Райчел Мид - Дитя бури

— Я поняла. Спасибо за сведения и за совет.

Он поклонился.

Я встала, чтобы отправить его назад, но прежде, чем сделать это, не упустила возможности подразнить его:

— Эй, Волузиан, ты ведь не подглядывал за мной?

Он смерил меня своим фирменным ласковым взглядом и ответил:

— Уверяю вас, повелительница, единственно привлекательная черта вашего обнаженного тела заключается в том, что оно напоминает, как приятно будет его шинковать.

Я рассмеялась. Волузиан мог показаться забавным, если забыть о том, что он говорил абсолютно серьезно.

В последующие дни мы виделись с Кийо еще несколько раз. Во время одной из встреч я была на работе, совершала пустяковый обряд экзорцизма. В доме, куда я приехала, сидел не дух, а скорее асакку [7] Асакку — шумерский злой демон, насылающий болезни и проклятия. , демоническая тварь, у которой в буквальном смысле слова было каменное тело. Кийо появился в середине схватки. Я считала, что неплохо справляюсь, но его помощь значительно ускорила процесс. В отличие от меня Кийо использовал не оружие, а всего лишь тело и физическую силу. Его движения гипнотизировали, словно я наблюдала за танцором.

В другие разы он тоже появлялся лишь в случае необходимости. Потом, если мне было угодно, Кийо исчезал. Однажды я нехотя согласилась пообедать с ним после схватки. Он следил за мной все тем же голодным взглядом, но в остальном все между нами было мило и дружелюбно. Я вспомнила первую встречу в баре, когда мы просто беззаботно шутили на фоне медленно тлеющего сексуального напряжения.

Потом всякий раз, когда я его видела, он следовал за мной в обличье лиса. Стыдно признаться, но Кийо оказался прав. Он выглядел очень мило.

Моя жизнь наполнилась хлопотами. Если раньше у меня случалось всего лишь один-два вызова в неделю, то теперь нападения происходили самое малое раз в день. Судя по всему, джентри и другие существа, надеявшиеся урвать кусочек при исполнении пророчества, поняли, что искать меня не обязательно. Достаточно побеспокоить нужного человека, и я тут как тут. Это как минимум бесило… и изматывало. Конечно, такие схватки поставляли мне клиентов и рабочие контракты. Я получала за них деньги и за несколько недель неплохо заработала. При этом меня слегка мучила совесть. Ведь моим клиентам вообще не пришлось бы платить, если бы не эта охота за мной.

За пару недель до наступления Бельтайна я проснулась, испытывая боль и усталость. Предыдущей ночью у меня было два заказа и одна «незапланированная» схватка. Я глядела в потолок, на то, как утренние солнечные зайчики самых причудливых форм лезли сквозь жалюзи, и сонно размышляла о том, на сколько меня еще хватит. Если я и проиграю Миру Иному, то не из-за какого-нибудь опасного столкновения, а из-за собственной усталости.

Я добрела до кухни и не нашла никаких утренних подношений от Тима. Должно быть, он остался на ночь у одной из своих подружек. Я вынуждена была сама готовить завтрак: сунула пару шоколадных хлебцев в тостер и, пока они готовились, сварила кофе. Глянув на сотовый, я обнаружила четыре пропущенных звонка. В последнее время я все чаще отключала его, потому что звонила в основном Лара, а я ее уже слышать не могла. Она или предлагала мне новое задание, или сообщала, что Уилл Дилейни оставил очередное послание.

Я уже наполовину съела второй тост, когда приехала мама. Мы не виделись с того дня, как разругались. В первый момент я решила не открывать, но быстро отогнала эту мысль.

В конце концов, это же мама. Она любит меня. Что бы ни происходило, я не могла отмахнуться от этой неопровержимой истины. Именно она мазала мои царапины зеленкой, когда я была еще совсем мелкой, безуспешно пыталась привить интерес к хождению по магазинам и косметике, когда я стала подростком. Мать старалась защитить меня от той уродливой правды, которую люди постигают по мере взросления, от того пути, который уготовил мне Роланд, а теперь, похоже, и от моего прошлого.

Мысленно возвращаясь назад, я попыталась вспомнить, что она рассказывала в те редкие моменты, когда я спрашивала о моем биологическом отце.

«Лучше даже не вспоминай. Он не из тех, на кого можно положиться. Пока мы жили вместе, это были ненормальные отношения. Чересчур много эмоций, напряженности. Хорошо, что все кончилось. Его нет. Просто смирись с тем, что он никогда не появится в твоей жизни».

Я поняла, что она на самом-то деле и не лгала. Просто я интерпретировала ее слова совершенно иным образом. Мне казалось, что это была головокружительная связь и в то время эмоции ослепили ее. Учитывая все то плохое, что она говорила о нем, я просто решила, что папаша в один прекрасный момент встал и ушел, не выдержав ответственности, связанной с заботой обо мне. Я совершенно не знала, что он отчаянно хотел меня вернуть.

Я пригласила маму за стол и протянула чашку кофе. Она взяла ее в ладони и нервно переплела пальцы. Сегодня мать надела красную блузку и заплела волосы в косу.

— Выглядишь устало, — сказала она после долгого молчания.

Я улыбнулась. Как это похоже на маму.

— Да, неделька вышла не из простых.

— Ты нормально спишь?

— Я вроде как сплю, а если нет, то так занята, что это превращается в проблему.

Она тревожно взглянула в мои глаза, как будто боялась того, что может в них прочитать.

— Занята из-за…

— Ага, — ответила я, поняв, что она имеет в виду.

Мама опустила взгляд.

— Прости меня за все.

Я макнула кусочек тоста в кофе.

— Ты не виновата. Ведь ты же не по своей воле отправилась в Мир Иной.

— Нет, но в тот раз ты оказалась права. Мне не нужно было скрывать это от тебя.

— Я тогда переборщила.

— Нет.

Мамины глаза встретились с моими. Они были огромными и печальными.

— Думаю, мне тогда казалось, что если я уберегу тебя, то смогу забыть обо всем. Как будто можно просто удачно притвориться, сделать вид, что ничего не произошло. Как будто можно все забыть.

Не люблю видеть, как мама грустит. Думаю, этого никто не любит, если только вы не пытаетесь расквитаться за какую-нибудь детскую психотравму. Может, со мной и не очень хорошо поступили, но, по зрелом размышлении, это не шло ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить ей. Я знала, что мама была старше меня, когда ее похитили, но в воображении представляла ее похожей на Жасмин, юной и испуганной. До того как на меня обрушились все эти истории о коронованном родителе, я считала свое появление на свет результатом страстной интрижки, которую закрутил, а потом и оборвал мой паскудный папаша. Но это далеко не все. Истина оказалась намного страшней. Я появилась в результате надругательства, насилия и деспотизма.

— Каждый раз, когда ты смотрела на меня, я напоминала тебе о нем? О том, что произошло?