Александра фон Лоренц - Средневековый любовник

— Ну и что? — Веру тоже заинтересовала развязка.

— И через минуту вся вода в бассейне красная, как пионерский галстук!!

— Не — ет, — протянул юноша, — у нас море не краснеет

— А есть от чего?

Молодой человек только развел руками. Ему стало как — то страшно «клеиться» к женщине, которая ездит на симпозиумы, и он незаметно растаял среди палаток.

— А когда это ты в Японии была? — спросила Вера, доставая из машины большое покрывало.

— А никогда я там не была, — хихикнула подруга, — надо же впечатление произвести.

— Ну, это уж тебе точно удалось, тем более на такого мальца.

— Он хоть и молодой совсем, а ничего, знаешь, как они в таком возрасте привязываются?

— Этого еще не хватало, чтоб мальчишка как теленок ходил за тобой, — возразила Вера, — никакого отдыха не получится.

— Одно хорошо, — лирично вздохнула Сонька.

— Что? ― не поняла Вера.

— Здесь не надо никаких нарядов, и наши жалкие вещички тут прямо ко двору.

Молодые женщины скинули свои рубашечки и бросились в море. Упругая вода обдала желанной прохладой. В абсолютно гладкой поверхности моря отражалось розовое бездонное небо и, казалось, что оно начинается прямо от берега, как будто это был край земли. Сквозь прозрачную воду были видны поросшие водорослями плоские камни, а в прогалинах между ними пестрели нарядные россыпи цветной гальки.

— Как хорошо! — не удержалась Вера.

Хотелось купаться и купаться, не вылезая из воды. А когда подруги, наконец, ступили на уже успевшую остыть гальку, то сразу почувствовали, что вода намного теплее воздуха. Тело, растертое махровым полотенцем, радостно «запело», и Вера, присев на гладкие камушки, прислонилась к еще теплой дверце. Не хотелось ничего говорить, только слушать мерный плеск волн, и далекие наигрывания гитары. Где-то пели прекрасный старинный романс. Ломающийся баритон чувственно выводил знакомую мелодию, а струны переливались серебряными звуками, вторя ему.

На небе начали мерцать первые звезды, и очень скоро все накрыла южная бархатная ночь. Умиротворенная Вера решила, что нет ничего прекраснее беспредельно широкого моря, залитого лунным светом, и высокого неба, полного тихих сияющих звезд

— Палатки-то я и не взяла, — наконец подала голос тоже притихшая Соня, — так что придется разложить сиденья.

— Давай сверху на машину накинем покрывало, так как у них, — Вера показала на соседей, — и у нас получится «домик».

Так и сделали. Внутри стало уютно и тепло. Соня сначала было включила радио, но вскоре повернула ручку обратно — слишком завораживающими были вечерние звуки моря, музыка из динамика мгновенно возвращала в мир, из которого они с таким наслаждением вырвались. Потихоньку подруги начали засыпать под мерный рокот прибоя.

Вдруг раздался рокот мощного мотора и хруст гальки о колеса. Вера выглянула из-под полога и увидела громадный джип, почти как тот, на шашлыках, выруливающий к морю. Молодая женщина перевернулась на другой бок и постаралась заснуть. Но не тут-то было. Хлопнули дверцы, ― по громким звукам можно было определить, что на пляж приехала буйная компания. В темноте трудно было что-нибудь различить, да и обнаруживать себя не очень-то хотелось, и подруги притихли под защитой своего покрывала.

Зазвенели бутылки, послышался выстрел шампанского, и компания ударилась в загул. Сложилось впечатление, что прибывшим было абсолютно безразлично, что вокруг в палатках спали люди. После нескольких громких тостов они принялись не то что громко разговаривать, а попросту орать, пытаясь перекричать включенную на всю громкость музыку. Обладатели низких грубых голосов, скорее всего, были мужчинами крупными, и в выражениях непереборчивыми. Резким мужским голосам вторили два подвизгивающих девичьих. По мере опорожнения бутылок со спиртным, голоса становились еще более резкими, а выражения ― грубыми. Невольно все ночующие на пляже были вынуждены слушать скабрезные рассказы и пошлые анекдоты, вперемешку с отборным матом.

Вера выглянула из машины и увидела, что девочки, приехавшие на джипе, были совсем юные. Возможно, даже школьницы. Но они пытались соответствовать своим кавалерам, как видно, местным хулиганам, которые были довольно зрелого возраста. На любые высказывания мужчин они реагировали зазывным смехом и восторженными откликами. Все люди, остановившиеся на ночевку на диком пляже, не могли дождаться, когда у наглой компании кончится загул. К радости подруг, громкие разговоры все же стали затихать. Но вот мужчины решили насладиться ночным купанием. Раздался плеск, и громкие восклицания одного из них.

— Ну, что ты не идешь купаться? — раздался его голос.

— Ой, не хочу я, холодно, — ответила ему девчонка.

— Иди, иди, я тебя согрею, раз водка еще не согрела!

Судя по всему, малышке совсем не хотелось попадать в объятия пузатого мужика ―похоже, она не на шутку испугалась.

— Не пойду я, — неуверенно проговорила она, и голос ее предательски дрогнул.

— Мы, пожалуй, купаться не будем, — поддержала ее подруга. ― Слишком холодная вода…

— Будете, будете, — вмешался другой громила, — ну, что ты смотришь на меня, курва, — как видно, он обратился уже к той девчушке, что стояла рядом с ним, — раздевайся!

— Петя, не надо, — жалобно залепетала малышка..

— Надо, и трусы тоже снимай.

— Как это?

Послышался шум шагов по гальке, и звук разрываемой ткани. Девчонка взвизгнула, но, похоже, не подчинилась, а отскочила в сторону.

— Куда? — зарычал еще недавно почти обходительный кавалер, и прозвучал резкий звук хлесткой пощечины. А затем и жалобный плач. Верочка опять хотела выглянуть, но Соня удержала ее.

— Сиди тихо, — прошипела она, — на ее место хочешь?

И молодые женщины, прижавшись друг к другу, замерли. Слава богу, больше пощечин и ударов слышно не было.

— Что ты выкалываешься, — продолжал «любезный кавалер»— шампанское пила?

Ответа не последовало.

— Пила, — ответил за нее второй ухажер, — а теперь снимай с себя все, пока я тебя сам не начал раздевать!

К дальнейшим звукам Верочка старалась не прислушиваться. Видно, все произошло так, как запланировали мужчины. Молодая женщина закрыла руками уши и сжалась в комочек. Этот жестокий мир, еще недавно был так прекрасен, а теперь стал мерзким. Природа подарила людям часы наслаждения, а они все изгадили. Эти ублюдки хуже зверей, никакие животные не обижают своих «дам», хотя почти всегда в мире наших братьев меньших они также значительно слабее своих «кавалеров.

— Воистину, человек пал ниже животных, — горестно думала Вера, — неужели им доставляет удовольствие насилие? Невозможно понять этих мужчин!

Наконец все стихло, и подруги смогли заснуть.