Ольга Горовая - Жажда ночи

Наверное, люди могли бы вообще не заметить ее — белое на белом.

Его спасение и свет — под искрящимся, кристальным светом зимы, рассыпающимся этими пушистыми хлопьями.

Он же не мог видеть ничего иного. Только Лилиана была в его глазах, в его тьме, в центре всего, что окружало Древнего. Просто, в центре него самого.

И именно потому, сейчас, спустя лишь трое суток после того, она пришла в себя в той темной и безмолвной комнате, он позволили ей прийти сюда. В город, полный людей и их изобретений, пересыщенный звуками и огнями, которые все еще могли причинить боль Лили.

Но и зная обо всем, что таило в себе такое позволение, Теодорус не отказал. Как он мог хоть в чем-то отказать ей? Вампир не представлял себе подобного.

И именно потому, сейчас, он тихо следовал за Лилианой на расстоянии не более полуметра, ни о чем не спрашивая. Лишь время от времени протягивая пальцы, чтобы провести по ее коже, дотронуться, почувствовать…, зная, что и ее сжигает такая же потребность в их контакте.

Теодорус не знал, что именно понадобилось Лили в этом городке.

Хотя, у него была догадка.

Слишком долго он существовал на Земле, чтобы не знать или не понимать мотивов, управляющих людьми. А его любимая, лишь недавно стала бессмертной, и потому, ее поступки можно было просчитать с легкостью.

Он мог спросить — Лилиана ответила бы.

Тео мог бы просто потянуться к ее памяти, к побуждениям и прочесть причину в сознании возлюбленной — Лилиана без всяких препятствий открылась бы.

Однако он желал, чтобы она сама доверилась ему и рассказала о мотивах своей просьбы, тогда, когда сможет. Тогда, когда это не причинит ей боли и дискомфорта.

И он просто шел рядом, не приминая своими шагами снег на улицах маленького города, не вглядываясь в окна, темные или освещенные светом, не прислушиваясь к тому, что происходило внутри домов. Не выяснял, каким образом Лили ориентируется в узких улочках, и как определяет направление, в котором они продвигались. Не спрашивал, отчего они идут, а не скользят тьмою.

Вечный следил за тем, чтобы опасность не подобралась к ним, к его драгоценной Лилиане, и более, ни на что кроме нее, не обращал внимания.

В этот момент Лили остановилась у небольшого кирпичного дома с неосвещенными окнами.

Ее ладошка протянулась к нему, и Лили коротко вздохнула, сплетая их пальцы. Так, словно бы ее добровольная изоляция, та отстраненность, которую она сама между ними установила в этот вечер, истязала ее больше, чем все, через что Лилиана прошла, выкупая его жизнь у богини разрушения и смерти.

— Все хорошо, драгоценная? — он притянул ее ближе, так, чтобы не осталось расстояния, и посмотрел на дом, возле которого они остановились.

Внутри здания не было никого, он ясно различал тишину, которая не нарушалась ни единым звуком. Не было ни сонного дыхания, ни шорохов, ни стука сердца возможных обитателей.

— Не знаю, — едва слышно пошептала Лилиана, опустив лицо к земле, устланной белым покрывалом.

Ее веки были закрыты, а лицо выражало какую-то печаль. С удивлением и нарастающим недовольством, Теодорус ощутил внутри любимой неясное отчаяние.

Не надрыв, нет. Просто тихая тоска и грусть появились в сущности Лилианы.

И обреченность. Смирение.

На миг его тьма замерла, испытывая ужас и ярость при мысли, что она сожалеет…

Однако уже в следующую секунду Тео отбросил подобное предположение. То, что происходило в сознании Лили — не было связано с ними. Он был совершенно уверен в этом.

Древний продолжал смотреть для нее на это строение, и без объяснений зная, что стоит перед домом, в котором Лилиана выросла.

— Ты хочешь войти? — поинтересовался вампир, отводя от лица девушки пряди, скрывающие от него ее черты.

— Не уверена, — она помолчала миг. — Там слишком темно и тихо…

— Вот уж не думал, что после всего, ты испугаешься темноты, — Тео еще плотнее прижал ее хрупкое тело к себе, имея представление о том, что не это пугает ее. И пытался отвлечь ее, развеять странное напряжение, появившееся в девушке. — Я рядом, ничто и никто не будет угрожать тебе здесь. Не теперь, — последние слова прозвучали неясно из-за глухого рычания, вырвавшегося из горла вампира.

Он прекрасно помнил картины в сознании Лилианы, когда она вспоминала о своем прошлом в этом доме. И помнил, сколько боли и унижения ей досталось от Карателей, бывших родными Лилианы.

Он хотел бы их убить. Жестоко. Сообщив, за что именно они умирают.

Всех…, кроме ее матери, возможно. Эта женщина была единственной, кто не отверг Лилиану, и он мог бы ее пощадить.

Но Теодорус, определенно, не собирался этого делать в присутствии Лили.

Она была слишком доброй со своей родней. Даже вытерпев от них больше, чем перенесла по вине Рохуса, его любимая не возненавидела свой Клан.

Что ж, он мог сделать это за нее.

— Я не боюсь того, что могло бы угрожать мне, — Лилиана слепо повернулась и, не открывая глаз, уткнулась лицом в шею Тео, потерлась носом о его кожу, вдыхая аромат. Она нуждалась в его мощи и энергии, и он с удовольствием окутывал ее в свою силу. — Просто…, - еще один тихий вздох сорвался с губ, которые девушка прикусила. — Мне кажется, что я опоздала. И здесь нет той, к которой я пришла.

— Твоей матери? — уточнил он, нежно касаясь губами ее лба.

— Да.

— Мы можем подождать, если ты хочешь увидеться с нею, — просто предложил Древний, приподняв пальцами подбородок любимой, испытывая желание увидеть выражение ее лица.

Почувствовав это, она подняла веки.

Гнев и… растерянность охватили Теодоруса, когда он заметил алые капли слез в уголках ее глаз, переливающихся алмазным светом.

— Я не думаю, что хоть когда-нибудь смогу это сделать. Не знаю…, мне кажется, что уже поздно, — Лилиана покачала головой и, повернувшись в сторону дома, остановила на нем своей невидящий взор. — Ее там нет, и думаю, она уже никогда не вернется…

— Медовая…, - Теодорус чуть сжал свои ладони, которые обнимали щеки девушки.

Он был готов сделать что угодно, перевернуть всю вселенную, лишь бы больше никогда не видеть ее слез.

О, тьма! Что угодно, лишь бы Лилиана была счастлива!

Тео не знал, отчего именно сейчас она так возжелала встретиться с матерью. Да и не имели причины никакого значения. Он собирался исполнить любое, даже мимолетное, желание Лили.

— Мы можем разыскать ее. Достаточно просто найти человека, тем более, если ты знаешь его.

— Нет… не в этом дело, — покачала головой Лили. — Что-то исходит от дома, что-то…, будто взывает ко мне, и это плохо. На самом деле плохо. Необратимо. Ее нет. Нигде нет, Тео. Не на этом свете…

Он понял ее страх, но не был уверен, что знает, как унять опасения любимой.

— Почему ты так считаешь? Что именно чувствуешь, моя Лилия? — спокойно спросил Тео, мягко опуская ладонь ей на затылок и поглаживая кожу, чтобы подарить поддержку и тепло.