Эми Плам - Умри для меня

— Кейт Бомонт Мерсье

Вомонт — девичья фамилия моей матери.

— Французское.

— Да.

— У меня французские корни по обе стороны семьи.

Так или иначе, это по-южному добавлять свои девичьи фамилии к именам своих детей.

А мама выросла на юге.

вообще-то в штате Джорджия.

— Теперь всё встало на свои места.

Винсент улыбнулся.

— А твоё?

— Винсент Пьер Генри Делакруа.

У нас во Франции дают два вторых имени.

Пьер — это имя отца, а Генри было именем деда.

— Звучит очень по аристократичному.

— Может да, может нет.

рассмеялся Винсент.

— Но моя семья ничто по сравнению с семьёй Жан-Батиста.

Легко понять его происхождение.

— Жан-Батист, — пробормотала я.

— Кажется я ему не очень понравилась.

Лицо Винсента потемнело.

— Я хочу, чтобы ты знала, несмотря на то, что Жан-Батист мне как семья, на мое мнение о тебе его никак не повлияет.

Если ты хочешь ему понравиться так же как мне, то рискну тебя успокоить, так и будет.

Ты должна заслужить его доверие.

.

.

а он его так просто не раздает.

Но до тех пор, пока ты со мной.

Он будет уважать мой выбор и вести себя впредь культурно.

Увидев сомнение на моём лице Винсент быстро добавил, — Конечно в том случае, если мы будем продолжать встречаться.

Что, я надеюсь, так и будет.

Я кивнула, показывая, что поняла и Винсент, кажется с облегчением понял, что я никуда не сбегу после его убедительной речи и сменил тему.

— И так вы с сестрой очень близки?

— Да, она меня даже не на целых два года старше, поэтому мы всегда шутили, что мы близнецы.

Но мы абсолютно разные.

— Насколько?

Я откусила кусок и думала как бы описать мою сестру, общительную бабочку, и чтобы это не выглядело, будто она поверхностная.

— Джорджия — абсолютный экстраверт.

— Не то чтобы я была сверх застенчивым существом, но я не возражаю проводить время наедине с собой.

Моя сестра может быть с людьми двадцать четыре часа, семь дней в неделю.

В Нью-Йорке её все знали.

Ей всегда удавалось найти лучшее вечеринки и быть в окружении своей свиты: музыкантов, Ди-джеев, художников.

— И дайка я угадаю.

.

.

ты была слишком занята чтением и хождением по музеям, чтобы присоединиться к ней.

я рассмеялась, когда увидела кривую усмешку Винсента.

— Нет, я иногда с ней ходила.

Но я не была, как Джорджия, в центе внимания.

Я была просто сестренкой Джорджии, которую она брала с собой.

Она заботилась обо мне.

Она всегда напоминала кому-нибудь из своего окружения убедится, что я хорошо провожу время.

Я не стала упоминать, как она всегда подсовывала мне кавалера: раскошных хипповых парней, которые с энтузиазмом брали на себя задачу развлекать сестру Джорджии.

С несколькими из них подобные ситуации переросли в нечто большие.

На самом деле, не особо то и большее, но, если один из этих парней появлялись на вечеринке, куда мы Джорджией приходили, я знала, что со мной потанцуют, посидят рядом и может быть позже, ночью, даже поцелуют в каком-нибудь тёмном углу комнаты.

Джорджия называла их — мои "мальчики для вечеринки".

Сейчас, когда я сидела с Винсентом за одним столом друг напротив друга, который значил больше чем жизнь, все те казались призраками.

Тени по сравнению с ним.

— Я переживала, как она справится с тем, что сошла со своего престола "королева ночной жизни", когда мы переехали, — продолжала я, — но я недооценила её.

Она уже на пути к достижению того же статуса здесь.

— Другой город, тоже место действия?

— Она практически каждый вечер отсутствует, так что ни Папи с Мами не могут заставить остаться её дома.

Но в отличие от Нью-Йорка я не хожу с ней.

— Знаю, — сказал он, нанизывал картофель на свою вилку, а затем остановился и быстро взглянул, чтобы понять, заметила ли я его промах.

— Что? — спросила я удивленно и тогда, я вдруг вспомнила слова Амброуза.

Мы её проверяли и она не шпионка.

— Ты следил за нами! — я одновременно смутилась и была польщена. Я вытащила свои ноги и его и оставила их на своей стороне под столом.

— Никто не следил за Джорджией, только за тобой.

И это был я.

В конце концов, через день мы поговорили в музее Пикассо.

После этого я почувствовал, что должен оставить тебе некоторую частную жизнь.

Это были Амброуз и Жюль; как только они узнали, что я

.

.

заинтересовался тобой, они настояли на том, чтобы убедиться, что ты нам не опасна.

Хотя, я никогда в тебе не сомневался.

Честно.

— Опасна? — спросила я испуганно.

Винсент вздохнул.

— У нас есть враги.

— В каком смысле?

— Давай сменим тему, — сказал Винсент.

— Последнее, чтобы мне хотелось, так это вовлекать тебя в нечто, что может подвергнуть тебя опасности.

— Ты в опасности? — спросила я.

— Нам не часто приходиться связываться с ними.

Но когда это всё-таки происходит, каждая сторона в конце концов пытается уничтожить другую.

Поэтому, так как ты просила меня быть честным, я вынужден сказать — да.

Но у меня есть опыт нескольких десятилетий, чтобы защитить себя.

Я не хочу, чтобы ты беспокоилась.

Я неожиданно вспомнила свою прогулку с Джорджией вдоль набережной ранним утром.

— В ту ночь я видела, как ты сиганул в Сену за той девушкой.

Под мостом дрались люди.

На мечах.

— Ну, тогда, значит ты уже видела их.

Это были нума.

даже одно слово звучало зловеще.

я вздрогнула.

— Кто они?

— Они такие же как ми, только наоборот.

Они ревененты, но их судьба не в том, чтобы спасать жизни.

Они их уничтожают.

— Я не понимаю.

— Мы бессмертные, пока мы умираем, спасая чью-нибудь жизнь.

Они выигрывают своё бессмертие, отбирая жизни.

Похоже вселенной нравится, что бы всё было в равновесии.

Он горько улыбнулся.

— Ты хочешь сказать, что они воскресшие убийцы? — я чувствовал, как холодное лезвие паники прошло от моего живота к сердца.

— Не просто убийцы.

Все они подводили кого-нибудь к смерти.

Я резко вдохнула.

— Что? Погоди минутку.

Ты хочешь сказать, что любой, кто умер после того, как его кто-то предал смерти, возвращается плохим бессмертным парнем?

— Нет, не совсем.

Только некоторые.

Такие как мы.

Не каждый кто умирает, спасая кого-то, воскрешает.

Я объясню это как-нибудь в другой раз — это сложновато.

Всё, что тебе нужно знать — это то, что нума плохие.

Они опасны.

И они никогда не умрут, потому что они продолжают убивать.

Чему способствует их направление работы: они — в основном прославленные мафиози, контрабандная проституция и нарко синдикаты, а для того, чтобы иметь юридическое лицо для своих дел, они владеют барами и клубами.

Не удивительно, что в их мире возможность для смерти и подведению к ней происходят достаточно часто.