Юлия Колесникова - Солнце бессонных

— Ты не привыкла, чтобы тебе в чем-то отказывали.

Я кивнула. Это было правдой. Немного эгоизма во мне осталось, но только из соображений самосохранения. И так как я привыкла получать от Калеба то, что хочу, мне теперь пришлось очень трудно, когда он неожиданно отказался отвечать.

— Я не люблю сюрпризы, — отозвалась я, и как могла, стараясь удержаться от слез.

— Обещаю, никаких сюрпризов на день рождения. Даже попрошу друзей, чтобы обертки подарков были черные.

Я рассмеялась и мне полегчало. Он, как только можно легко и невесомо прошелся губами по моей щеке, и по спине пробежала дрожь, поднимаясь вверх к шее, и теряясь в волосах.

— Я не люблю, когда ты на меня дуешься, и когда замыкаешься в себе. Я тоже не привык отказываться от того любимого к чему привык.

Обхватив мое лицо руками, именно так как я любила, Калеб медленно приближался ко мне и его глаза словно гипнотизировали меня, и не давали отвернуться. Да и как я могла! Мне не меньше чем ему хотелось почувствовать, горький поцелуй примирения, от которого все тело охватывает трепет, и внизу живота начинают порхать бабочки. Сначала его губы были мягкими и ненастойчивыми, касались легко, почти не ощутимо, но я не готова была долго терпеть такую нежную пытку. Прильнув к нему, я сняла свою шапку, и волосы рассыпались по моим и его плечам. Я вложила в поцелуй все, что чувствовала сейчас: неудовлетворение, страсть, любовь. Калеб ответил так же, только с большей силой, значит, довольно подумала я, ему тоже тяжело было оставаться равнодушным.

— И как я? — поинтересовалась я, оторвавшись от него и проведя пальчиком по его губам.

Он расхохотался по-мужски иронично и с удовольствием.

— Так ты хитрюга!

Нехотя вернувшись на соседнее кресло, я продолжала с неприкрытым желанием смотреть на него. Пристегнув мой ремень безопасности, Калеб поцеловал меня еще один раз и хриплым голосом сказал:

— Если ты не перестанешь так на меня смотреть, мы не доедем до Лутона.

— Как смотреть? — невинно поинтересовалась я, и это вызвало еще одну улыбку на лице Калеба. Он провел ладонью по моей скуле, и его рука замерла на моей шее и на короткий миг нырнула под куртку. Когда его ладонь накрыла грудь, я аж подпрыгнула на месте. Это было расчетливое движение, показывающее мне, что и он имеет подобную власть надо мной.

— Я не буду больше так смотреть, — взмолилась я, понимая, что на самом деле не хочу, чтобы он убирал свою руку.

— Что ты со мной творишь, — качая головой, признался Калеб. И когда он завел машину, мы рванули с места на предельной скорости. Но я не боялась. Теперь с ним мне ничто не было страшно.

По дороге в Лутон, он рассказывал мне, как вчера я заснула, и когда пошел снег.

— Ты почти ничего не пропустила. Снег пошел уже тогда, когда я был у себя дома.

— И ты, конечно же, рисовал.

— Да.

— И что же?

— Тебя.

Как можно простым коротким словом рассказать кому-то о своей любви? Калеб мог. Так я понимала, что дорога ему намного больше чем его искусство. Теперь он встречался с кем-то не для того чтобы рисовать. А рисовал того, кого любил, чтобы выразить все свои чувства.

Когда мы оказались в Лутоне, Калеб оставил машину там, где и мы с девочками в прошлый раз. Когда он помогал мне вылезти из машины (нет другого слова, чтобы описать, как я со своим животом выбиралась из джипа), все женщины вокруг нас замирали, замедляли ход, и я их понимала. На его непокрытые черные волосы падал хлопьями снег и не таял, словно на него только что свалился целый сноп снега с дерева, и он даже и не думал стрясти эту снежную вату. С какой гордостью я вышагивала рядом. Ну и пусть, что около него я выглядела убого в своей одежде в стиле милитари и с огромным животом, но ведь он был мой, и никому из этих красавиц не достанется.

— Ты не мог бы часок где-нибудь погулять?

Мы проходили мимо одного салона красоты, и я вспомнила, о чем вчера мне подумалось, когда мы только вышли на прогулку.

— То есть? — Калеб нахмурился, и я с замиранием сердца поняла, что он заревновал.

— Мне нужно кое-что сделать, без тебя.

Калеб посмотрел на мою лукавую улыбку, и в ответ расцвел такой же.

— Не боишься, что меня украдут?

Мимо только что прошла еще одна девица с навязчивым взглядом, обращенным к Калебу.

— А что делать? Придется тебе довериться.

На глазах у нескольких таких очарованных Калебом девушек, он притянул меня к себе и страстно поцеловал. Когда он отпустил мое податливое тело, в голове у меня было пусто, и я осоловевшими глазами посмотрела на него. Так он показал девушкам вокруг, что занят. Какими злобными и оторопевшими взглядами те девушки смотрели на меня.

— Не очень усердствуй, — проворчала я, — мы можем здесь встретить кого-то из знакомых.

А на самом деле я была довольна. В душе я иногда сомневалась, не будет ли он стыдиться меня. Оказалось он даже очень жаждет показать всем, что обладает мной.

— Через час около машины. Если что, позвони мне.

Я согласно кивнула, и, проследив за тем, что он, наконец, скрылся в торговом центре, поспешила к салону, игнорируя злобные и завистливые взгляды.

Девушка за стойкой администратора оглядела меня равнодушным взглядом и поинтересовалась, записана ли я. К сожалению, нет. Пусть Лутон не Чикаго, но и тут все было, как и там. Хотя в некотором смысле в Лутоне было легче, даже не смотря на то, что я не была записана, меня спокойно смогла принять одна их стилистов-парикмахеров.

— Что будем делать маленькой мамочке?

Моим парикмахером оказалась сама хозяйка салона, милая женщина лет сорока, которая увидев меня, расцвела в умиленной улыбке, словно я была мягким плюшевым мишкой. Говорила она со мной как не просто с ребенком, а ребенком отсталым. И мне всю процедуру смывки краски, (названия самой процедуры я не смогла произнести бы и под пыткой) пришлось выслушивать ее болтовню о мультиках своего детства.

Потом когда она принялась стричь меня, начались просто таки бестактные вопросы. Я как могла, сдерживала на губах искреннюю улыбку, но с каждой минутой проведенной с ней, становилось все труднее это делать. Когда она принялась сушить меня, все равно, даже перекрикивая фен, умудрялась о чем-то говорить. Не могу передать с каким облегчением я выходила из салона, совершенно забыв о том, что опаздываю.

Калеб ждал меня у машины, и когда я подошла к нему маленькая толпа девушек посторонилась подальше от нас.

— Твой фан-клуб? — поддела я его, Калеб ответил хмурым взглядом.

— За те полчаса, что я здесь, то мне пришлось раз пятнадцать сказать который час, подкачать пять колес, и помочь донести семерым женщинам пакеты до машины.

Я не смогла сдержаться от смеха, таким раздраженным я его еще не видела.