Лиза Смит - Дневники вампира: Голод

– Никакого толку, – выдохнула, наконец, Мередит, шаря у Кэролайн под матрасом. – Должно быть, она спрятала его в… так-так, секунду. Там что-то такое есть. Я нащупала уголок.

На мгновение замерев, Елена и Бонни с разных концов комнаты неотрывно смотрели на нее.

– Ура, я его нашла! Елена, это дневник!

Тут Елену наполнило невероятное облегчение, и она вдруг почувствовала себя смятой бумажкой, которую чья-то добрая рука расправила и разгладила. Она знала, она все время знала, что ничто по-настоящему ужасное со Стефаном приключиться просто не может. Жизнь не могла быть такой жестокой – нет, только не по отношению к Елене Гилберт. Теперь все у них будет хорошо.

Но голос Мередит звучал озадаченно.

– Это правда дневник. Но он зеленый, а не синий. Это не тот!

– Что?

Елена схватила тетрадку, светя на нее фонариком и словно стараясь заставить изумрудно-зеленый смениться на сапфирово-синий. Этот дневник был совсем как у нее, но только другого цвета.

– Это дневник Кэролайн, – тупо произнесла Елена, по-прежнему не желая в это поверить.

Бонни и Мередит стояли рядом. Они посмотрели на закрытую тетрадку, а затем друг на друга.

– Там могут быть какие-то подсказки, – медленно сказала Елена.

– Вполне справедливо, – согласилась Мередит.

Но только Бонни отважилась раскрыть зеленую книжку.

Поверх плеча Бонни Елена вгляделась в остроконечный, с обратным наклоном почерк Кэролайн, столь отличный от квадратных букв на темно-лиловой бумаге. Поначалу ее глаза не могли сфокусироваться, но затем она различила одно имя. Елена.

– Погодите, а это что такое?

Бонни, которая единственная могла как следует разбирать текст, какое-то время молча шевелила губами. Затем она фыркнула.

– Вы только послушайте, – сказала, наконец, Бонни и прочла фрагмент текста: – «Елена – самая эгоистичная персона, какую я когда-либо знала. Все думают, что она просто сверх меры спокойна и самоуверенна, но на самом деле это просто холодность. Отвратительно видеть, как люди к ней клеятся, даже не понимая, что Елене совершенно наплевать на все и на всех, кроме себя самой».

– И это говорит Кэролайн? Она смеет такое говорить? – И все же Елена не смогла скрыть своего румянца.

Почти то же самое сказал ей Мэтт, когда она бросила его и устремилась за Стефаном.

– Продолжай, здесь есть еще, – предложила Мередит и ткнула кулачком Бонни, которая оскорбленным голосом продолжила:

– «Бонни в последнее время почти так же несносна. Всегда старается показаться важной особой. В этом учебном году она решила представляться медиумом, чтобы другие обратили на нее внимание. Будь Бонни и правда медиумом, она бы быстро прикинула, что Елена просто ее использует».

Последовала неловкая пауза, а затем Елена спросила:

– Это все?

– Нет, тут еще есть немного по поводу Мередит. «Мередит не делает ничего, чтобы все это безобразие остановить. На самом деле она вообще ничего не делает; она только наблюдает. Кажется, она просто не способна действовать, только может про всякую всячину разговаривать. А, кроме того, я слышала, как мои родители обмениваются мнениями про ее семью – неудивительно, что Мередит никогда о ней не упоминает». А это, интересно, о чем?

Мередит даже не шевельнулась, и в мутном свете Елена смогла различить лишь ее шею и подбородок. Наконец Мередит тихо вымолвила:

– Это не имеет значения. Давай дальше, Бонни, ищи что-нибудь про дневник Елены.

– Попробуй где-нибудь около восемнадцатого октября. Именно тогда он был похищен, – предложила Елена, откладывая в сторону все остальные вопросы. Она задаст их Мередит чуть позже.

Никаких записей от восемнадцатого октября или за последующий уик-энд в дневнике не оказалось. В последние недели Кэролайн вообще очень мало записывала. И никто из них троих в дневнике больше не упоминался.

– Ну, все, – подытожила Мередит, садясь на кровать. – Этот дневник бесполезен. Если только мы не хотим ее шантажировать. В смысле – мы никому не станем показывать дневник Кэролайн, если она не покажет твой.

Поначалу идея показалась заманчивой, однако Бонни быстро обнаружила изъян.

– Но здесь нет ничего плохого про Кэролайн; здесь только жалобы на всех остальных. В основном на нас. Ручаюсь, Кэролайн очень бы понравилось, если бы ее дневник прочли вслух перед всей школой. Это был бы день ее торжества.

– Так что же нам с ним делать?

– Положить на место, – устало промолвила Елена, обводя фонариком темную комнату. Ей показалось, что сейчас, после обыска, все в комнате выглядело как-то по-другому. – Нам просто придется и дальше притворяться: мол, мы не знаем, что дневник у нее. И надеяться на какой-то другой шанс.

– Хорошо, – согласилась Бонни. Тем не менее она продолжила листать тетрадку, временами возмущенно фыркая или шипя. – Нет, вы только послушайте! – наконец воскликнула она.

– Нет времени, – бросила Елена.

Она собиралась продолжить, но тут в разговор вмешалась Мередит, и ее тон был настолько непререкаемым, что он мигом привлек к себе внимание подруг.

– Машина!

Девочкам потребовалась всего одна секунда на то, чтобы убедиться: на подъездную дорожку у дома Форбсов действительно подкатывает автомобиль. Глаза и рот Бонни мгновенно округлились. Сидя на кровати с дневником в руках, она казалась парализованной.

– Вперед! – скомандовала Елена, выхватывая у нее дневник. – Ну, давайте же! Выключайте фонарики. Пробираемся к задней двери.

Но они уже и сами двигались. Мередит подталкивала Бонни вперед. Елена быстро опустилась на колени и подняла матрас. Другой рукой она сунула дневник на место. Пружины кольнули ладонь, когда тяжелый двуспальный матрас придавил ее руку. Еще несколько раз подтолкнув дневник подальше, Елена встала и поправила покрывало.

Уходя, Елена еще раз лихорадочно оглядела комнату. Времени поправлять что-то еще уже не оставалось. Пока она с молчаливой поспешностью двигалась к лестнице, до нее донесся звук поворачивающегося во входной двери ключа.

Дальше последовало что-то похожее на кошмарную игру в пятнашки. Елена прекрасно понимала, что специально никто ее не преследует, но, тем не менее, ей казалось, будто семья Форбсов решительно настроена обнаружить ее в своем доме. Когда она повернула к лестнице, голоса и огни заполнили коридор. Елена убежала от хозяев дома в последний дверной проход по коридору, и они, как будто зная туда за ней последовали. Форбсы пересекли лестничную площадку и оказались как раз за дверью главной спальни. Тогда Елена повернула к соседней ванной комнате, но затем увидела, как под закрытой дверью оживает полоска света, отрезая ей путь к спасению.

Елена оказалась в ловушке. Родители Кэролайн могли войти в любой момент. Увидев двухстворчатую дверь, ведущую на балкон, Елена в тот же миг приняла решение.