Алисия Дэй - Освобождение Атлантиды

— Слова Кристофа, как это часто бывает, опережают его мысли, старый друг, — спокойно сказал Бреннан. — Но нас только трое, и мы не можем поощрять разногласие между нами, если хотим узнать хоть что-нибудь о Джастисе.

Алексиос кивнул, все еще сверля взглядом голову Кристофа.

— Ты прав, Бреннан. Но когда это закончится, тогда настанет время сведения счетов.

Кристоф даже не повернулся, чтобы посмотреть на него, и, не двигаясь, продолжал смотреть в окно, сжимая и разжимая кулаки по бокам. Сила волнами расходилась от него, пока Алексиос не подумал, что его голова лопнет от нее.

— Кристоф, умерь свой пыл. Немедленно.

Кристоф не потрудился ответить, но давление в голове Алексиоса уменьшилось, когда все тело Кристофа напряглось, и он указал пальцем на стекло.

— Держу пари, это наш мешок с дерьмом. Смотрите, как все в красном кланяются и расшаркиваются.

Человек — нет, вампир; любой с лицом такого белого цвета рыбьего живота мог быть только не умершим — входящий в комнату, должен был быть, по крайней мере, шесть с половиной футов ростом. Его лысая голова блестела, будто смазанная маслом, как и все его тело. Или, по крайней мере, то, что они могли видеть, что было слишком по вкусу Алексиоса.

— Что это на нем надето? — спросил Кристоф, его слова сочились отвращением. — Самая новомодная вещь из кожи и цепей?

— Мои глаза кровоточат, — стонал Алексиос.

— Прискорбный вкус в одежде или нет, нам, возможно, следует действовать сейчас, — пробормотал Бреннан.

Кристоф поднял ладони, и немедленно сформировались две пылающие сферы чистой сине-зеленой энергии, сила Посейдона текла через него как направленное электричество.

— Теперь работа для меня, — сказал он.

— Не причини вреда людям, — прокричал Алексиос, но было слишком поздно. Кристоф бросил сферы в огромную стеклянную стену, разбив ее, грозовым взрывом посылая осколки внутрь.

Члены секты, находившиеся ближе всех к окну, закричали и рванулись прочь от смертельных осколков стекла, вонзающихся в них, уползая прочь на свежеокровавленных руках и коленях. Вопли и крики наполнили воздух, в то время как все в комнате бежали или ползли прочь от окна.

Чудесно. Вот вам и не беспокоить охрану гостиницы. Алексиос прочитал быструю молитву Посейдону, чтобы охрана гостиницы, по крайней мере, не состояла из оборотней, затем отпихнул Кристофа с пути и влетел внутрь через неровное отверстие.

Члены культа продолжали ползти, чтобы оказаться от злоумышленников на как можно большем расстоянии, когда атлантийцы влетели в комнату и приземлились на покрытый стеклом ковер.

Все, кроме лидера. Он смотрел Алексиосу прямо в глаза и улыбался.

— Я ожидал вас раньше, слабаки. Желаете присоединиться к пути Алголагнии? Я Ксинон, буду рад продемонстрировать вам, как боль может стать удовольствием.

— Думаю, мы лучше продемонстрируем, как боль может быть ничем иным как просто болью, кровосос, — сказал Алексиос, осматривая комнату на наличие другой угрозы. — Милые штанишки, между прочим.

Вампир посмотрел вниз на кожаные ремни, которые он носил вместо штанов, а потом опять улыбнулся.

— Да, я слышал, что ты наслаждался нашими играми, когда был нашим … гостем.

Хрупкий контроль, который Алексиос обрел после идиотского трюка Кристофа, приблизился к разрушению, и он поднял свои кинжалы.

— Ты ближе к подлинной смерти, чем думаешь, так что может быть тебе лучше держать рот закрытым.

Бреннан начал обходить комнату по кругу, подбрасывая звездочки. Вид ледяных черт воина возымел причудливый успокаивающий эффект на людей, сгрудившихся в углах. Когда он проходил мимо каждой группы, они сжимались прочь от него и заглушали свои рыдания руками.

Бреннан проигнорировал их и задал вопрос.

— От этого несет какой-то формой контроля сознания. Можешь освободить их, Кристоф?

На противоположном конце комнаты от Бреннана Кристоф все ближе и ближе подбирался к лидеру, манипулируя большим количеством энергетических сфер — в этот раз по две в каждой руке. Его глаза пылали силой так ярко, что люди закрыли глаза при виде его.

— Может быть, мне просто убить старину Ксинона здесь и посмотреть, достигнем ли мы цели, — сказал он.

Вампир только откинул голову назад и рассмеялся.

— Вы хотите запугать меня, атлантийцы? Я прожил больше тысячи лет и пережил войну, голод и толпы деревенщин с пылающими факелами. — Ксинон остановился и покачал головой, серебряные кольца в его ушах вспыхнули на свету. — Это всё так банально. Но неужели вы на самом деле верите, что представляете для меня какую-то угрозу?

— Скажи нам, где эта злобная шлюха богиня держит лорда Джастиса, или я покажу тебе свою версию угроз, — прорычал Алексиос. Он метнул кинжал заранее подготовленным сигналом, и он, Бреннан и Кристоф все разом кинулись на вампира.

— Судя по тому, что я слышал, ваш лорд Джастис добровольно пошел в руки Анубизы, самой достойной богини Хаоса и Ночи, — насмехался над ними вампир, слегка шипя, поскольку его клыки удлинились, и принял подобострастную позу. — Возможно, он не хочет, чтобы его нашли. Возможно, даже сейчас он лежит в ее объятиях, наслаждаясь ее благосклонностью.

Прежде чем Алексиос успел двинуться или подумать, Бреннан выбросил свои руки вперед и вниз, и две из его серебряных метательных звезд полетели по воздуху так быстро, что даже атлантийское зрение Алексиоса мельком их заметило.

Одна за другой, звезды вонзились в шею вампира с такой силой, что первая рассекла шею наполовину, а вторая закончила работу. Пораженный и разъяренный Алексиос смотрел, как единственная их надежда найти Джастиса растворилась в шипящей луже кислотной вампирской слизи, которая прожгла ковер, добравшись до бетонированного пола.

Он развернулся лицом к Бреннану.

— О чем, ради девяти кругов ада, ты думал? Мы должны были заставить его разговориться, а не …

Слова застряли у него в горле, когда он увидел выражение лица Бреннана. Нигде не было видно векового спокойствия. Глаза Бреннана горели как литое серебро, а лицо исказилось, в то время как все его тело тряслось от того, что могло быть только гневом.

Гнев. В Бреннане, кто был проклят совсем не испытывать эмоций.

Низкий свист Кристофа вывел Алексиоса из транса.

— Что за черт? Бреннан? Столетия без эмоций, и ты выбрал этот момент, чтобы вывалить на нас это дерьмо?

Алексиос даже говорить не мог. Как будто внезапно все перевернулось вверх дном. Как если бы рыбы летали, а птицы плавали. Бреннан в ярости. Шок от этого поглотил все ясные мысли.

У Бреннана, очевидно, было, что сказать им всем. Поток горечи — резкие слова звучали лирично из-за интонации древнего Атлантийского языка — лился сквозь оскаленные зубы воина. Глаза Бреннана вспыхнули тем жутким металлическим серебряным цветом, когда он говорил, но только когда Алексиос увидел кровь, капающую со сжатых кулаков Бреннана, он понял, что воин все еще держал в руках острые метательные звездочки.