Ольга Резниченко - Ледяное Солнце

Водитель поспешно перебил меня:

— Успокойся, иди домой, расслабься, подумай над всем, что происходит в твоей жизни, сделай правильные выводы и… окончательно порви со всеми глупостями, что пытаешься сделать в плену безумия. Пообещай, что больше никогда так не будешь вести себя безрассудно.

Пристыжено улыбнулась.

Уткнулась взглядом в пол.

Покраснела.

— Обещаю…

— Вот и все. А деньги, деньги… Было бы в них счастье… а так…

— Спасибо. Спасибо за то, что Вы есть. Таких людей очень мало, способных помочь, понять, не отвернуться…

— Не отвернуться, — задумчиво повторил мои слова. Горько сглотнул. Опустил, утопил взгляд в пол, — Ах, ладно, — пристыжено оторвался от своих размышлений, или воспоминаний. Печально улыбнулся. Глубокий вдох — и уставился мне в глаза, — Давай, иди. Иди, а то и я сейчас раскисну. Удачи.

— Удачи и вам.

Едва я попала домой (благо, что мать была выходная, ведь ключи пропали вместе с сумкой), как целая череда назойливых звонков, требований обрушились на меня, лишая права на "расслабиться", "подумать".

— Эшли РАЙС! Ты что творишь? Уже час дня. Ракель нас порвет на мелкие кусочки, если ты через пять минут не приедешь к ней!

— Пять минут?

— Да, лети хоть на космическом корабле, но что бы в ближайшие полчаса была уже на месте!!!

Короткие гудки.

Нет, я не понимаю. К чему такая истерика? Ребята, специалисты, которые будут все оформлять, отлично справятся и без меня. А то, что я — некое подобие их куратора, дирижера, никак не означает, что без меня у нашего оркестра вместо мелодии получится какофония.

Но долг есть долг. Работа — работой.

Быстро приняв душ, проглотив бутерброд и напялив из одежды первое попавшееся, я выскочила на улицу.

Ну, Ракель Ферер, знали бы вы, как я ненавижу уже ваше торжество, вас, и все, что с вами связано!!!

Вы когда-нибудь видели генерал-майора женщину?

Ух, не советую.

Иногда мне казалось, что она была в одно и то же время… везде и всюду.

Находясь рядом со мной, занимаясь оформлением беседки, она уже выдавала команды по сервированию пятого стола для дальних родственников жениха.

В общем, ничто не могло улизнуть от ее острого взора, от ее чувствительного слуха или обоняния — нет, это просто невозможно!

Представляете, лично мне пришлось заменить пять букетов, и лишь по той причине, что видите ли, там были лилии, которые сильно "воняли".

ИДИОТИЗМ!!!

— Уже полчетвертого, а Гаспара все нет!!! — Неожиданно завизжала Ракель.

От испуга я даже подскочила на месте… А дальше, дальше, когда спало оцепенение шока, его имя, имя… вновь прорвало во мне дыру.

До боли закусила губку.

— Неужели все опять повторяется? — я так и не поняла до конца, были эти слова адресованы мне, или же безумные вопли "наедине с собой". — Неужели, он опять кого-то трахнул, и теперь скрывается от нее, прячась по закоулкам. Вот кабель паршивый, — гневно сплюнула свою отраву змеюка Ракель и тут же помчалась куда-то в дом. Видимо, снова кто-то разбил посуду и уникальный слух Ферер это учуял.

Тра… и теперь прячется.

Сердце неистово запекло. В груди схватил невыносимый спазм.

Я пыталась дышать, но боль сильнее.

Я невольно присела на газон, утопив свое лицо в ладонях.

— Эй, Эй, РАЙС! Ты и так сегодня опоздала, так что изволь хотя бы сейчас поработать!!! — не прошло и тридцати секунд, как уже эта гарпия шипела мне в спину, мча либо казнить, либо выдать очередную порцию яда.

Я сильнее.

Сильнее.

Сильнее всего этого.

И пусть болит, и пусть печет. Я буду сильнее.

Встала на ноги. Нарисовала на лице непринужденную, пусть и кривую, улыбку.

— Иду, иду уже, — со лживой радостью прошептала я и торопливо пошагала в сторону альтанки.

За постоянным бешенством кипящей работы время летит быстро.

А мысли, мои болезненные мысли и переживания любезно меня покинули до самого утра.

Ведь из подготовки свадьбы Ракель домой я явилась только в четыре утра. И это затем, что бы поспать пару часов, и на семь того же утра уже мчать на ее процессию.

Она называла это "приглашением", а я восприняла это, как приказ явится на "работу", ведь если что будет не так, я вынуждена буду тут же исправить.

В общем, перестраховка.

Натащив заранее купленное платье, накрасив глазки чуть ли не всеми цветами радуги… Шучу! Что-то, а макияж я умела налаживать, хотя и не любила. Для меня привычным было подкрасить карандашом края век — и хватит. Но если НУЖНО что-то более экстравагантное — то не без рук. Смогу.

Прическу любезно согласилась сделать мне соседка, парикмахер с огромным стажем. Так что не удивительно, что результат был сногсшибателен.

В общем, с горем пополам, из гадкого утенка я превратилась в женщину.

Да уж, до венчания еще пару часов, а я уже торчу здесь, жадно выпучив от недосыпа глаза, задыхаясь от нервных срывов из-за недавних событий. Сижу, глупо изображая улыбку и хорошее настроение.

Страшное еще впереди.

То ужасное, когда появится Гаспар. Когда будет либо лгать, либо правдиво игнорировать.

Нет, я буду пытаться его избегать. Избегать, как ошибку, сделанную под влиянием помутнения рассудка. И только!

*** (Гаспар)

Хм, удивительно, как меняется человек под прессом чужих мнений.

Я едва ее узнал.

В шикарном платье, шикарная прическа. Шикарный вид…

Почему же я не впечатлен?

Почему я не пленен ею, как остальные?

Эшли, Эшли, ты открыла мне глаза на красоту в простых вещах, затем предательски стала такой же "картинкой", как и все те девушки, которых знал до тебя.

Ты стала такой же… пустой, или такой и была…

Просто я запутался. Ошибся.

Я думал, ты приверженец правды, ты хочешь быть собой, а не чужим отражением, а оказалось… просто не было или возможности, или повода, чтобы быть такой, как все. Очередным суррогатом. Клоном.

Пустым, гадким клоном чужих пристрастий, чужих пониманий о моде.

О красоте.

*** (Эшли)

Гаспара так и не видела…

Ах, эти туфли, туфли… Сколько же еще вы будете причинять мне боли?

Я обреченно села на стул.

Ах, Боже, как я ненавижу эти условности. Эти элегантные платья, костюмы, каблуки, прически.

Нет, мне нравится… нравится на это смотреть, но самой… Самой я не хочу быть такой! Это не я, не я…

Но я живу в обществе. Обществе, полного правил и условий.

И потом, что мой протест даст? Придя я сюда в своем любимом свитере и джинсах, или широком "мешковидном", как говорит мама, платье, чего бы я добилась? Чего?

Только насмешки гостей.

Или, что еще хуже, причинила бы неловкость, некую боль этой Ракель. Добавила бы ложку дегтя в чужую бочку с медом.

Нет, спасибо…