Катерина Шишканова - Крылья ангела

Дверь просто смело, вырвав с кишками, то есть, с косяком. В проёме серебрились несколько ангелов — одним из них наверняка была заботливая Рая. Где ты раньше пропадала, так тебя разэтак?! Тёмный сгусток беспрепятственно проскочил мимо них, никто его не останавливал, все бросились к Богдану.

— Ада, ты в порядке? — внимательные малиновые глаза любимого начальника появились в самом центре мутного хоровода. Я слабо им улыбнулась. Целую тысячу лет нам удавалось сохранять в тайне нашу дружбу. От всех, даже от самих себя и вот тебе здравствуйте — расцвела буйным цветом, заколосилась.

— Всё в норм-ме, гражданин начальник. Я вам говорила, что люблю вас?

— Эй-эй, — лапы Молоха предельно аккуратно подняли свою ношу, стараясь не особенно цеплять больную спину и помертвевшие ноги. Ангелы — Рая и её свита, те два стражника храмового кладбища — расступились. Мы были им неинтересны, но и тронуть никто нас не посмел: во-первых я исцелила Богдана, а во-вторых такое ощущение, что Тевтата они завалили вчетвером, а совместный труд, как известно, сближает. — Ты так не шути, я знаешь ли ещё жить хочу. И так целый ворох бумаг строчить придётся. Ишь, взяла моду всех подряд мучить своей дружбой и любовью. Ну что мне с тобой делать, а? Сколько не бился, не вышло из тебя толкового демона. Только лишние визг и суета…

Он говорил что-то ещё, вынося меня прочь из комнаты, из квартиры, а я всё тянула шею, чтоб хотя бы краем глаза увидеть Богдана, всё ещё недоверчиво разглядывающего свои ноги и никак не решающегося на них подняться. Потом он изменился в лице и схватился за грудь, где, как он считал, обитает душа. Дурачок, считай это моим подарком… В расцветающем зарёй небе его взгляд заметался по закопченным стенам, проходя сквозь своего ангела-хранителя, выхватил меня.

— Ада!

Молох ускорил шаг и всё, что я успела сделать, это подмигнуть — плутовато, но в то же время ободряюще. Теперь у тебя всё будет хорошо.

— Этот что ли твой приятель? — Молох подозрительно уставился на светящегося архангела, вышедшего к нам, как только мы спустились на первый этаж.

— Он самый, познакомьтесь: Агат, Молох.

— Да уж… — большего демон придумать не мог, всё остальное скорей всего было исключительно нецензурным. Скомкано попрощался, сдал меня с лап на руки и исчез — всё-таки восходящее солнце не самый лучший друг созданиям из тьмы.

— Хорошо поработала, подружка, — Агат удобней пристроил меня на коленях, а сам привалился спиной к скамейке. Первые лучи выцветили сизые облака, остатки туч, всю ночь рвущих молниями небо, теперь же робкой стайкой жмущиеся к свинцовому горизонту. Сегодня будет солнечный день. Я уже и забыла каково это — любоваться зарёй. Пусть даже осенней — багровой и холодной.

— Ты тоже потрудился на славу. Была б знала — пришибла ещё тогда, когда свалился мне на шею.

Ангел проказливо улыбнулся и в нём опять проступили черты того двухсотлетнего юнца, что морочил мне голову последних семьдесят семь лет. Архангел с идеальной маскировкой…

— Кто ты такой, Агатангел? И откуда знаешь моё имя?

— Я твой друг, — просто сказал он. — И должник. И чего только не сделаешь, чтоб избавиться от постылых уз.

— Ну да, конечно, — тяжёлая голова легла на дружественно предоставленное плечо. В ушах нарастал мерный гул. Я вспомнила песни, которые когда-то вечность назад пели язычники, прославляя богиню с турьим рогом изобилия. Увидела ехидную улыбку своего друга, перетекающую в оскаленную собачью пасть. Я никогда не забывала их помнить — ни Семаргла, ни связывающую нас дружбу, поэтому и была не такой, как все, хоть и очень старалась.

— С Богданом ведь всё будет в порядке?

— Конечно. По крайней мере я очень постараюсь. А рисовать он перестанет — уж слишком запоминающимся была для него сегодняшняя ночь, поэтому интерес к нему исчезнет.

— Кем же он будет?

— Займётся изучением древних богов. Говорят, это очень интересно.

Улыбка ангела вновь стала хитрой-хитрой, но перламутровые глаза брызнули затаённой грустью, отразили первый солнечный блик.

И я обернулась к солнцу, чтоб впервые посмотреть и не отвести глаз…