Джанин Фрост - Эта сторона могилы

— Есть дни, когда ты на самом деле ужасно выводишь меня, Цепеш, — рявкнула я.

— А есть дни, когда я задаюсь вопросом, как ты умудрилась дожить до сих пор, — возразил он. — У тебя не будет лучшего шанса испытать свои способности, чем сейчас. Кости здесь нет, поэтому твое самое большое беспокойство сюда не ввяжется. Ты можешь рисковать моей жизнью, потому что я принимаю опасность, а хоть друзья могут быть и редки, но они вовсе не незаменимы. А теперь, пошли на кладбище и давай начнем. Прежде, чем позвонит Менчерес и до могилы нас доведет своими лекциями о том, какая это неблагоразумная идея.

Во время первой половины этой речи лицо Влада было твердым, как гранит, но на последнем предложении его губы шаловливо изогнулись. Я разрывалась между яростью из — за его презрительного комментария о моих навыках выживания, тревогой оттого, как небрежно он предположил мою возможную реакцию на его смерть, и весельем, вызванным тем, что шестисотлетний Мастер вампиров походил на непослушного ребенка, планирующего обмануть свою няньку.

— Ты, должно быть, один из самых необычных людей, которых я когда — либо встречала, а рассматривая всех странных, кого я знаю, это о многом говорит, — выдавила я, качая головой.

Он бесстыдно усмехнулся.

— Если ты только сейчас поняла, что я оригинал, Кэтрин, ты еще больший тормоз, чем я воображал.

— Твое высокомерие заслуживает своего собственного почтового индекса, Драк, — сказала я, смеясь вопреки самой себе.

— А ты увиливаешь. Давай выходи.

Вспышка хорошего настроения исчезла под стремительной атакой нервозности.

— Может, нам стоит подождать Менчереса. С этой его силой он мог бы помочь, если все выйдет из — под контроля —

— Не тогда, когда дело касается существ из земли, — оборвал меня Влад. — Могильная магия неуязвима к телекинезу Менчереса. Потому он и не мог ничего сделать с зомби в тот Канун Нового года, кроме как выхватить меч и начать прорубаться через них, как и все мы.

Точно. Я никогда не задумывалась, почему Менчерес не попытался остановить то нападение своей силой. Вероятно, потому что я была слишком занята, думая: Срань Господня, мы все умрем!

И некоторые из моих друзей действительно умерли. По моему опыту ничего хорошего не выйдет, если оказаться близко к поднятым с помощью магии из могил существам.

Но это вызывало и другое беспокойство, менее смертоносное, но намного более смущающее. Я откашлялась, стараясь не смотреть на Влада.

— Знаешь, Мари сказала, что в следующий раз так плохо не будет, но на всякий случай… если я сделаю это, благополучно отошлю Остатки и внезапно начну приставать к тебе, на самом деле я этого не хочу. Это просто последствия связи с голодом мертвых. А не то, что я внезапно взбешусь от желания запрыгнуть на твой член.

Влад откинул голову назад и заржал. Розовые слезы заблестели в его глазах, прежде чем он сумел остановиться, издав напоследок несколько продолжительных смешков.

— Я помешаю любым попыткам запрыгнуть на член, которые ты можешь предпринять со мной или кем — либо еще, — наконец ответил он, хотя губы его все еще подергивались.

Я сделала глубокий вздох, а затем выдохнула, пытаясь сосредоточиться, прежде чем сделать прыжок на другую сторону, метафорически говоря. Я понятия не имела, как поднять Остатки, но решила, что начну с попытки перехватить связь, которую я чувствовала с призраками, и постепенно проложу себе оттуда путь.

— Ты уверен, что хочешь быть рядом, когда я сделаю это? — спросила я, бросая взволнованный взгляд на Влада. — В лучшем случае тебя ранят. В худшем — я не смогу помешать им убить тебя.

Выражение его лица, представлявшее собой смесь чрезвычайной жестокости и безрассудного вызова, заставило меня задуматься, выглядел ли он также, взбираясь на коня перед сражением все те столетия назад.

— Я ходил по лезвию ножа большую часть своей жизни. Прибереги свое нянченье для детей, Кэт, не трать его на меня впустую.

Чертовски самонадеянная румынская жертвенность. Я надеялась, что это не были его последние слова.

— Ладно. — Я начала вытаскивать все пакетики чеснока и марихуаны, что были в моей одежде. — Давай попробуем.

Сверчки, большая часть которых спряталась в траве, в непрерывном ритме стрекотали вокруг нас. Москиты, хотя я и видела их, гудели поблизости, но ни Влада, ни меня не трогали. Думаю, им не нравилась кровь немертвых, что, по сути, было хорошо. В мире достаточно проблем и без орды бессмертных москитов.;

Влад развалился на надгробном камне, молча наблюдая за мной. Я решила пойти в более старую часть кладбища, и не только потому, что она располагалась дальше всего от дороги и случайных прохожих. Может, это и неуместно, но я подумала, что там симпатичнее. Простые перевернутые надгробные камни в виде буквы U и кресты напоминали мне кладбища того места, где я выросла. Они были первым пунктом, в который я наведалась, подростком охотясь на вампиров, но тогда я так никого и не нашла в них. Довольно быстро я поняла — вампиры предпочитают болтаться в местах, где собираются живые, а не окружать себя несъедобными мертвецами.

Кроме нас здесь не могло быть ни вампиров, ни упырей, но мы не были единственными сверхъестественными существами, скрывающимися в темноте. Я чувствовала покалывания в воздухе, нависающие словно невидимый туман, выдавая тем самым присутствие остаточной энергии не наделенных сознанием призраков. Время от времени более сильный импульс прорывался в воздухе, и я оглядывалась к его источнику как раз вовремя, чтобы увидеть слабый силуэт, прежде чем он исчезнет. На этом кладбище были не только остаточные призраки, но волноваться о них я буду позже. После того, как узнаю, могу ли сделать то, зачем сюда пришла.

— Пока я еще молодой…, — протянул Влад.

— Ты не молодой уже с четырнадцатого века, так что еще несколько минут разницу не сделают, — пробормотала я, а затем попыталась сосредоточиться на жужжании энергии в воздухе. Возможно, это и было дверью, которая вела туда, где дремали Остатки, пока их не призывали в реальность. Я попыталась сбросить все свои эмоциональные щиты, открывая себя магии, которая, как я знала, все еще жила благодаря Мари в моей крови.

Вспышки серебряного двинулись прямо на меня со всех сторон так быстро, что у меня не хватило бы времени вытянуть кинжал, даже если бы это было необходимо. В следующий момент я уже смотрела на пятерых призраков: двоих мужчин, трех женщин и ребенка. Все выжидающе смотрели на меня в ответ.

— Да? — спросил призрак с густыми усами в старинном стиле, будто беспокоясь, что я ничего не сказала.

— Ах, простите, что потревожила вас, — начала я, чувствуя себя очень странно рядом с призрачной маленькой девочкой. На ней была шапочка с ленточками и туманное платьице до самых ног. Ночная рубашка, поняла я. Такие носили сотню или больше лет назад. Я никогда не видела призраков детей прежде, и потому была не уверена, как ответить. Казалось неправильным приказывать маленькому ребенку исчезнуть без объяснения, особенно когда я, скорее всего, разбудила ее.