда не посещал кто-либо еще, кроме Уилла и Магды. Я надеюсь…

Я замолчал. Она уже вышла из комнаты. Едва она вошла внутрь оранжереи, мелодия «Весны» Вивальди окутала ее, стоящую среди цветов.

- Это восхитительно! Такой аромат… это же целое богатство у тебя дома!

- Это и твой дом. Пожалуйста, приходи, когда пожелаешь.

- Я люблю сады. Мне нравилось бывать после школы на Земляничных полях в Центральном парке. Я сидела там, читая, часами. Я не любила возвращаться домой.

- Я понимаю. Хотелось бы мне пойти в этот сад. Я видел его изображения в Интернете. - И проходил там тысячу раз в прошлой жизни, едва ли замечая это. Теперь же я жаждал пойти туда, но не мог.

Она опустилась на колени у миниатюрных розочек: - Они просто очаровательны.

- Похоже, девушкам всегда нравится все крохотное. Я больше люблю плетущиеся. Они всегда тянутся к солнцу.

- Они тоже красивые.

- Но вот эта… - я тоже опустился на колени, чтобы показать миниатюрную светло-желтую розочку, которую я посадил около недели назад. - Эта роза называется Маленькая Линда.

Она покосилась на меня: - Ты всем своим цветам даешь имена?

Я рассмеялся: - Я не называл ее. Селекционеры при получении нового сорта роз дают ему название. Так уж вышло, что этот называется «Маленькая Линда».

- Она совершенна, такая хрупкая. - Она потянулась к розе, и ее рука коснулась моей, пустив по моему телу разряд тока.

- Но сильная. - Я убрал руку, прежде, чем она сама отдернет ее в отвращении. - Некоторые миниатюрные сорта намного сильнее чайных роз. Хочешь, я срежу несколько, чтобы поставить в твоей комнате, раз уж это твои тёзки?

- Было бы жестоко их срезать. Может… - Она замолчала, держа маленький цветочек на двух пальцах.

- Что?

- Может быть, я вернусь, чтобы навестить их.

Она сказала, что вернется. Не может быть!

В этот момент вошел Уилл.

- Угадай, кто здесь, Уилл?- сказал я, словно не предупреждал его заранее. - Линди.

- Замечательно, - ответил он. - Добро пожаловать, Линди. Надеюсь, ты оживишь обстановку, потому что с одним только Адрианом было ужасно скучно.

- Оба скучали, - отозвался я.

Затем, как я уже знал, он сказал: - Сегодня мы собираемся обсуждать сонеты Шекспира. Думаю, начнем с пятьдесят четвертого.

- Ты взяла книгу? - я спросил у Линди. Она помотала головой. - Мы можем подождать, пока ты сходишь за ней. Верно, Уилл? Или могу поделиться своей?

Ее глаза блуждали по оранжерее: - Эмм, думаю, мы можем заниматься по одной книге. Я принесу свою завтра.

Она сказала «завтра».

- Хорошо. - Я подвинул книгу, чтобы она была ближе к ней. Не хотелось, чтобы она подумала, будто я пытаюсь придвинуться к ней ближе. Но все же, сейчас я был с ней так близко, как никогда прежде. Я мог так легко дотронуться до нее, словно случайно.

- Адриан, ты хочешь прочесть вслух?- спросил Уилл.

Вот и подсказка. Учителя всегда хвалили мое чтение, а я уже прочитал этот сонет десятки раз.

- Конечно, - согласился я.

Красивое - красивей во сто раз,

Когда красу венчает благородство.

Так роза восхитит не только глаз:

Есть в нежном аромате превосходство.

Естественно, сидя так близко к Линди, я облажался, проглотив половину букв на «красивое – красивей во сто раз», но продолжил читать.

Шиповник с ароматной розой схож,

Когда бутон раскрыт дыханьем лета:

Колючки - те же, так же он хорош,

Порой такого же, как роза, цвета.

Но он красив и - только: пустоту

Красавец после смерти оставляет,

А роза, умирая, красоту

В нежнейшие духи переливает.

И ты, как роза: услаждая слух,

В стих перельется благостный твой дух.

Я замолчал и поднял глаза. Линди не смотрела на меня. Проследив за ее взглядом, я увидел, что она смотрит через стеклянные двери на розы. Мои розы. Неужто красота моих роз скрыла мое уродство?

- Адриан? - Уилл повторял что-то уже второй или третий раз.

- Прости, что?

- Я спросил, что розы символизируют в этом сонете.

После прочтения сонета на двадцатый раз я был уверен, что знаю ответ. Но решил промолчать, я дать Линди возможность показать себя: - Как ты думаешь, Линди?

- Я думаю, это символ истины, - сказала она. - Шекспир говорит о том, что аромат розы, который делает ее прекрасной, скрыт внутри. И даже когда роза вянет, ее запах еще остается.

- Разве шиповник не пахнет, Уилл?

- Дикий или собачий шиповник. Он выглядит, как роза, но аромата не имеет.

- Значит, красивый, но лишь с одной стороны? - спросил я и продолжил: - Как сказала Линди. Одна красота сама по себе содержания не имеет. В этом суть.

Линди посмотрела на меня как на умного парня, а не просто уродливого.

- А внутренняя красота может быть вечной, как аромат розы.

- Но будет ли запах розы вечным? – спросил Уилл у Линди.

Линди пожала плечами: - Однажды кое-кто дал мне розу, которую я вложила в книгу. Ее аромат не сохранился.

Я уставился на нее, прекрасно зная, какую розу она имела в виду.

Утро пролетело быстро, и не смотря на то, что к другим предметам я заранее не готовился, мне удалось не выглядеть полным идиотом. И я позволял Линди быть умнее меня, тем более, что это было совсем не сложно.

В половину первого Уилл спросил, присоединится ли к нам Линди на ланче.

Я был рад, что ее спросил Уилл. Я затаил дыхание, думаю, мы оба с ним замерли.

- Вроде как в школьной столовой? - сказала Линди. – Да, было бы неплохо.

Если кто-то подумал, что я не предупредил Магду о ланче, он ошибается. Ее я тоже поднял в шесть утра, правда она была приветливее, чем Уилл. Мы обсудили с ней возможное меню, исключив супы, салаты и прочие блюда, которые я мог пролить из-за своих неловких когтистых рук. Я ненавидел, что, будучи превращенным в зверя, я был вынужден есть, как зверь. Но к счастью, все обошлось, и позже мы вновь продолжили занятия.