Кейт Пирс - Поцелуй розы

Потребовались вся ее храбрость и сила, чтобы посмотреть на эту женщину. Она не была особенно высока, ее длинные седые волосы были спрятаны под черным плащом, окутывающим фигуру. Ее тело мерцало и дрожало, как пламя свечи, словно ее здесь не было. Казалось, ее было невозможно коснуться. Впервые, Розалинда засомневалась, что оружие смертного сможет убить ее. Первое, что она поняла, было то, что они стоят на алтаре, и Розалинда понятия не имела, куда делись мужчины; она была отрезана от них, оказавшись в центре магии вампира.

— И так ты думала поймать меня, дитя?

Розалинда боролась с приступом страха, который от слов вампира побежал по ее коже. Иностранная речь походила на мертвые листья, шелестящие на тропах, или на ногти, царапающие стакан.

— Ты думала, что, вызвав меня, сможешь одержать надо мной верх? — рассмеялась она; ее рот был похож на черную дыру, окруженную тоненькими красными губами и самыми длинными клыками, которые Розалинда когда-либо видела.

Розалинда изо всех сил пыталась обрести дар речи, еще неуверенная, действительно ли вампир предстала перед ней или просто вторглась в ее мысли.

— Я не собираюсь одерживать верх. Я призвала вас, чтобы покарать. Вы убили невинных людей и были признаны виновный вашим собственным народом. Они осудили на смерть вас, не я.

Розалинда попыталась осмотреться, но ничего не смогла различить кроме черного вихря и вампира.

— Все же ты вынуждена быть моим палачом.

— Я служу своим людям.

— Которые ненавидят моих.

— По серьезной причине. — Розалинда попыталась медленно пододвинуть руку к кинжалу. Если она сможет вытащить его, возможно, сможет и покончить со всем этим раз и навсегда. И тут она закричала, поскольку кинжал был вырван из ножен и отброшен в хаотично крутящуюся темноту.

Вампир рассмеялась.

— Я могу видеть твои помыслы об убийстве, друид. Ты действительно думаешь, что я позволила бы тебе убить меня небольшим серебряным лезвием?

В отчаянии, Розалинда попыталась восстановить свой разрушенный щит. Разделение с Кристофером сильно ослабило её. Она могла повторно соединиться с ним? Она нуждалась в его силе.

— Где Кристофер? — Она не хотела произносить его имя, но ничего не могла поделать.

— Мой родич?

— Да. Он в порядке?

— Ты думаешь, он меня заботит? — Лицо вампира искривилось. — Он — мерзость, ни вампир, ни человек. Он был просто средством для достижения цели.

— Что вы имеете в виду?

— Он дал мне то, что я хотела — тебя.

— И, что вы хотите от меня?

Вампир рассмеялась.

— Ты — храбрая малышка, не так ли? Именно поэтому я выбрала тебя, чтобы ты сделала за меня всю работу.

Розалинда заставила себя вытерпеть горящий взгляд вампира.

— По своей воле я ничего не буду делать для вас. Лучше умру.

— Тебе не нужно умирать, друид. Как жаль, что я не могу просто обратить тебя в вампира и приказать убить короля.

— Ни один вампир не смеет обратить друида. Есть легенда, что объединение крови обеих родов создаст существо, более могущественное и опасное, чем любой из нас. Вы не рискнули бы этим.

Розалинда молилась богам, лишь бы вампирше хватило благоразумия не делать этого.

— Глупая девчонка, не искушай меня. Ты не знаешь, на что я способна. — Вампир указала в темноту. — Кто эти трое, которые ради тебя охотно собрались вокруг алтаря сегодня вечером? Они ничего не значат?

Было трудно не позволить голосу задрожать.

— Если вы хотите меня, они вам не нужны. Позвольте им уйти.

Вампир наклонилась настолько близко, что от аромата разложившегося померанца Розалинде чуть не стало плохо.

— Но я нуждаюсь в них. Они — мои заложники. То, что произойдет с ними, полностью на твоей совести. — Она щелкнула пальцами, и туман рассеялся, показывая трех мужчин, привязанных плющом к одному из стоящих камней. Лунный свет освещал их лица, но Розалинда не увидела в их глазах признаков понимания происходящего. Словно они не спали, но находились в трансе.

— Что вы с ними сделали? — прошептала девушка.

— Еще ничего. Они просто далеко в царстве грез. Хотела бы ты знать, о чем они грезят?

Вампир схватила девушку за плечо и развернула к Элиасу. Розалинда задрожала, когда острые ногти вонзились в кожу. По крайней мере, боль доказывала то, что вампир в некоторой степени присутствовал здесь.

— Этот дурак предал меня, чтобы работать с вами — как ты думаешь, чего он боится больше всего?

Розалинда с трудом могла дышать, поскольку вампир соединила ее разум с Элиасом, окуная в леденящий страх его грез.

— Что ты видишь, убийца? Чего он боится?

— Он боится вас, даже больше, чем Совета; страшится, что будет не в состоянии остановить вас. Есть еще что-то, что он скрывает настолько глубоко, что даже себе боится признаться в этом. — Розалинда не могла дышать. У вампира была какая-та власть над ее разумом; она была неспособна сопротивляться приказу говорить. Она попыталась сопротивляться и нашла лишь несокрушимую силу, которая запутала ее мысли и вернула их обратно. Враг смеялся над ее попытками сопротивляться.

— И, что еще?

Розалинда застонала, поскольку она продвигалась глубже в мысли Элиаса, видела себя, пропитываясь, теряя силы от жажды Элиаса. Он хотел ее тело и ее кровь, хотел поработить ее навеки. Как пловец, отчаянно ищущий воздух, она поплыла наверх. Она попыталась схватить одежды вампира, но та отскочила в сторону.

— Нет!

— Элиас желает вас. Он очарован вашей красотой и способностью убивать. Но он не умер бы для вас. Он слишком эгоистичен для этого.

Схватив ее пальцы, вампир извлекла их обоих из разума Элиаса. Он медленно осел под путами, будто ослабленный их вторжением.

Розалинда оторвала свой взгляд от Элиаса и попыталась не смотреть на Риса, использую всю оставшуюся силу, чтобы кропотливо восстановить защиту для испытания, которое она подозревала, не заставит себя ждать.

— А еще у нас есть валлиец.

— Пожалуйста, не делайте этого. — Розалинда облизала губы. — Рис не сделал ничего, чтобы вызвать ваш гнев.

— Кроме попытки убить меня и моих последователей!

Рис напрягся под путами, когда Розалинда и вампир вторглись в его ум. Розалинда попыталась выбраться, но вампир была безжалостна, заставляя видеть все его воспоминания о Розалинде. Она чувствовала его любовь, тоску, абсолютное опустошение и растущий гнев оттого, что она соединилась с Кристофером.

— Прекрати! — Розалинда обрела дар речи и закрыла уши руками, чтобы отгородиться от его страданий. — Я не хочу этого.

— Зачем тебя щадить? Ты предала его любовь, — прошептала вампир. — Ты разрушила его своим неестественным вожделением к убийце друидов.

— Я знаю! — Розалинда отражалась в холодных горящих красных глазах вампира. — Я знаю, что я сделала ему.