Кассандра Клэр - Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

Пока Гермиона в шезлонге готовилась к учёбе в Корнуэлле, Рон, Драко, Блэз, Гарри и частенько присоединявшиеся к ним Сириус и Ремус играли на поле за домом в квиддич. Как-то поутру Гарри с Драко отправились в Диагон-Аллею, где последний скупил всё, что попалось ему на глаза, включая пробковый шлем, и Гарри поклялся, что любой ценой сделает фото, если хоть раз увидит его у Драко на голове. А как-то днём Драко взял Terminus Est и пошёл в отцовскую гробницу, где, завернув меч в ткань, его и оставил. Его сопровождал Сириус, и по возвращении Драко выглядел так, будто сбросил тяжкое бремя. К нему подошёл Рон, они поговорили — цивилизованно и вполне осмысленно, правда, никому не обмолвились, о чём таком разговаривали.

Дни текли, неспешные и золотые, заканчиваясь вечерними пикниками, фламинговым крокетом или же просто — лежанием на земле в ожидании зажигающихся одна за другой звёзд. Ночи Гарри проводил с Гермионой. Они больше не говорили о будущем. Разве что о прошлом, и то совсем немного, теперь оно казалось сказочным и практически совершенным — как практически совершенна жизнь, если в конце не ждут страдания. Как идеальна она, когда не гнетут воспоминания.

Время меж тем шло, приближалось, как обычно бывает, расставание. Сначала Гарри простился с Роном. Они крепко обнялись на верхней площадке парадной лестницы Имения. Экипаж унёс его в дом Блэз, где ему предстояло встретиться с её родителями, после чего их наконец-то ждала Нора. Вид у Рона был странный — его то ли забавляло происходящее, то ли угнетало — «словно на собственные похороны идёт», — подметила Гермиона, обнимая его на прощание. Рон сел рядом с Блэз, и карета, сорвавшись с места, исчезла.

Следующей уехала Гермиона. Это оказалось куда больней. Они простились с Гарри без свидетелей, и когда она несла багаж в коляску, готовую доставить её к родителям в Чиппинг Содбэри, слёзы ещё не высохли на щеках. Сириус, Ремус, Нарцисса пожелали ей доброго пути, Драко с Гарри снесли чемоданы с лестницы. Пришла пора расставаться.

— Мне писать? — вяло поинтересовался Драко, и Гермиона наконец-то рассмеялась.

— Если хочешь, — ответила она. — Скажи — те чёрные розы на приёме ты смастерил?

— Нет. Но идею подал именно я. Ты ведь знаешь, я люблю чёрный больше белого. Почему все восторги вечно достаются белому, тогда как мрак куда лучше успокаивает глаза?

Она ласково коснулась его лица:

— Помнишь — ты спросил, будет ли красиво там, куда ты отправляешься?

В памяти Драко всплыл длинный коридор, меркнущий свет и едва различимые голоса.

— Помню.

— Думаю, теперь я могу смело сказать «да». Будет, — она опустила руку. — Берегите друг друга.

Гермиона сбежала вниз, Гарри подсадил её в карету, она наклонилась, чтобы поцеловать его на прощание. Солнце зацепилось за стеклянное колечко, висящее на цепочке, и оно вспыхнуло бело-синей звездой.

Гарри поднялся по лестнице.

— Следующая очередь наша, — сказал он. Драко опасался услышать страх или смятение, однако слова прозвучали просто задумчиво. — Пора собираться…

— Ты ещё не готов?! — махом потеряв всю невозмутимость, ахнул Драко. — Блин, да за нами через час приедут! И корабль ждать не станет…

— Уймись, Малфой, — засмеялся Гарри. — Я ночью всё упаковал. У меня же нет трёх чемоданов с гелями для волос.

Они поднялись за вещами, чтобы вернуться с сумками через плечо (при помощи какого-то магического прибамбаса Драко ухитрился ужать три чемодана со средствами для волос до вполне разумного размера). Нарцисса, Сириус и профессор Люпин сидели на ступеньках, внизу — двери нараспашку — ждала карета.

— Что-то я от прощаний утомился, — поднимаясь, чтобы пожелать им доброго пути, мрачно заметил Сириус.

— В августе мы будем в Греции, — обнимая Гарри, сказала Нарцисса, — может, там и увидимся.

— Нечего приглашать кого ни попадя на наш медовый месяц! — запротестовал Сириус. Он посмотрел на Драко — видимо, примериваясь, как бы его половчей обнять, однако ограничился крепким мужским рукопожатием и обещанием при необходимости посылать деньги.

Драко удержался от замечания, что последнее едва ли потребуется. Даже если они с Гарри будут весь год пить вместо воды самое дорогое шампанское, закусывая исключительно икрой, это не отразится на многомиллионном малфоевском состоянии, не говоря уж о том, что и у Гарри кое-что за душой водилось.

Люпин протянул Гарри тоненькую книжку:

— Мне тоже довелось не один год путешествовать, вот я и описал свои любимые места… Если заинтересует…

— Заинтересует, — уверил, засовывая книжку в карман, Гарри. — Очень. Спасибо, — он улыбнулся присоединившемуся к ним Сириусу.

— Вот было бы здорово, будь тут… — крестный сжал Гарри плечо и умолк, однако все поняли, что он собирался сказать: «Вот было бы здорово, будь тут Джеймс и Лили…»

— Да. Но теперь они обрели покой, — сказал Гарри. — И это самое главное.

— А ты? — тихо спросил Люпин, не сводя внимательного и задумчивого взгляда с Гарри.

Первая его мысль была о Драко с этим напугавшим Гарри «Готов».

— И я, — ответил он. — Я всегда буду тосковать по ним — по родителям. Но я помню, что ты сказал однажды, Сириус: «То, что мы делаем ради любви, не умрёт». Я всегда буду их помнить.

Глаза крёстного потемнели, он снова обнял крестника за плечи — крепко, почти больно. Люпин, кажется, хотел что-то сказать, но его перебило озадаченное восклицание Нарциссы:

— Ну не странно ли! — в ряду роз, окаймлявших Имение, один куст за ночь изменил цвет с белоснежного на пылающий тёмно-красный. Она нахмурилась: — Не припомню, чтобы я разводила красные розы…

— Вот давай ещё из-за какой-то флоры переживать, мама, когда вокруг столько других, куда более весомых. Например, я. Я отправляюсь в путешествие один-одинёшенек…

— Эй! — оскорбился Гарри.

— …и неизвестно, что ждёт впереди: меня могут похитить цыгане, я могу столкнуться с разбойниками — да мало ли что!

— О, уже сочувствую цыганам и разбойникам, — кончиками пальцев погладив сына по лицу, вздохнула Нарцисса. — Если я за кого и не волнуюсь, так это за тебя. Ты способен позаботиться о себе, — она с улыбкой опустила руку. — Равно как и Гарри.

Бормоча что-то о трагических последствиях недостатка материнской заботы, Драко чмокнул Нарциссу в щёку, подхватил сумки и начал спускаться. За ним зашагал Гарри. Они оставили окна кареты открытыми, чтобы выглядывать и махать на прощание, что и делали ещё долго после того, как Сириус, Ремус и Нарцисса, а следом и Имение исчезли из вида. Наконец, оставив Драко торчать из окна и беседовать с кучером, Гарри плюхнулся на сиденье. Драко составил ему компанию через секунду, сразу начав рыться в дорожном мешке: