Кейт Пирс - Поцелуй розы

— Согласен. — Кристофер шел вдоль стены, оставив девушке достаточно места для спуска. — Предположим, что Рис придет. Если нет, то мы должны будем попытаться найти иной путь.

— И пройти мимо того, что пытается защитить вампирша, — прошептала Розалинда. — Вероятно, это ее место отдыха.

Кристофер поцеловал ее в щеку.

— Если мы наткнемся на вампира, то мы будем иметь дело с нею вместе. Но давайте надеяться на лучшее.

Он не отпускал ее руку, и она провела их той же дорогой в комнату, которую Рис подготовил для совместных тренировок. К сожалению, загородить дверной проем было нечем, но, по крайней мере, у них будет дополнительное оружие и свет. Она медленно дошла до дальнего конца комнаты и вытащила свечу из тайника, стоящего в алькове. Дрожащими руками девушка достала трутницу из своего кожаного мешочка. Казалось, потребовалась целая вечность, чтобы получить достаточно сильную искру, чтобы зажечь фитиль.

Кристофер стал на колени около нее, и она осветила свечой окованный железом сундук.

— Здесь есть еще оружие, но ключ у Риса.

— Я могу попытаться открыть его, но давайте зададимся вопросом, зачем нам так много оружия.

Она рассматривала его, в крошечном мерцании свечи на лице были видны напряженные черточки. Наверное, у нее точно такое же выражения лица. Все силы, проснувшиеся в пылу сражения, исчезли, остались лишь холод и усталость. Она расплавила немного воска на уголке ящика и прикрепила свечу к поверхности.

— Как я понимаю, еды здесь нет?

— У нас есть эль. — Она указала на другой альков. — Там.

Кристофер нашел глиняный кувшин и аккуратно откупорил печать. Он поднес его Розалинде, и она сделала маленький глоток. Он тоже выпил; аромат хмеля смешивался с вонью гниения и влажностью.

Розалинда задрожала, и Кристофер опустил кувшин.

— Вам холодно, моя леди?

Она попыталась улыбнуться.

— Уверена, что не холоднее чем вам.

Он дернул подбородком в сторону стены.

— Возможно, нам следует сесть рядом, чтобы согреть друг друга.

— Вы, кажется, не очень довольны этой идеей.

— И вы знаете почему. — Он прислонился к стене и распростер руки. — Но нет смысла в том, чтобы замерзнуть до смерти.

Розалинда окинула его долгим взглядом: он выглядел скорее покорным, чем возбужденным, и искушение разделить тепло, исходящее от его тела, было слишком велико, чтобы сопротивляться. Она сползла к нему и, прижавшись спиной к его груди, устроилась на скрещенных ногах. Кристофер обнял ее и вздохнул.

— Все в порядке. Вы можете откинуться назад.

Девушка постепенно расслабляла спину, пока не откинулась на его грудь и кожаный камзол. Свет свечи мерцал от порывов ветра, ведь по туннелям свистели и стонали сквозняки. Розалинда задрожала еще сильнее. Она всегда ненавидела бездействие, и в девстве почти сводила мать с ума тем, что никак не могла усидеть на месте.

Кристофер обнял ее еще крепче.

— Попытайтесь расслабиться. Я подозреваю, что пройдет немало времени прежде, чем Рис поймет то, что произошло с нами.

— Если он жив, — выпалила она.

Губы Кристофера коснулись ее макушки.

— Конечно, он жив. Он — превосходный воин, и я не сомневаюсь, что он выбрался.

— Он превосходен. Он учил меня.

— Это я понял. — Он говорил тихо и успокаивающе, и она закрыла глаза, чтобы четче слышать его голос. Впервые за долгое время, темнота почти ее не пугала.

— Я могу спросить у вас кое-что? — пробормотал Кристофер.

— Конечно.

— Вы говорили Рису, что произошло в круге?

— Да.

— Как он воспринял это?

— Как вы могли бы предположить. Он не был рад.

— Я хотел бы сказать, что сожалею, что отобрал вас у него, но я не сожалею.

— Я не вещь. — Она оглянулась через плечо. — Ему я принадлежу не больше, чем вам.

— Я не это имел в виду. — Он немного сполз, и девушка ощутила, каким твердым стал прижатый к ее ягодицам член. — Я только хочу, чтобы вы знали, что я не сожалею, что занялся любовью с вами. Но я могу понять, что Рис может чувствовать, потому что, если бы все было наоборот, я бы чувствовал то же самое.

— Даже притом, что вы были околдованы, введены в круг и были вынуждены переспать со мной?

Он слегка поднял ее и полностью повернул к себе.

— Вы все еще сердитесь на мои слова? Я же говорил вам, что это неправда.

Розалинда не устояла и погладила его по щеке.

— Но вас принудили, и вы должны были задуматься, реальны ли ваши чувства.

Он поднял бровь. После нескольких часов в темноте это было такое облегчение, просто видеть его лицо.

— Значит, вот что вы думаете? То, что мы разделили, было ненастоящим, потому что это был Белтейн?

— Я не знаю, — прошептала Розалинда. — Это был мой первый опыт. Мне не с чем сравнить.

Он долго смотрел на нее, прежде чем произнес.

— Розалинда, что именно вы хотите сказать?

И не отводя взгляда, она ответила.

— Что, если никто не придет? Что, если сегодняшняя ночь — последняя ночь в нашей жизни? Разве вы не хотели бы знать, есть ли действительно что-то между нами кроме желания, вызванного отваром?

Розалинда понимала, что ведет себя не самым благовоспитанным способом, но она всегда была самобытной: не хотела ждать, когда ее попросят, и никогда не хотела просто сидеть и ждать восхищения ее женственностью.

Он скривился.

— Осторожней с тем, о чем просите, моя леди. Если я возьму вас, это ничего не изменит. Мы все еще находимся на противоположных сторонах.

Девушка нахмурила брови.

— Я думала, что вы хотели меня.

Кристофер провел рукой по ее волосам и наклонил ее лицо так близко к своему, что их носы соприкоснулись.

— Черт возьми, вы знаете, что я хочу вас. — Другой рукой он полностью прижал ее к паху и застонал. — Я уже тверд и готов к вам.

Он страстно поцеловал ее, и она впустила его: их языки переплелись. Кристофер целовал ее, пока она не разделила с ним каждый вдох и больше не могла оторвать губ. Он делал круговые движения бедрами, и ее лоно становилось все более горячим и влажным от возбуждения.

Он оторвался от поцелуя и схватил ее за плечи.

— Я хочу вас, Розалинда. Никогда не сомневайтесь в этом, но, если я снова возьму вас, то не знаю, смогу ли вас когда-нибудь оставить.

Впервые в ее жизни, она не хотела думать об этом, не хотела представлять будущее без него.

— Разве мы не можем притвориться, что мы — просто Розалинда и Кристофер? — прошептала она. — То, что здесь, в темноте, мы можем быть самими собой?

— Розалинда…

Розалинда чувствовала, что он вновь собирался оттолкнуть ее, и не могла вынести этого. Вырвавшись из его объятий, она стала на колени между его бедрами и положила руку на его штаны. Она начала стягивать ремешки, которые соединяли гульфик с ними. Кристофер схватил ее ладонь, и на мгновение Розалинда подумала, что он пытается остановить ее. Но он лишь выругался и помог ей разорвать петли и, бросив одежду в сторону, показал возбужденный член. Девушка тяжело задышала и взяла его в руку.