Shinmaya - Амариллис

— Ты же решил устроить мне эту западню не просто так, потому что тебе вдруг стало охота побродить со мной по катакомбам…

— Я помогал отцу, только и всего…

— Похвально… А что, у великого Драко Малфоя нет своего мнения? Он делает только то, что ему прикажет папочка?

— Не… смей… так… говорить… о моем отце! — Драко задыхался от злости.

— Ладно, ладно… Не кипятись. Я просто хотел подать тебе пищу для размышлений…

— Мне это не нужно, Поттер. И лучше тебе не лезть в мои дела. Спокойного утра, — ехидно произнес Драко и закрыл глаза.

Несмотря на дикую усталость, Гарри не спалось. И на кой черт он заговорил про Волдеморта? Теперь Малфой вообще не будет с ним разговаривать. Хотя, какое ему до этого дело? Пусть молчит…

А все же, неужели блондина задели его слова? Вдруг он в глубине души понимает, что у него нет собственного мнения, только то, что навязали родители… Может быть, ему это причиняет боль…

«Если так, то ты еще не совсем потерян для общества, Драко Малфой»

— Поттер, просыпайся. Если мы не поторопимся, я не успею купить новую палочку и собрать вещи к новому учебному году.

— А я думал, что их за тебя собирают домашние эльфы.

— Чтобы я доверил домовикам СВОИ вещи? — фыркнул слизеринец. — Да никогда!

Сегодня утром, 29го августа, по расчетам Малфоя, они наконец-то выйдут в Лютном переулке. Гарри с радостью предвкушал это событие.

Они позавтракали, доев последнюю пачку печенья, выпили по глотку воды и бодро зашагали вперед. Несмотря на то, что идти им предстояло несколько часов, Гарри чувствовал приятное воодушевление и даже что-то напевал себе под нос…

Малфой остановился. Сердце Гарри радостно подпрыгнуло.

— Пришли? — спросил он.

Блондин кивнул.

— Слушай внимательно, Поттер. Мы сейчас выйдем в подвале магазина «Горбин и Бэркес».

Гарри нервно поежился, вспоминая происшествие с камином четыре года назад.

— Что такое, Поттер? — насторожился Малфой. — Ты уже был там?

— Ээээ, нет.

Драко отворил покосившуюся деревянную дверь, и они оказались в небольшом подвальчике. Повсюду стояли коробки со всякой рухлядью, банки с заспиртованными частями тела. Невыносимо воняло падалью.

— Итак, Поттер, запомни: ничего этого не было. Тебе прислали портал, он перенес тебя в катакомбы и ты вылез в Лютном переулке. Один! Ясно?

А я не скажу отцу про тебя. Думаю, это вполне честно.

Гарри кивнул, он был согласен с Малфоем.

— Сейчас я вылезу первый, и отвлеку Горбина, а потом скажу, когда можно будет выйти тебе.

Драко скользнул за дверь.

— О!!! — послышался гнусавый голос хозяина лавки, — юный Мистер Малфой!

Вас все уже обыскались…

— Да, Горбин, я полагаю, что так, — высокомерно произнес Драко. — Я хотел бы купить себе новую палочку, раз уж я оказался поблизости от Косого Переулка. А пока отдохну у Вас. Вы не сделаете мне чашку горячего чаю?

— Да-да… Конечно-конечно! Присаживайтесь, Мистер Малфой. — Горбин поторопился выполнить просьбу Драко и поднялся на кухню на втором этаже магазина

— Поттер, скорее! — подгоняемый Малфоем, Гарри быстро взобрался по деревянной лестнице. Едва он вылез из подвала, Малфой поспешил вытолкать его за дверь.

— Запомни, ты меня не видел. Удачи, Поттер.

— А ты?

— Я в Лютном переулке не пропаду… — Драко улыбнулся и закрыл дверь прямо перед носом у Гарри.

Ames parentem si aequus est, si aliter feras.

Люби своего отца, если он справедлив, если нет — терпи.

— Ты подвел меня, — Люциус смерил сына безжалостным взглядом.

— Да, отец, я провинился, — тихо сказал Драко.

Звонкая пощечина, за ней еще одна.

— Молчи, я не давал тебе слова!

Драко не опустил взгляда. Ни один мускул не дрогнул на его бледном красивом лице. Только струйка крови бежала вниз от губ к подбородку.

— Я, помнится, говорил тебе, что план сомнителен… Говорил? Отвечай, — Люциус наотмашь ударил по лицу с такой силой, что, казалось, тот сейчас упадет, но Драко выстоял. Он сам порой удивлялся своей стойкости, она не раз спасала его — Драко знал: с Люциусом надо быть стойким.

— Да, отец, — спокойно сказал он, и еле-заметная ухмылка, скрывшаяся даже от пристального взгляда Люциуса, тронула уголки его губ.

— Темный Лорд не приближает к себе всех без разбора. Ты должен доказать, что достоин чести находиться рядом с ним. Ты понял меня, Драко?

— Да, отец…

— Хорошо, — Люциус недобро улыбнулся. — И я преподам тебе урок, чтобы ты как следует это запомнил.

Драко, не отрываясь, глядел отцу в глаза. Он слишком хорошо понимал, ЧТО последует за этими словами. Люциус направил на него палочку и хладнокровно произнес: «Круцио».

От приступа резкой боли Драко согнулся пополам и упал. Он не кричал, зная, что это только начало… Судорожно глотая воздух, с широко раскрытыми глазами он извивался, хватаясь руками за выщерблины в холодных камнях пола… Боль нарастала, Драко больше не мог молчать — прокусив губу до крови, он глухо застонал.

Невыносимая разрывающая боль в мозгу… Пытаясь не кричать, Драко мечтал только об одном — скорее потерять сознание…

«Больше не могу…»

Громкий крик… Душераздирающий… Неистовый и дикий…

«Я опять сломался… Я обещал себе больше никогда не кричать…»

Наблюдая мучения сына, Люциус самодовольно улыбался. Ему нравилось осознавать свое превосходство над ним, он добивался этого любым способом. Он видел, как Драко изо всех сил сдерживает крики, и ему доставляло еще большее удовольствие видеть, что у это него не получалось.

Но, однако, еще ни разу Драко не просил отца прекратить пытку… Ни разу… Никогда…

— Скажи мне, и я остановлю наказание…

«Я… скорее… умру…»

— У…ммм… — из груди Драко вырвался мучительный стон. — Нет! никогда…

— Люциус! — Нарцисса ворвалась в комнату и резко отвела в сторону руку мужа. — Прекрати, ты убьешь его!

Действие заклинания оборвалось, когда палочка перестала указывать на Драко. Его тело свело остаточной судорогой, на губах показалась белая пена.

— Как ты посмела??? — Люциус отвесил жене пощечину.

Драко очень хотел защитить мать, но в тот момент он не мог даже нормально дышать, не то, что подняться с пола.

— Если с ним что-то случится, что мы скажем Господину? — Нарцисса не обращала внимания на обжигающую боль в щеке. — Что наш сын, наследник семьи Малфоев, был слишком глуп и поплатился за это жизнью? Это опозорит весь наш род! Подумай о репутации семьи!