Райчел Мид - Голод суккуба

Он стоял совсем рядом и принялся теребить мой локон.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Черта с два ты не понимаешь. Ты хоть представляешь, какую уйму времени я отработала за тебя и за Пейдж? Видит бог! Это сводит меня с ума. Только «Грей Гуз» на такое способен. Если у тебя есть заначка, распространи любовь и на ближнего.

— Эй, да я готов распространить столько любви, сколько ты пожелаешь. Назови время и место.

— Я думала, мы друзья.

Слегка толкнув его в грудь, я отступила с надутым видом.

— Темнишь. Ты бы ни за что не смог так быстро прийти в себя. Вспомни, какой ты был с утра. Ты что-то принял.

— Чушь, просто перепады настроения. Ты ведь женщина — должна понимать. Просто встал не с той ноги, вот и все. Маленький фалафель и немного очарования Кинкейд, и я уже в форме. В отличной форме.

Он сделал шаг ко мне, надеясь на новые заигрывания. Глаза у него горели ярче и порочней, чем при наших обычных пикировках.

— На самом деле я сейчас просто неодолим. Я бог, крошка. Пойдем вернемся в контору, и я тебе покажу.

Я отошла, насмешливо глядя на него через плечо:

— Я не по этим делам, крошка.

Он смеялся мне вслед. Мы постоянно флиртовали не один год, и я знала, что он, скорей всего, не обижается на мои шуточки и подначки. Я, в свою очередь, была в ярости. Достаточно плохо то, что это дерьмо, которое поставляет Алек, способно настолько возбудить Дата и привести к такому поведению на работе. Однако затянуть его в бездны отчаяния — уже совершенно другое дело. Я собиралась выяснить, что происходит, и положить этому конец — даже если придется втираться в доверие к этому слизняку Алеку.

Вспомнив вечером еще одну животрепещущую трудность в моей жизни, я позвонила Бастьену выяснить, как обстоят дела.

— Даже не спрашивай, Цветочек. Облака провала сгущаются.

— Да что за чертовщина сегодня творится?! Кто, черт возьми, поручил мне всех вас утешать?

Я велела ему немедленно ехать ко мне в Куин-Энн. Он все еще скулил, когда явился.

— Дейна очень любезна со мной, — сообщил он, — но ни малейшей близости. Она даже не может прийти ко мне в одиночестве. Обязательно тащит с собой Джоди или другую уродину из КССЦ. Похоже, проще скопом затащить в постель всех ее подружек, чем пальцем до нее дотронуться. Они пытаются обратить меня в свою веру. Думаю, красивый жест не повредит, а я смогу ее чаще видеть, если притворюсь колеблющимся неофитом. Кстати, она и о тебе много расспрашивала.

— О чем, например?

— Всякую всячину. Последний раз ее интересовало, довольна ли ты купленными тряпками. О чем это она?

— Понятия не имею, — соврала я.

Как назло, в этот момент Бастьен заметил пакет из «Виктория Сикрет», так и лежавший на кухонной стойке. Поправ мое право на личную жизнь, он открыл пакет и с одобрением перебрал белье.

— Хочешь что-нибудь примерить? — насмешливо спросила я, заметив его жгучий интерес.

— У тебя всегда был хороший вкус.

Он взял черный сетчатый лифчик и посмотрел на меня сквозь полупрозрачную ткань, будто пытаясь представить, как он будет смотреться.

— Хотя я совершенно не понимаю, зачем ты покупаешь все это добро. Можно ведь просто наколдовать.

— Я уважаю интеллектуальную собственность. Тот, кто это сотворил, заслуживает вознаграждения.

— Даже если все это создано за счет эксплуатации третьего мира?

Я скорчила рожу:

— Давай-ка пойдем отсюда.

— Куда?

— В бар с фортепьяно.

Казалось, от удивления он позабыл на время свои переживания.

— Разве здесь есть такие?

— Да. Как ни странно, и в Сиэтле можно отыскать парочку.

Действительно, один был совсем рядом, меньше чем в четверти часа ходьбы. Впрочем, когда мы добрались, Бастьен так и не перестал терзаться по поводу Дейны. Меня это просто взбесило. Я, поверьте, тоже ее ненавидела, но при этом не могла понять, почему для него это превратилось в навязчивую идею.

К счастью, бар оказался достаточно эксцентричным, чтобы отвлечь моего спутника — как я и рассчитывала. Мы вкусно поели и пили навороченные коктейли типа «Мидори мартини» и «Секс на пляже». Тем временем пианисты, соревнуясь друг с другом, исполняли все на свете от Эминема до Барри Манилоу. Чем дольше длился вечер, тем дороже и дороже стоила игра на заказ. Впрочем, и клиенты становились все пьянее и пьянее, так что расставались с деньгами без сожаления.

Зная это заранее, я взяла с собой целую кучу купюр, так что мы с Бастьеном с превеликим удовольствием наблюдали, как славно справляются пианисты с нашими все более старыми и малоизвестными заявками. Мы с Бастьеном отлично пели дуэтом. Способность к перевоплощению, вдобавок к множеству других преимуществ, дает возможность модулировать голос и видоизменять голосовые связки. Пианисты поражали знанием наших предпочтений, и мы были настолько этим впечатлены — и пьяны — к концу вечера, что отвалили им изрядные чаевые.

Прежде чем уйти, Бастьен заставил меня дождаться еще одной своей заявки.

— Я за нее отслюнил полтинник, — сообщил он. — Скоро они ее сыграют. Специально для тебя заказывал.

— Если это «Суперфрик», я пошла, — предупредила я.

Он засмеялся:

— Вот услышишь и поймешь. Она напоминает мне о тебе и твоем писателе.

Действительно, я сразу поняла, какую он выбрал песню со своим дебильным чувством юмора.

И ухмылка на его лице тоже была чистой дешевкой. Посадив меня на колено, он подпевал стихам Фионы Эппл:

— Ты истинное исчадие ада, — воскликнула я, пытаясь вырваться из его объятий. — И сам это знаешь, правда?

— Просто говорю все как есть. — Он удержал меня и продолжил песню:

Когда наконец мы, хохоча и горланя, вывалились из бара, то прошли мимо группы девиц, еще более пьяных, чем мы сами. Некоторые из них бросали зовущие взгляды, и я вопросительно на него посмотрела. Он покачал головой.

— Слишком просто. Кроме того, я лучше пойду с тобой домой. Если можно так выразиться.

Он проводил меня до дома, держа под руку, как в те времена, когда общественные нравы обязывали к этому всякого воспитанного человека. Мостовая скользила от прошедшего недавно дождя, воздух был сырой и влажный. Недалеко от нас недреманно сияла, возвышаясь над соседними зданиями, «Космическая игла»; скоро на ней добавятся рождественские огни. Бастьен еще крепче подхватил меня под руку и, рассеянно посмотрев на затянутое тучами небо, снова перевел взгляд на меня: