Джесса Слейд - Совращенная тенями

— Я слышала, что Ион сказал, что со мной будет нянчиться Рейн.

— Ион слишком много болтает.

Она нахмурилась.

— Это действительно так?

— У нас нет достаточного времени. Именно поэтому мы поступим так.

— Ты думаешь, что оно когда-нибудь будет? — Она указала палочками для еды на раскрытую книгу. — Части Темных Возрастов, звучит мрачно это просто Вторая Мировая война. Здесь говориться, что демоническая активность возрастает в период войны, так как происходит сильный духовный резонанс и в это царство тянуться другие. Это объясняет, почему Зейн прибыл во время Вьетнама, а ты в течении… Как ты думаешь, с какого времени пошло выражение «Война-ад»? — Он смотрел на ее мрачно, хотя она думала, что получит какое-то объяснение.

Ее губы дернулись от раздражения.

— Так или иначе, если ты идешь на охоту, я тоже иду. Я буду только наблюдать. Я не так глупа, что бы вмешиваться.

— Ты боролась с фералисом. Ты дралась со мной…

— Это было другое, — возразила она.

— И ты хотела уйти после преступного намерения.

— Но я этого не сделала, — ее торжествующий тон подразумевал, что она гордиться этим.

— У тебя нет одежды, — он вздохнул.

И пока он не отвлекся вновь на ее одежду, решил подытожить.

— Нет. Ты не идешь ни на какую охоту, — когда она набрала воздуха, чтобы продолжить спор он добавил. — Я знаю, что танатология изучает смерть, ты хочешь, чтобы кто-то умер, а ты удовлетворила свое любопытство?

Она сглотнула.

— Да какая тебе вообще разница?

— Останься здесь, чтобы бороться в мире, — он покачал головой. — Защита слабого и невинного состоит в том, чтобы убивать.

Она прищурилась.

— Я не слаба и не невинна. Я ты помнишь, что я нахожусь под властью демона?

Как он мог забыть.

— Охвачена, да. Воин нет.

— Когда?

— Возможно, что никогда. Мы не знаем, кем ты являешься, и почему тебя выбрал демон, — он показал на рукописи. — Именно поэтому почитай…

Она опустила руку на страницу, поднимая пыль.

— Я изучила одну из самых больших тайн человека, в течение долгих лет, и это не помогло мне нигде. Почему я должна дальше идти, если все равно меня ждет тупик? — Она сама улыбнулась своей фразе.

— Почему бы и нет, если я не все равно беру тебя на охоту, — он поднялся на ноги и пересек комнату. — Извини меня, я должен поговорить с Ионом и его большим ртом.

Он никогда не убегал от борьбы, так что он просто быстро ушел. Он не был уверен, что победил в их споре только по тому, что сказал последнее слово. Он знал, что она не довольна. Так, что после того как он дал Иону и Рейну распоряжения на вечер, он вернулся в квартиру, чтобы отговорить ее парочкой рассказов об неудачных охотах. Если бы было необходимо, он бы приукрасил, но главное было напугать ее.

Он зашел на кухню, и задался вопросом, почему ему так захотелось еще одной тихой ночи в этом доме. Но сейчас было очень тихо.

Сера ушла.

— Не выходите из дома, приготовьте что-нибудь и уберитесь, — Сера шла через переднюю дверь дома для престарелых. — О, все замечательно, если я не повар? Хорошо, поезжайте к себе, только перестанете пукать. Сколько вам лет? Кроманьонец?

— И так каждый день 90-х, мисс.

Сера резко остановилась.

— Миссис Уиллис. Я не увидела Вас.

— Кто теперь слепой? — Хилая фигурка привстала со скамьи, как будто она была сделана из глины. Тогда Сера закрыла дверь на лестничную площадку.

Сера, подошла ней.

— Немного рассеяна.

Миссис взяла ее за руки.

— Мои сестры были бы расстроены. Вы же знаешь, что мы управляем здесь всем вместе. — Ее пристальный взгляд осматривал все вокруг. — Вы не можете приходить, но можете присматривать за своими сестрами.

Сера немного отступила и решила помочь женщине сложить кусочки ткани в корзину.

— Помните, миссис Уиллис, у меня только братья?

Старуха покачала головой.

— Так кто из нас слепой?

Сера сделала вздох, поскольку она договорилась с вечерней медсестрой и пошла к отцу.

Она заглянула в открытую дверь.

— Привет, папа.

Он не сдвинулся со своего места, где темнота полностью поглощала его. Она вошла в комнату против толчка боли.

Она подтащила другой стул к нему.

— Венди сказала, что тебе понравился шоколад, который я принесла несколько дней назад, пока ты спал, — Она колебалась. — Я думаю, что это было больше, чем несколько дней назад. Все так изменилось в последнее время.

Она изучала его лицо. Он не очень изменился. Тем не менее, такое же лицо она наблюдала несколько раз на неделе возле проповедника в течение долгих лет. У него серьезная болезнь, но он еще слишком молод.

— Ты мог бы жить со мной снова, — бормотала она. — И никогда не замечать, что я становлюсь старше.

Несправедливо, она не могла смириться с гневом внутри нее. Ей приходилось каждый день готовить пациентов к миру, но никогда не участвовала в самом процессе. Она нашла какую-то золотую середину, в которой постоянно находилась.

— О, папа, я никогда не хотела говорить с тобой о боге, о смерти и маме. О мальчиках. — Она закрыла лицо руками, ее ресницы были похожи на колючки, когда она вытирала слезы. — И теперь, когда ты мне нужен, ты не можешь мне помочь.

Как было глупо и по-ребячески сбежать из квартиры. Она говорила Арчеру, что никогда не отступиться. Но как она могла спасти мир? Если не смогла спасти свою мать, не могла спасти отца, но все равно спасти мир.

Наконец, она убрала руки. Дождь начался снова, первые капли уже били по стеклу, уличные фонари были в водянистых каплях.

Ее отец смотрел прямо ей в глаза.

— Кто вы? — его голос был низок.

— Папа? — она улыбнулась. — Это я — Сера.

— Кто вы? — он откинулся на стул. — Что вы такое?

Она потянулась к нему.

— Я — Сера, твоя дочь.

Он встал со стула, ударяя ее по руке.

— Не дотрагивайтесь до меня.

Абсолютный холод охватил ее, кроме места, где он ударил ее. Ее пальцы сжались в кулак. Подобно эху, что отозвалось в ней. Она прижимала руку к груди, как будто она могла удержать ее там.

— Папа.

— Уходите отсюда. Вон, — его голос сотрясал маленькую комнатку. — Я выгоняю тебя, сатана.

— Я — не… — ее горло оборвало слова. Кто она, в конце концов?

Потерянная. Арчер предупреждал ее. С внезапной свирепостью она захотела, что бы он был здесь, соответствовать ему больше, чем его телу. Только он, кто убил человека, мог понять то, что жило внутри нее. Она посмотрела на отца.

Он встретил ее пристальный взгляд и закричал.

Крик прорвался через нее. Она вскочила, сваливая свой стул с грохотом. Медсестра, спешившая на помощь к кричащему мужчине, свернула ему руку. Он выворачивался, указывая на Серу.

— Что тебе надо? Ты горишь, — он немного выпрямился, его глаза расширились. — Выгоните ее отсюда.