Дж Уорд - Желание

— Ты, мелкий придурок.

Прежде чем Эдриан сделал что-то безрассудное, Эдвард переместил хватку с руки на огромную грудь парня, оттягивая его назад.

Найджел выгнул бровь, взирая на них обоих.

— Не я устанавливал правила и желаю дисквалификации не больше своего противника.

— Ты хоть понимаешь… — Эдриан подавился своими же словами и был вынужден сделать глубокий вдох, чтобы закончить. — Ты хоть понимаешь, что она делает с ним? В эту секунду? Пока мы стоим на твоем гребаном газоне, пока твой обед стынет?

Найджел осторожно подбирал слова. Последнее, что ему нужно, — так это чтобы парни ударились в самосуд. Опять. Однажды они уже совершили подобную ошибку, не так ли?

— Я точно знаю, что именно она накрывает на тот стол, образно говоря. Мне также известно, что Джим очень сильный… и это самое трагичное. Потому что она прибегнет к пыткам, которые… — Не было необходимости продолжать: глаза Эдриана стали стеклянными, как у человека, мысленно переживавшего свой собственный кошмар. — Однако я скажу тебе, что Девина не сможет долго удерживать его, иначе рискует проиграть. Ситуация достигла переломной точки, и если она помешает Джиму принять участие в исходе, то соревнование окажется нечестным.

— Что насчет Джима? — требовательно произнес Эдриан, вырываясь из хватки лучшего друга. — Что насчет его страданий? Что насчет него?!

Найджел посмотрел на Колина, который хранил гробовое молчание. Но, с другой стороны, выражение на его красивом, таком родном лице говорило само за себя: его ярость была столь глубокой и необъятной, что океаны не идут с ней ни в какое сравнение. Он всегда ненавидел Девину, поэтому на этом фронте поддержку ждать не приходиться.

Здесь и так было достаточно вспыльчивых персон.

Найджел покачал головой, искренне разочарованный.

— Нет ничего, что бы я мог сделать. Мне жаль. Я связан по рукам и ногам.

— Тебе жаль. Тебе, мать твою, жаль. — Эдриан сплюнул на землю. — Да, именно так ты и выглядишь, бездушный ублюдок. По тебе видно, как ты страдаешь. Говнюк.

На этих словах ангел дематериализовался.

— Дерьмо, — пробормотал Эдвард.

— Грубое, но подходящее слово. — Найджел уставился на место, где только что стоял Эдриан. — Он слишком рано устал от битв и ослаб. Это не сулит ничего хорошего.

— Ты надо мной смеешься, да?

Он посмотрел на ангела.

— Конечно же, ты видел безумие в нем…

— К твоему сведению, важная персона, каких-то четыре дня назад Девина хорошенько поработала над парнем. И ты думаешь, что он будет сохранять спокойствие сейчас, когда из Джима тем же образом выжимают все соки? Ты серьезно?

— Позволь напомнить, ты клялся, что он вынесет это. — Найджел начал наклоняться вперед, к открытой конфронтации. В конце концов, он мог быть командиром на этой стороне, но это не значило, что он считал себя выше кулачного боя. — Ты сказал, что он может вынести давление. Ты обещал мне, и я поверил. И если ты считаешь, что со временем станет легче, значит ты такой же сумасшедший, каким выглядит он.

Эдвард поднял руку и замахнулся так, будто собирался ударить Найджела.

— Катись к черту, Найджел…

В мгновение ока Колин набросился на ангела справа, сбивая мужчину, удерживая его на земле, лицом прижав к ярко зеленой траве.

— Ты не станешь бить его, приятель, — прорычал Колин. — Я знаю, ты зол и хочешь освободить Джима, но я не позволю тебе бить Найджела. Этому не бывать.

Найджел бросил взгляд на столик. Когда Берти и Байрон посмотрели на него, он увидел, что они оба сидели, как встревоженные птички, их тела вытянулись, руки висели по бокам, глаза были широко распахнуты. Таквин лежал на земле, спрятав длинную морду под скатерть, чтобы ничего не видеть.

Трапеза более чем испорчена. И не потому, что на происходящее здесь шоу было ужасно смотреть: воистину, Найджел не сможет проглотить ни кусочка. Этот матч с Девиной идет в неправильном направлении по стольким причинам… а он был парализован правилами.

— Дай мне встать, — прохрипел Эдвард.

Колин мог быть легче ангела на пару стоунов [106] Стоун — мера веса; равен 14 фунтам, или 6,34 кг. , но предел его сил не поддавался описанию.

— Ты будешь вести себя хорошо, приятель. Никаких кулаков, иначе опять окажешься на земле.

— Отлично.

Слово ни коим образом не означало капитуляцию, но Колин все равно отошел в сторону… вероятно, потому что знал, что мог завалить парня снова, если понадобится.

Эдвард стряхнул траву, забившуюся в кожаную куртку как мишура.

— Просто потому, что Джим переживет пытки, не значит, что это справедливо.

На этом ангел испарился в воздухе.

Цветасто выругавшись, Найджел взглянул на исчезающий отпечаток огромного тела Эдварда, трава под его ногами выпрямилась.

— Они правы, — мрачно сказал Колин. — И эта сука играет нечестно.

— Джим добровольно передал себя в ее руки.

— В ситуации, которую она спровоцировала. Это неправильно, и ты это знаешь.

— Ты хочешь, чтобы мы рисковали проигрышем? — Он оглянулся. — Ты хочешь проиграть из-за этого?

Колин смахнул траву с ладоней.

— Гребаный ад. Гребаный сучий ад.

Найджел перевел взгляд на силуэт, исчезавший с его лужайки.

— Я того же мнения.

Гри не часто спускалась в винный погреб. Во-первых, двадцатидолларовые бутылки Шардоне, которое она наливала в бокал по вечерам, едва ли стоили того, чтобы бегать туда-сюда по лестнице. Во-вторых, из-за двери как в банковском хранилище, низкого потолка и бесконечных полок место всегда напоминало ей тюрьму.

И, вот так сюрприз… когда ее отец закрыл их всех в тесном пространстве, габариты Исаака уменьшили комнату до размеров коробки Клинекса. Гри казалось, что она не может дышать.

В центре стоял блестящий стол, и она села на один из четырех стульев. Когда Исаак сел напротив нее, было сложно не вспомнить их встречу в тюрьме: все было так же, они сидели лицом к лицу.

Но сейчас, несмотря на отсутствие наручников, Гри чувствовала себя так, будто они были привязаны друг к другу, а бутылочные пробки в фольге напоминали команду расстрела, которая вот-вот получит сигнал стрелять.

Боже, когда Исаака привели для их первой встречи, она и понятия не имела, во что ввязывается.

Но, с другой стороны, разве когда-то было иначе? В повседневной жизни необдуманные поступки и случайные события порой могут вылиться в некую центробежную силу, которая унесет вас в совершенно иные земли.

Даже если при этом вы так никогда и не покинете родного дома.

Ее отец, сидевший ближе всех к двери, сцепил руки в замок, поставив локти на крышку стола.

— Здесь мы в безопасности, — сказал он, кивнув на воздухозаборник на низком потолке с двумя красными флажками, колыхавшимися на ветру. — Вентиляционная система уходит на кварталы отсюда, поэтому можно не бояться заражения. Также есть тоннель и радиоволновой трансмиттер, который будет искажать голоса в случае, если нас записывают.