Shinmaya - Амариллис

— Уточните вопрос, — ухмыльнулся Драко.

— Считаете ли вы целесообразным уничтожение полукровок, магглорожденных и вообще, притеснение магглов.

— Нет. Я не считаю целесообразным их уничтожение, — спокойно сказал блондин. — Но я, действительно, имею некоторое предубеждение. Видите ли, в моей семье всегда ценилась чистота крови.

— В чем заключается ваше предубеждение?

Такого вопроса не было в списке, но Малфой смог ответить на него, не вызвав ни у кого подозрения.

— Я, знаете ли, с первого курса издеваюсь над Поттером и его подругой Грейнджер. Это моя слабость. Думаю, так оно и выражается.

Гарри усмехнулся. Даже перед лицом опасности Драко оставался самим собой — самодовольным отморозком, который, несмотря на это, так ему нравился.

Не только Гарри рассмешил ответ слизеринца. Он заметил, что Тонкс тоже улыбнулась, а в глазах Дамблдора блеснули озорные огоньки.

— Я настоятельно рекомендую нам вернуться к подготовленным вопросам, — сказал он. — Действие сыворотки непродолжительно, а я не позволю применять ее повторно.

Фадж нахмурился и велел Краму задавать вопросы только из предложенного списка. Виктор кивнул и продолжил:

— Знаете ли Вы, где в данный момент находится Ваш отец, Люциус Малфой.

«Держись, Драко!»

Лицо Малфоя побледнело. Видно было, что он изо всех сил боролся с собой.

«Нет! Я не скажу! Не скажу!!! Ради Нарциссы… Ради Поттера…»

— Нет, — с трудом выдавил из себя Драко.

«Славься, Мерлин!»

Гарри облегченно вздохнул, радуясь, что Драко удалось побороть действие Веритасерума. Неожиданно он поймал на себе взгляд Грюма. Так и есть, старик заметил его присутствие. Однако он не выдал его, как не сделал этого на четвертом курсе Барти Крауч.

Крам, тем временем, задал Драко еще один трудный вопрос:

— Вы знаете, является ли ваша мать, Нарцисса Малфой, Пожирателем Смерти?

— Я… не знаю, — с запинкой выговорил парень. Со стороны казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Борьба с сывороткой отбирала у него очень много сил.

Допрос продолжался еще около сорока минут. Драко удалось ответить на все вопросы, и чем слабее становилось действие сыворотки, тем легче ему было отвечать.

— Пытались ли вы когда-нибудь убить Гарри Поттера? — задал Крам последний вопрос.

— Нет, — с усмешкой выдохнул Драко.

Гарри улыбнулся. Они выиграли эту маленькую войну. В кабинете воцарилась тишина. Фадж сидел с совершенно обескураженным лицом.

— Что же Вы замолчали, Крам? — спросил он, наконец.

— Это последний вопрос, — ответил Виктор и встал. — Полагаю, моя помощь больше не требуется? Профессор Дамблдор?

Директор кивнул Краму, разрешая ему покинуть кабинет, и тот стремительно вышел.

— Это абсурд, — тихо бормотал себе под нос Министр Магии.

— Так или иначе, — спокойно сказал Альбус Дамблдор, — допрос состоялся, и мы не имеем права более задерживать Драко. Северус, прошу Вас, отведите юношу в гостиную Слизерина и дайте ему укрепляющее зелье. По-видимому, его сильно утомила усиленная легиллименция.

Драко, слабо улыбаясь, встал и отправился вслед за Снейпом. Гарри тоже поспешил скорее покинуть кабинет директора.

— Мальчишка врал, Альбус. Подери меня гиппогриф, врал он, — недовольно пробурчал Грюм, сосредоточенно меряя шагами кабинет Дамблдора, когда они остались одни. Директор Хогвартса спокойно попивал чай с вареньем.

— Я предполагал такую возможность. Мальчик оказался умнее всех нас.

— Черта с два умнее, — выругался Грюм. — Ему кто-то помог! И я догадываюсь кто. Только один человек мог снабдить его противоядием…

— Пусть он и принял противоядие, но кто, по-твоему мог помочь ему выдержать тройное заклинание самых лучших легиллиментистов Министерства? — улыбнулся Дамблдор, глядя на Грюма поверх очков. — Вот, выпей чаю, Аластор.

Альбус взмахнул палочкой, и перед Грюмом прямо в воздухе возникла расписная фарфоровая чашка с дымящимся ароматным чаем.

— Кстати, Поттер тоже был на допросе, — проворчал аврор и, взяв чашку в руки, подозрительно принюхался к содержимому.

— Что ж, я совсем не удивлен…

— Мне показалось, он переживал за малфоевского выродка. Как вам а?

— Мне кажется, Гарри изменил свое отношение к Драко, — произнес Дамблдор, отправляя в рот еще одну ложку варенья.

— Не нравится мне это все… Ох, не нравится, — Грюм поставил чашку на стол. — Спасибо, Альбус, но ты же знаешь, что я не пью неизвестно что.

— Жаль, с клубничным очень вкусно…

— Черт, Поттер, я думал, что с ума сойду, — Драко лежал на кровати, не подавая никаких признаков жизни. Он мог только разговаривать. — Они все трое… Все трое раздирали мой разум на клочки. Это было ужасно.

Гарри легонько коснулся губами лба Драко.

— Ты весь горишь, — сказал он озабочено.

— Снейп сказал, что это нормально. Восстанавливается естественная сопротивляемость моего мозга. Он сказал, что не думал, что я справлюсь… Это ужасно…

— Но, мне показалось, что ты держался очень хорошо.

— Я не подаю вида, когда мне плохо, — отозвался слизеринец. — Ты ведь был там со мной?

— Да…

Гарри лежал рядом с Драко, прижавшись лбом к его горячему плечу. Он не хотел утомлять Малфоя. А тот говорил, говорил, говорил без умолку, рассказывал, какие ужасные вещи с ним творились, что он вспоминал во время допроса. Такая болтливость была побочным эффектом после интенсивной легиллименции, Гарри читал это в книге, которую подарила ему Гермиона.

— Я с каждым разом все больше удивляюсь твоей сдержанности, — тихо сказал он Драко. — Спи, любимый.

Он пожелал ему спокойной ночи легким целомудренным поцелуем и лег рядом, взяв Малфоя за руку.

— «Зелья и отвары, изменяющие сознание», — прочла Гермиона на форзаце учебника. Открыв книгу на сто пятнадцатой странице, она нашла то самое зелье, о котором говорил Блейз. Состав его не был сложным. Его можно было сварить без всяких незаконных действий. Единственный редкий ингредиент, который, как правило, практически невозможно было достать, значился под пунктом одиннадцать: «Сок лепестков растения Амариллис Белладонна»…

— Действительно, это плюс, — прошептала девушка. — Забини был прав…

Absit invidia verbo.

Да не осудят меня за эти слова.

— Зачем мы туда идем? — с недоумением задал вопрос Гарри. Они с Драко тихонько пробирались по ночным коридорам Хогвартса, держа мантию-невидимку наготове. — Ведь нам нельзя там бывать одним!