Лорен Кейт - Обреченные

Потому что ей не пришлось пережить то же, что остальным, — потерю дочери. Потерю Люс. Родители всю свою жизнь выстроили вокруг нее. Они не перенесут ее смерти.

Она не может погибнуть так же, как в предыдущих воплощениях. Она не может сломать жизнь близким на этот раз, теперь, когда узнала больше о своем прошлом. Она сделает все, что потребуется, лишь бы сберечь их счастье.

Мама забрала куртки и шапки у остальных четырех подростков, столпившихся в ее прихожей.

— Надеюсь, твои друзья нагуляли хороший аппетит.

Шелби указала пальцем на Майлза.

— Будьте осторожны в своих желаниях.

Такое впечатление, что родители Люс не возражали против полной машины незваных гостей за своим праздничным столом.

Когда «крайслер» ее отца въехал в кованые ворота Меча и Креста перед самым полуднем, Люс уже ждала его. За всю предыдущую ночь она так и не сомкнула глаз. Ее мысли метались от странностей возвращения в Меч и Крест к тревогам из-за столь причудливой компании, которую она завтра соберет на День благодарения, — и никак не могли утихомириться.

К счастью, утро обошлось без неприятных происшествий. Выпустив отца из самых долгих и крепких объятий в собственной жизни, она упомянула, что нескольким ее друзьям некуда податься на праздник.

Пятью минутами позже они все сидели в машине.

Теперь друзья роились по родному дому Люс, изучали ее фотографии в отрочестве, выглядывали в те самые створчатые окна, в которые она больше десяти лет смотрела поверх тарелок с хлопьями. Все это казалось сюрреалистичным. Пока Арриана на кухне помогала маме взбивать сливки, Майлз забрасывал папу вопросами об огромном старинном телескопе в его кабинете. Люс объяла гордость за родителей, сумевших показать всем гостям, что им здесь рады.

При звуке автомобильного гудка снаружи она подпрыгнула.

Девочка присела на просевший диван и слегка раздвинула пластинки жалюзи. Красно-белое такси остановилось перед домом, выкашливая в холодный осенний воздух выхлопные газы. Стекла были тонированные, но пассажиром мог оказаться только один человек.

Келли.

Ее красный кожаный сапог до колена показался из-за задней дверцы и опустился на бетонный тротуар. Секундой позже появилось и треугольное личико лучшей подруги Люс. Фарфоровая кожа Келли горела румянцем, золотисто-каштановые волосы стали короче прежнего, подстриженные аккуратным уголком к подбородку. Бледно-голубые глаза сверкали. Почему-то она все еще смотрела внутрь машины.

— На что глядишь? — спросила Шелби, приподнимая другую пластинку.

Роланд присел по другую сторону от Люс и тоже приник к окну.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэниел выскальзывает из такси…

А следом за ним, с переднего сиденья, Кэм.

Увидев их, Люс едва не задохнулась.

На обоих были длинные темные плащи, совсем как те, что они носили на побережье в подсмотренной ею сценке. Их волосы блестели под солнцем. И на миг — всего лишь на миг — Люс вспомнилось, почему в Мече и Кресте ее поначалу заинтересовали они оба. Они были красивыми. Невозможно, неестественно, до умопомрачения красивыми.

Но какого черта они забыли здесь?

— Как раз вовремя, — пробормотал Роланд.

— Кто их пригласил? — с другой стороны спросила Шелби.

— Прямо с языка сняла, — заметила Люс, но невольно слегка загляделась на Дэниела.

Несмотря даже на сложности в их отношениях.

— Люс, — окликнул ее Роланд, которого явно забавляло, как она смотрит на Дэниела, — Тебе не кажется, что стоит подойти к двери?

Грянул звонок.

— Это Келли? — уточнила из кухни мама, перекрикивая стрекот миксера.

— Я открою! — отозвалась Люс.

Холодная боль разлилась по ее груди. Конечно, ей хотелось встретиться с Келли. Но куда сильнее, чем радость при виде лучшей подруги, было охватившее ее желание увидеть Дэниела. Коснуться его, обнять его и дышать им. Представить его родителям.

Они ведь заметят. Поймут, что Люс отыскала того, кто навеки изменил ее жизнь.

Она открыла дверь.

— Счастливого Дня благодарения! — протянул высокий голос с южным выговором.

Люс пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем мозг осознал картинку, представшую глазам.

Гэбби, красивейшая и благовоспитаннейшая из ангелов в Мече и Кресте, в розовом платье из ангоры стояла на крыльце Люс. Ее светлые волосы были убраны в роскошно-безумную прическу из множества косичек, закрученных и сколотых на макушке. Кожа ее мягко, приятно сияла — совсем как у Франчески. В одной руке она держала букет белых гладиолусов, а в другой — заиндевелую коробку мороженого.

Рядом с ней оказалась демон Молли Зейн, с выбеленными волосами, отросшими так, что стали видны каштановые корни. Ее драные черные джинсы превосходно сочетались с потрепанным черным свитером, как будто она по-прежнему придерживалась стиля одежды, предписанного в Мече и Кресте. Пирсинга на ее лице явно прибавилось с момента их последней встречи. На согнутой в локте руке она удерживала небольшой чугунный котелок. И свирепо смотрела на Люс.

Девочка видела остальных, поднимающихся по длинной извилистой дорожке. Дэниел взвалил на плечо чемодан Келли, но ближе к ней держался Кэм — он улыбался, положив ладонь ей на предплечье, и о чем-то с ней беседовал. Похоже, сама подруга Люс никак не могла решить, встревожена она или совершенно очарована.

— Мы как раз оказались по соседству, — просияв, сообщила Гэбби и протянула Люс цветы. — Я приготовила домашнее ванильное мороженое, а Молли прихватила закуску.

— Креветки дьябло, — пояснила та, приоткрыв котелок, и девочка вдохнула запах пряного чесночного бульона. — Семейный рецепт.

Молли резко захлопнула крышку и протиснулась мимо Люс в прихожую, по пути натолкнувшись на Шелби.

— Прощаю, — угрюмо буркнули они хором, с подозрением глядя друг на друга.

— О, чудно, — заметила Гэбби, обнимая Люс. — Молли нашла себе подружку.

Затем Роланд увлек ее на кухню, и девочка наконец-то получила возможность ясно увидеть Келли. Когда их взгляды встретились, они обе уже ничего не могли с собой поделать: невольно заулыбались и бросились навстречу друг дружке.

От их столкновения у Люс перехватило дыхание, но это не имело значения. Руками они обхватили друг друга, лицами зарылись друг другу в волосы; они смеялись так, как можно смеяться только после слишком долгой разлуки с очень близким другом.

Нехотя Люс отстранилась и повернулась к двоим ребятам, стоящим в нескольких футах в стороне. Кэм выглядел как обычно: сдержанным и обходительным, беззаботным и непринужденным.

Но Дэниелу явно было неуютно — и у него имелись на то причины. Они с Люс не разговаривали с тех пор, как он застал ее целующейся с Майлзом, и вот оказались тут, вместе с лучшей подругой Люс и его врагом — кем бы там Кэм ни приходился ему теперь.