Александра Турлякова - Рифейские горы

— Не будет. Теперь никто не посмеет тебя тронуть, — твёрдо, со знакомой уверенно-стью заявил Кэйдар. — Я ещё и про вольную напомню… Чтоб не смели поперёк моего решения… Ты ведь не уйдёшь от меня, правда? — спросил неожиданно, заглядывая Ириде в лицо с незнакомой несмелой улыбкой. — Ты не оставишь меня… особенно сейчас?..

— Сейчас? — переспросила Ирида растерянно. Она ничего не понимала. Притисну-тый Тирон напомнил о себе коротким вскриком, но расплакаться не успел — Кэйдар вдруг перехватил его, прижал к себе, к своей грязной рубахе, поцеловал осторожно в кудрявую макушку.

— Маленький ты мой… Какой ты ещё маленький.

Мальчик испугался объятий чужого ему человека, тем более, мужчины, скривился — вот-вот и расплачется, но Ирида вмешалась:

— Тише, Тирон, это папа… Это твой папа, — а потом, уже более твёрдым голосом, Кэйдару:- Он ещё ничего не понимает! Вы напугаете его…

Кэйдар рассмеялся в ответ почти счастливым смехом, медленно покачиваясь с но-ги на ногу с сыном на руках, воскликнул:

— Я никогда вас больше не оставлю! Ни за что на свете! Самых-самых… моих…

Что он говорит? Как он может говорить такое?

Ирида рванулась стремительно — отобрать своего маленького. Кто тут ещё претен-дует на её мальчика? Кэйдар подхватил и её второй свободной рукой, обнял за та-лию, крутанулся вместе с ней так, что у Ириды ноги от пола оторвались.

Его радостный смех продолжал звучать в ушах, но Ирида сумела-таки вырваться, отступила, забирая с собой и Тирона. Кэйдар один посреди комнаты остался, расте-рянно глядя на Ириду, спросил:

— Ты не рада мне, да? Ты была бы больше рада, если б меня убили…

— Не надо так говорить, — Ирида чувствовала, как тяжело даётся ей каждое слово. Она и сама не знает, чему она была бы больше рада. Но встреча с тем, кого привык считать мёртвым, любого выбьет из колеи. Тут впору бегством спасаться. Ага, как тогда, в ту ночь перед их отъездом…

— Почему, Ирида? — Он шагнул ей навстречу, и Ирида попятилась. — Я не хочу вое-вать с тобой. Упаси Бог, меньше всего на свете я хочу быть твоим врагом… Я ведь люблю тебя… — закончил почти шёпотом.

— Не надо, господин, — Это признание удивило Ириду своей неожиданностью, те-перь уже она без сил опустилась в кресло. Ребёнок в руках поддерживал её, не давал сердцу выскочить из груди.

Что ей делать с этой его любовью? Зачем он говорит ей это? Он же сам никогда не верил ни в какие чувства, а сейчас признаётся… И кому? Рабыне! Той, которая нена-видеть его должна всей душой… Которая столько раз у Матери смерти его проси-ла… Даже тогда промолчала, а ведь знала, одна — знала.

— Не надо… — снова повторила, но уже громче, хотела добавить ещё какие-то слова, более сильные, более убедительные, но голос от заполняющих изнутри слёз сорвал-ся. Выжженное мёртвое сердце не могло выносить эту боль и эти слёзы, но плакать в голос Ирида разучилась навсегда. Просто зажмурилась, лицом вжимаясь Тирону в волосы, целуя его и плача одновременно.

Не сразу почувствовала, что Кэйдар на пол сел рядом с ней, прижимаясь к её но-гам, руку её, лежавшую на коленях, принял в обе свои, сбитые на запястьях цепями до крови. Целовал с невысказанной страстью стёртые, пахнущие щёлоком и мылом пальцы и шептал одними губами:

— Ирида… Любимая моя… Ну, что же ты?.. Не надо, Ирида… Прошу тебя, не на-до… Я же рядом, видишь, рядом навсегда…

Ей непривычными и пугающими казались и слова эти, и поцелуи, и ласка в его го-лосе, но и высвободить руку Ирида почему-то так и не решилась.

ЭПИЛОГ

…В год второй от начала правления Римаса I Воплощения Создателя и Подателя всех благ наша в лице Пресветлой Матери Его прибыли с предложением о торговле и дружескими заверениями послы из Рифейских гор от народа неведомого и далёкого. Посольство возглавлял царевич марагов (так назвали себя сами гости) и имя ему Айвар, сын Дианора Счастливого.

А также в третий месяц года сего корабли под командованием капитана Нессия принесли новости о том, что острова Тиморской гряды целиком ушли под воду. Что сталось с жителями сих островов, не ведомо до сих пор. Предположительно погру-жение земель Тиморы и вызвало большую волну, затопившую близлежащие земли и нижние улицы великого града наша… (далее рукопись обрывается)

13. 03. 2004 — 15. 05. 2007.

Гулик — Благовещенск — Гулик.