Кэми Гарсия - Прекрасные создания

— Как именно это происходит? — я хотел знать все подробности, но казалось, что она опять что-то скрывает. Лена смотрела в Книгу.

— Для большинства Магов это сознательный выбор, как и говорится в Книге. Наделенный Силой, то есть Маг, делает свой Навечный Выбор. Они сами выбирают свое Призвание — Свет или Тьму. Вот к чему здесь слова про свободу воли и разума, как смертные выбирают быть им хорошими или плохими людьми, только Маги делают такой выбор единожды и навсегда. Они выбирают жизнь, какую буду проживать и способы, которыми они будут взаимодействовать с магической вселенной. Вроде как соглашения с матерью-природой, с Порядком Вещей. Понимаю, звучит как бред сумасшедшего.

— В шестнадцать лет? Как можно в шестнадцать лет сделать выбор на всю свою жизнь?

— Да, но этим еще повезло. У них хотя бы есть этот выбор.

Пришлось себя заставлять, чтобы задать этот вопрос:

— А что же будет с тобой?

— Рис говорит, что ты просто изменяешься. Это случается за одну секунду, за один удар сердца. Ты чувствуешь энергию, чувствуешь, как эта сила проходит через тебя, как будто ты оживаешь, — сказала она и с тоской добавила: — По крайней мере, так Рис говорит.

— Звучит неплохо.

— Рис описывает это как переполняющее тебя тепло. Она говорит, что ей казалось, будто солнце светит только ей и никому больше. И именно в этот момент ты понимаешь, какой путь для тебя избран, — звучало это все так безмятежно, так легко, как будто она чего-то не договаривала. Например, о том, как чувствует себя Маг, когда ему предстоит стать Темным. Но я не хотел говорить об этом, даже понимая, что мы оба об этом задумались.

И все?

И все. Не будет боли или чего-нибудь такого, если ты об этом волнуешься.

Это был всего лишь один из моментов, который меня волновал.

Я не волнуюсь.

Я тоже.

В этот раз наши мысли мы скрывали даже от себя самих. Солнечный свет полз по плетеному ковру в Лениной комнате, окрашивая разноцветное плетение во все оттенки золотого. На минуту Ленино лицо, глаза и волосы — все, к чему прикоснулся свет, — стало золотым. Она была прекрасна и невероятно, немыслимо далека от меня, и, как те лица на картинках в Книге, не была похожа на человека.

— Закат. Дядя Мэйкон может проснуться в любую минуту. Надо убрать Книгу, — она закрыла ее и сунула обратно в мою сумку. — Забери ее. Если дядя ее найдет, он придумает, как держать меня подальше от нее, как держит от всего остального.

— Я никак не могу понять, что они с Аммой скрывают. Если все, что должно произойти, в любом случае произойдет, и никто не может этого предотвратить, то почему не рассказать нам все.

Она не взглянула на меня. Я притянул ее к себе, и она прижалась к моей груди. Лена молчала, но через ее свитер и свою толстовку я чувствовал, как бьется ее сердце рядом с моим.

Она не отводила взгляда от виолончели, пока музыка не затихла окончательно, погаснув, как солнце за окном.

На следующий день в школе было очевидно, что мы были единственными, кто вообще думал о какой бы то ни было книге. Руки поднимались в классе, только чтобы попроситься выйти в туалет. Ручки прикасались к бумаге только для написания очередной записки о том, кого пригласили или еще не удостоили чести быть приглашенной, или кому уже отказали.

Декабрь в Джексоне Хай означал только одно — Зимний бал. Мы были в кафетерии, когда Лена впервые заговорила об этом.

— Ты уже пригласил кого-нибудь? — Лена не была осведомлена о неприкрытой стратегии Линка пойти на танцы в одиночестве, чтобы он мог любезничать с тренером Кросс, девчачьим тренером по бегу. Линк был влюблен в Мэгги Кросс с пятого класса, с тех пор, как она, закончив школу пять лет назад, вернулась к нам после колледжа тренером Кросс.

— Нет, я предпочитаю свободный полет, — улыбнулся Линк с набитым жареной картошкой ртом.

— Тренер Кросс наш наблюдатель, так что Линк всегда идет один, чтобы иметь возможность нарезать круги вокруг нее весь вечер, — объяснил я.

— Я не хочу разочаровывать дам. Они же передерутся из-за меня, как только кто-нибудь переберет пунша.

— Никогда раньше не была на танцах, — Лена смотрела в тарелку на свой бутерброд. Она выглядела почти что расстроенной.

Я не приглашал ее на бал. Мне было невдомек, что она хотела пойти. Между нами происходило так многое, и все это было куда важнее каких-то там танцев.

Линк бросил на меня взгляд. Он предупреждал меня об этом: «Друг, любая девушка хочет, чтобы ее пригласили на бал. Я понятия не имею, зачем им это, но даже я знаю, что пойти хотят все». Кто же мог подумать, что Линк окажется правым, учитывая его заранее провальный план по завоеванию тренера Кросс?

Линк выпил остатки Колы в своем стакане:

— Такая красивая девушка? Ты бы запросто стала Снежной королевой.

Лена выдавила из себя слабую улыбку:

— Откуда взялась у вас эта Снежная королева? Почему не Королева бала, как во всех остальных школах?

— Это же зимний бал, поэтому была изначально Ледяная королева, но сестра Саванны, Сюзанна, выигрывала каждый год, пока не закончила школу, в прошлом году выиграла Саванна, так что теперь все говорят Снежная королева, — Линк стащил кусок пиццы с моей тарелки.

Стало очевидно, что Лена очень хочет, чтобы ее пригласили. Еще один парадокс в связи с девушками — они хотят, чтобы их пригласили, даже если идти туда, куда приглашают, они вовсе не желают. Но к Лене это не относилось. Похоже, у нее был список того, что должна сделать обычная девушка, учащаяся в школе, за время обучения, и она намеревалась выполнить все пункты. Сумасшедшая. Школьный бал был последним местом, куда я бы хотел пойти, учитывая происходящее. В последнее время мы с ней были далеко не самыми популярными в Джексоне. Я был равнодушен к тому, что все как по команде уставлялись на нас, когда мы шли по коридору и даже не держались за руки. Меня не волновало, что говорили сидевшие вокруг нас за другими столиками люди, говорили довольно жестокие вещи, обходя стороной наш полупустой столик в битком набитом кафетерии, я не реагировал на появление Ангелов Джексона, в полном составе патрулирующих коридоры только для того, чтобы в очередной раз наброситься с оскорблениями.

Это было странно, ведь раньше, до появления Лены, меня бы это очень задевало. Я задумался, а не был ли я под каким-нибудь, ну, знаете, заклятием что ли.

Я тебя не привораживала.

Я этого не говорил.

Только что сказал.

Я не говорил, что ты наложили заклинание, я сказал, что, может, я нахожусь под влиянием какого-нибудь.

Ты думаешь, я такая, как Ридли?

Я думаю… забудь.

Лена внимательно вглядывалась в мое лицо, как будто собиралась прочесть по нему мои мысли. Хотя, может, сейчас уже она и могла это сделать, учитывая ее возможности.