Карен Монинг - Заклятие Горца

Она стояла в нескольких шагах от его тюрьмы, уставившись на него своими темно-зелеными глазищами, ее мягкие губы приоткрылись, а эта грудь — сбывшаяся мечта любого мужчины — вздымалась и опускалась при каждом беспокойном вздохе, который она делала.

Он не мог дождаться, чтобы прикоснуться к ней. Массировать ее, вызвать жар, обводя соски кончикам языка и дразня их легкими укусами. Вобрать грудь глубоко в рот, и уверенно сосать ее. Такие груди, как эти заставляли мужчину желать видеть возле них малышей. Его малышей. Но не слишком часто, иначе не будет достаточно времени на него самого.

Он откинул голову назад, и украшенные бисером шнурки металлическим звоном затянули узду на его похотливых мыслях.

Как только она вызовет его, он использует на ней силу внушения.

По его коже пробежала дрожь. Лука уже, конечно, знал, где он находится. Он избавился от убийцы во вторник рано утром. С тех пор прошло двадцать четыре часа. Хотя он долго не имел свободы передвижения в мире, о чем ему не хотелось вспоминать, но из украденных им книг и газет, находящихся на виду в лаборатории Луки, у него сложилось достоверное понимание основ современного мира. Он был ужасно огромным и отвратительно крошечным одновременно, с миллиардами людей (даже Друиду Келтару подобные числа внушали некоторую долю страха). Все эти телефоны, которые могли мгновенно соединить континенты, компьютеры, которые могли немедленно дать всю необходимую информацию и связать людей на противоположных полюсах, и самолеты, которые могли менее чем за один день соединить континенты. Это путало. Это очаровывало.

И это означало, что им необходимо срочно покинуть это место. Сейчас же.

Внушение — способность Друида к принуждению, было одним из самых значительных его талантов. В возрасте, когда подростки становятся мужчинами, его способности, характерные для рода Келтар, стали проявляться и развивались почти неделю, при этом часто дико колеблясь. Он гулял по замку, используя внушение на всех без исключения, не понимая этого. Он узнал об этом только потому, что у него вызвал подозрение тот факт, почему каждый пытался выслужиться, чтобы понравиться ему. Он учился быть осторожным, внимательно слушая себя, для того, чтобы выделить уникальную иерархию интонаций голоса. Только самоубийца, дурак или новичок будет пользоваться магией неосторожно.

Будучи свободным от зеркала на незащищенной земле, никто, — так как не было ни одного живого человека, кроме, непосредственно, Луки, и то, только потому, что сам Кейон, обучил ублюдка искусству, — не сможет противостоять его командам Гласа. В процессе обучения Друидов у наставника и ученика развивалось естественное сопротивление друг другу.

Она охотно подчинилась бы. Таковы женщины. Это было заложено в них природой — быть настолько покорными. Они были более мягкими во всем. Он приказал бы, чтобы она отвела его в безопасное место, где они смогли бы обосноваться. И однажды там… ох, однажды там… за столетия у него накопилось неутомимая жажда ко многим вещам, кроме мести, а эта женщина с ее зрелыми формами, сливочной кожей и путаницей коротких блестящих локонов была ответом на все из них!

Есть ли лучший способ провести заключительные двадцать дней его контракта, чем утоление сексуального голода, в потворстве его самым глубинным желаниям и самым чувственным фантазиям с этим женским чувственным деликатесом?

В этот момент женский чувственный деликатес упрямо вздернул подбородок, и, кажется, в ее глазах вспыхнул огонь.

— Я не освобожу тебя, пока ты не ответишь на несколько вопросов, — холодно сообщила она ему.

Он с нетерпением фыркнул. Из всех моментов она выбрала именно этот, чтобы получить ответы! Женщины, конечно, знали, как их выбрать.

— Милочка, у нас нет для этого времени. Не сомневайся, Лука уже послал другого убийцу, который приближается к нам, пока мы разговариваем.

— Лука? — атаковала она. — Это тот, кто хочет вернуть зеркало?

— Да.

— Какой Лука?

Он переместился с ноги на ногу. Скрестил руки на груди.

— Почему ты думаешь, что могла бы знать его? — спросил он сардонически, выгнув темную бровь. Когда ее ноздри раздулись, а подбородок вздернулся еще выше, он со вздохом сказал: — Тревейн. Его зовут Лука Тревейн.

— Кем или чем являешься ты?

— Ты называла мое имя, когда освобождала меня в первый раз, — сказал он нетерпеливо. — Кейон МакКелтар. Что касается того, кем я являюсь, то я всего лишь мужчина.

— Блондин сказал, что ты был убийцей. — Ее голос стал сахарно-ядовитым. — Помнишь его? Тот, кого ты убил.

— Ох, — сказал он с негодованием, — и это горшок называет чайник черным.

— Он сказал, что ты был заперт для безопасности мира.

— Навряд ли. Ваш мир, Джессика, был бы намного безопаснее со мной в нем.

— Итак, почему ты в зеркале? — Она внезапно просияла от какой-то радостной мысли. — Ты как джин? Ты можешь исполнять желания?

— Если ты думаешь, что я джин, так все же знают, что их не существует. Нет, я не исполняю желания.

— Да ну, в общем-то, каждый также знает, что мужчин в зеркалах не существует. Так, как ты оказался в одном из них?

— Меня обманули. Как еще человек может оказаться в зеркале?

— Как тебя обманули?

— Это длинная история. — Когда она открыла рот, чтобы возразить, он сказал категорически. — И одна из тех, о которых я не хочу говорить. Теперь выпусти меня.

Ее глаза, сузились, как у кошки.

— Тот блондин также говорил, что зеркало было частью реликвий Темных. Я искала «Темные» в интернете. Это не классификация экспоната. Это — классификация эльфов! — фыркнула она. — Какие, спрашивается, я должна сделать выводы из этого?

— Что это чрезвычайно редкий артефакт? — легко предложил он. — Женщина, у нас совсем нет времени, чтобы обсуждать это сейчас. Я отвечу на все твои вопросы, как только ты освободишь меня, и мы двинемся в путь.

Ложь легко слетела с его языка. Он заставил бы ее в мгновение ока замолчать простой командой Гласа, как только она освободит его. Он планировал также немедленно дать ей несколько других распоряжений. Он был мужчиной, который слишком долго обходился без женщины, и его голод был огромен. Картина эротических распоряжений, которые он даст ей, возбудила его. Тащи сюда свою сладкую задницу, Джессика. Открой свой прекрасный ротик и оближи его. Обернись, женщина, и позволь мне наполнить руки этими роскошными грудями, в то время как я наклоняю тебя.

— Зачем кому-то понадобилось обманом заманивать тебя в зеркало?

Сотрясаемый от похотливого оцепенения, вызванного его мыслями, он отстранился, позволяя серебру скрыть низ его тела, чтобы спрятать подъем своей клетчатой юбки. Он сомневался, что такое явное доказательство его намерений будет служить убеждением для его освобождения. Проклятье, он должен был использовать внушение, чтобы получить для себя хоть какую-то современную одежду, когда вчера избавлялся от Романа! Те обтягивающие синие джинсы, которые носили и мужчины и женщины, вероятно, удержат на нужном уровне член даже его размера.