Нэнси Хольдер - Ведьма

Баст, сидевшая в изножье кровати, посмотрела на хозяйку и замурлыкала.

В темной потайной комнате дома Деверо Илай и Майкл поклонялись Рогатому Богу. Майкл зарезал дюжину соколов, которые символизировали дом Каоров, и дюжину воронов, символов дома Деверо. Долгий ритуал огня и пламени, которым Майкл вызывал Лорана, произвел на Илая ошеломляющее впечатление. Предок не торопился и, как обычно, предстал перед ними в виде полупрозрачного разлагающегося трупа тошнотворного синюшно-серого цвета.

— Это мой сын, Илай, — объявил Майкл и прошипел сыну: — На колени!

Илай поспешно подчинился.

— Один из двух сыновей, — сказал Лоран, не шевеля губами. — Что ж, если он не справится, из него выйдет подходящая жертва.

Илай побледнел, а Лоран рассмеялся. Жуткий звук отразился от мрачных стен, которые видели боль, смерть и даже нечто худшее.

Майкл опустился на одно колено.

— Он — мой первенец.

— Первенцы-сыновья — редкость, — заметил Лоран, — а значит, тем ценнее жертва, которую отец приносит, расставаясь с перворожденным сыном.

Майкл лихорадочно пытался сообразить, что имеет в виду Лоран.

«Он хочет, чтобы я убил Илая сейчас? Это проверка? Я ее пройду…»

Мысль об убийстве сына вызвала в колдуне легкое раздражение: похоже, Саша не ошиблась, заявив, что ее муж не способен любить. Майкл до сих пор не мог простить ухода жены из семьи. Верность — не пустой звук. Конечно, сам Майкл Деверо — не образцовый муж, но Саша должна была поддержать его, а не оставлять с двумя детьми.

Лоран беззвучно мерил шагами мраморный пол, Майкл спокойно наблюдал за ним. Илай косился в сторону лежащих на алтаре атамов — то ли продумывал защиту, то ли замышлял отцеубийство.

— Дух Жана, моего сына, вселился в твоего Жеро, — объявил Лоран. — Потому твой младший сын и сбежал от тебя.

Майкл опешил.

— Кто такой Жан? — озадаченно спросил Илай.

— Изабо смогла войти в жизнь Холли Катерс, — продолжал герцог.

— Господин и Госпожа, — пробормотал Майкл и посмотрел на своего покровителя. — Ты говорил, что невероятная сила, которую дает связь магии Каоров и Деверо, — всего лишь выдумка.

— А ты пытался проверить это вместе с Map Клер, хотя я тебе и запретил, — строго добавил Лоран.

— Я собирался убить ее, — возразил Майкл

— И убьешь! Позже. У Мари Клер и ее дочерей тоже есть сила. Прежде всего ты должен уничтожить их новоявленную кузину.

— Пап, — прошептал Илай, — о чем это он?

— Заткнись, — прошипел Майкл и умоляюще протянул руки к Лорану. — Дай мне Черный огонь, мой господин, и я сожгу их всех!

Лоран криво ухмыльнулся.

— Сначала необходимо уничтожить ведьм Каор. Пока они живы, нам нельзя даже думать о Черном огне. Если Холли Катерс научится творить это заклинание, то…

— Oui, mon seigneur [9] Да, мой господин (фр.). , — сказал Майкл, покорно склоняя голову перед своим грозным предком. В груди колдуна зародилась надежда.

— Близится годовщина предательства. Если Холли не умрет к Медовой Луне, я перестану вам покровительствовать! — Лоран погрозил Майклу костистым пальцем с длинным загнутым когтем, на котором болтались лохмотья плоти. — Не забывай, смертный, у меня есть время, я могу подождать. Если вы меня разочаруете, я найду помощь у других колдунов из рода Деверо. Вы — не единственные мои потомки.

Майкл сглотнул слюну. Глупо было надеяться, что он с сыновьями — единственные представители семейства Деверо, но о других родственниках никаких сведений найти не удавалось.

— Скажите… э-э-э… милорд… — заговорил Илай, — а обязательно убивать всех Катерсов? Я тут с одной из них…

Лоран, недоуменно взглянув на него, угрожающе замахнулся костлявой рукой, и пощечина едва не рассекла парню щеку.

— Самоуверенный щенок! Молчи, когда к тебе не обращаются! — Герцог высокомерно обернулся к Майклу. — Как ты воспитываешь свое наследника?!

— Времена изменились, герцог Лоран, — уверенно заявил Илай, вздернув подбородок. — И я не щенок.

— Хм, возможно… — Лоран, склонив голову, пристально взглянул на Илая.

Дождливым вечером в четверг Холли сидела в спальне Николь, обнимая громко мурлычущую Баст. Николь растянулась на кровати, а Аманда — на полу. Они в который раз смотрели фильм «Ромео + Джульетта» с Клер Дейнс и Лео Ди Каприо и уже успели съесть две пачки приготовленного в микроволновке попкорна и выпить целое море газировки.

В школе ставили «Ромео и Джульетту». Николь, конечно же, хотела сыграть главную роль и поэтому изучала все известные ей постановки, пытаясь создать собственную трактовку образа.

— С этой ролью могу справиться только я, — заявила она.

— Угу, — зевнула Аманда.

Фрейя забралась к ней на живот.

— Я серьезно! — Николь встала и потянулась.

Голова у нее была замотана в тюрбан из полотенца — получилось похоже на Эрику Баду.

Николь встала в позу и произнесла сценическим голосом, который перекрыл даже внезапный раскат грома на улице:

Ночь темноокая, дай мне Ромео!

Когда же он умрет, возьми его

И раздроби на маленькие звезды:

Тогда он лик небес так озарит,

Что мир влюбиться должен будет в ночь

И перестанет поклоняться солнцу.

— Роль достанется тебе, — заверила ее Холли.

Николь посмотрела куда-то вдаль, мечтая о Ромео, а может, о свете рампы и шуме аплодисментов.

— Я буду отличной Джульеттой. Лучше, чем Клер Дейнс. И вообще… — Она встрепенулась вспомнив, что не одна. — Я добьюсь этой роли

«Интересно, уж не с помощью ли прутиков и благословений?» — подумала Холли, а вслух произнесла:

— Надеюсь, так и будет.

Николь взяла на руки Гекату.

— Я хочу главную роль.

Кошка в ответ взмахнула хвостом.

Прошла еще пара недель.

В Сан-Франциско Барбару перевели в отделение долгосрочного ухода. Ее состояние не улучшалось, но причину по-прежнему найти не могли. За домом семьи Катерс в Сан-Франциско присматривали, лошади в конюшне чувствовали себя хорошо.

Николь продолжала кампанию за роль Джульетты и даже выучила роль целиком, хотя до прослушиваний было далеко. Однажды Холли заглянула в класс актерского мастерства — узнать, когда Николь идет домой. В комнате за дубовым столом рядом со сценой, закрытой бордовым занавесом, сидела преподавательница, мисс Зейдель. Неподалеку два парня рисовали на заднике залитый лунным светом сад.

— Понимаете, роль нужна мне для поступления, — ныла Николь. Мисс Зейдель, грызя крендельки из пакета, листала книжку с пьесами. — Мария Гуттьерес не хочет быть профессиональной актрисой, она намерена преподавать математику, — произнесла Николь с таким выражением, будто математика была заразной болезнью.

— Боже, как скучно! — простонала мисс Зейдель, сунула в рот еще один кренделек и задумчиво склонила голову.