Ольга Резниченко - Ухожу... пока не поздно

И чего ты свои грязные руки распустил?

Чего полез к ней?

ЗАЧЕМ?

… сейчас бы она была рядом,

а не сбежала, как от больного подонка.

Разве я хотел ей сделать больно? Разве я ее заставлял?

Уже не важно. Она сбежала.

ЧЕРТОВ УБЛЮДОК!

НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

- Да бабы сами не знают, чего хотят, - тяжело вздохнул Бранско и уткнулся локтями в стол, спрятав лицо в ладони.

- Не знают, - раздраженно скривился и сплюнул на пол.

- Черт, я уже не знаю, что мне делать. Завтра стукнет три недели. Я так больше не могу. Не вытяну. Но и бросить ждать - …

… Тед?

(обернулся к нему и, выжидая, замер)

- Что?

- Водку будешь? Глава Семнадцатая

***

(Асканио)

- Что? Смысл сидеть здесь, - (тяжелый вдох; казалось, я разговаривал сам с собой) - Может, опять пройтись по соседним зданиям. Вроде же, где-то работает в этом районе.

- Дык, - неожиданно отозвался (уже полностью пьяный) Тед. - А на Марко Поло был?

- А что там?

- Она же, вроде, там в каком-то ресторане, или кафе, не помню точно, официанткой… работала.

- МАРКО ПОЛО? Ресторан??? - вскочил, как черт на пружине, - И ты это говоришь мне только теперь???

(нервно закашлялся)

- Да… да я думал, ты знаешь.

- Да задницей ты думал!!! - завопил ему в лицо. - Чертовы люди!!! Идиоты недоделанные.

Помчал, помчал, словно бес взбешенный, едва не круша все на своем пути.

Марко Поло, йоперный театр.

***

- Девушка, художница, черненькая такая, невысокого роста.

- Бренская что ли?

- Да.

- Уволилась она. Да давно уже, недели три прошло, правда же, Мила?

- Да.

- А где я могу ее найти? Можете мне ее адрес дать?

- Мужчина, - (глупо играя роль достойной дамы) важно вытянулась, расправилась, расцвела женщина. - Я же не могу выдавать такую информацию о своих сотрудниках. Пусть даже и бывших.

- А так? - злобно стукнул, ляскнул ладонью по барной стойке, бросив сто евро.

Изогнулись, удивленно изогнулись ее брови,

глаза алчно заблестели, часто замигав веками, словно увидели бриллиант.

- Нет, ну, в принципе, вы же хороший ее знакомый? - и уставилась на меня.

- Оч-чень.

(и снова театральная пауза, тяжелый вздох)

- М-может, пройдем в мой кабинет?

- Может и пройдем.

Мило заулыбалась (и тут же, как бы между делом, незаметно, стянула со столешницы деньги и быстро всунула их в карман), спешно, словно за ней бес гонится, залопотала по длинному коридору, торопясь к черной двери.

Не теряя и секунды, я направился за ней.

***

- Чего вы барабаните и трезвоните? Не открывает - значит, нет, - забрюзжала старушенция, высунув свой длинный крысиный нос в щель приоткрытой (из соседней квартиры) двери.

- А где она сейчас? Не подскажите?

(замялась на мгновение,

замерла, изучая меня с ног до головы -

я тут же мило улыбнулся ей в ответ, состроив лицо добропорядочного человека)

- Я - ее старый друг. Вот приехал Рим навестить, думаю, дай зайду, проведаю и саму Бренскую. А вы говорите, - спешно подошел ближе (но застыл на расстоянии пары шагов - дабы не спугнуть ржавую кастрюлю) - Ушла куда-то? Нет ее?

- А откуда приехал? - все еще выпытывает, выманивает, недоверчивая Шапокляк.

- Неаполь.

- А звать как?

(не выдержал, право, не выдержал - шаг навстречу и прикипел стальным взглядом: сейчас ты мне все расскажешь, выложишь, как на ладони)

… давно уже не использовал гипноз на людей;

с ними намного проще, чем с вампирами и полукровками -

как раскаленным ножом по маслу,

несмотря даже на мое хмельное состояние, все прошло очень легко и безболезненно:

от а до я, без уловок и интриг, как есть - так и выдала.

- Уехала, на кладбище.

- Cimitero Acattolico? Близ Тестаччо?

- Да не, чего бы. На свое… Верано, участок для иностранцев, там у нее кто-то из близких лежит. Глава Восемнадцатая

***

(Асканио)

Идти? Я просто не мог идти. Я бежал, БЕЖАЛ, как голодный, взбешенный зверь, чуя добычу.

Моя. Моя. МОЯ ДЕВОЧКА!

Я нашел, нашел, нашел тебя

нашел?

Между могилами, едва не спотыкаясь о надгробия, пробираюсь вперед.

Черный, печальный силуэт… словно маяк одинокий в ночи… среди угрюмых скал, серых каменных лиц мертвых. Ушедших.

Рванул, рванул с последних сил…

(приближаясь, сбросил скорость - принимая вид… человека)

- Амэли, Амэли! - жадно закричал ей в спину.

Еще шаг, еще…

Дернулась, дрогнула, но так и не обернулась.

(а в груди кто лезвием вычерчивает больные узоры)

- Амэли, - едва слышно позвал.

(рабочие, которые памятник, надгробие устанавливали, невольно застыли, с интересом всматриваясь на меня)

- Амэли, - стал вплотную, замер за ее спиной.

Несмело попытался дотронуться, схватить за локоть и обернуть к себе, лицом.

НО в этот же миг, словно предчувствовала, услышала,

дернулась, дернулась от меня.

Увернулась и вмиг быстро, нелепое подобие бега, пошагала прочь.

- Амэли, - ошарашено, возмущенно закричал я и тут же кинулся за ней.

Еще, еще ее, мои спешные шаги.

Едва не наступала на могилы, шатаясь из стороны в сторону, глупая попытка бежать - и вдруг упала.

Я только и успел подхватить ее, когда ноги согнулись, и едва не расселась, развалилась на земле.

Нервно дернулась - что-то хрустнуло под нами…

… черные очки.

- Амэли, что происходит???

Вмиг обернулась.

Твердый, жестокий взгляд…

Но куда-то мимо меня.

Стеклянные глаза… потеряли эмоции.

Слезы, болезненные слезы срывались с ресниц и бежали по расцарапанному, немного опухшему лицу.

Нервно дернулась, вырвалась - а я замер в шоке.

Не мог поверить в то, что вижу…

Быстро сорвалась (кое-как) на ноги, и все еще смотря куда-то вдаль, мимо меня,

(хоть и пыталась, пыталась нащупать взглядом…)

дико закричала…

- РИТА! РИТА - Я!!! РИТА!

НЕТ АМЭЛИ!

НЕТ!

И НИКОГДА НЕ БЫЛО!!!

Резкий разворот и спешно пошаркала к дороге.

Я смотрел ей вслед, но не мог ничего сделать.

Душа рвалась догнать, а тело оцепенело

… от шока,

не слушая меня, не поддаваясь.

… что это было?

ЧТО, я спрашиваю вас, ЧТО????

Я… я не могу произнести это слово ни вслух, ни про себя. Не могу.

Что с моей девочкой??

***

(разум стал приходить в себя, справляясь с хаосом эмоций)

… неспешно встал.

Уехала, давно уже уехала в такси …

Дурак ты, Асканио…

(несмело обернулся, прошелся к могиле)

Работа уже почти завершена. Памятник установлен.

Каменный Ангел лежал на мягкой, просторной постели,

усеянной множеством маленьких, ажурных подушечек.

Спящий Ангел. Спящий? Или просто… устал и прикрыл свои веки?

Взгляд невольно скользнул вниз, к эпитафии:

"Спи,

Спи мой Ангел, я знаю - устала.

Жизнь без жалости

Вечно… тобою играла.

Спи,

тебе нужен покой…

Помни, я сердцем -

… вечно с тобой,

дорогая, любимая мама."