Хлоя Нейл - Чикагские вампиры. Жестоко укушенная.

— Не забывай, еще и бесить главу Гринвичского Совета.

— Ах да. Кто бы мог подумать, когда ты проверяла письменные работы меньше года назад, что твоя жизнь станет такой?

— Уж точно не я, — ответила я.

Открыв глаза, я посмотрела на него.

— Мы покончим с этим? Или сделаем, как он просил?

— Не знаю. Но я уж точно предпочту не вручать свою судьбу в руки Тейта, — Этан вздохнул и расправил плечи. — Он звонил, пока нас не было. Сообщил Малику, что ему надоели отсрочки и у меня есть сорок восемь часов перед тем, как он выдаст ордер на мой арест.

— Превосходно, — пробормотала я.

Он посмотрел на меня своими сверкающими глазами изумрудного цвета.

— Мы должны поговорить о поцелуе.

В этот раз краской залилась я.

— А разве есть о чем говорить? Мы были под кайфом.

Он одарил меня пронзительным взглядом. Я отвернулась.

— По крайней мере, признай, за ним стоит нечто больше чем просто наркотическое опьянение, — спокойно сказал он.

Отвернувшись, я кусала губу, задумавшись, какая ирония. Я поцеловала Этана, и он хотел поговорить о наших отношениях. Теперь мы полностью поменялись ролями.

— За этим кроется нечто большее, — наконец, признала я. — Но ты ведь знаешь о моих чувствах.

— Но ты до сих пор не уверена в благородности моих намерений?

Я убеждаюсь все больше , подумала про себя я, но разве можно ему такое сказать? Как в этом признаться, не выглядя бессердечной из-за того, что не доверяю ему полностью, и, не рискнув своим сердцем, сказав ему, что он сумел убедить меня наполовину?

Повисло неловкое молчание. Слава Богу, он сменил тему.

— Занимая мое положение, как бы ты поступила с проблемой «В»?

— Я не занимаю твое положение.

— Предположим, что да, — сказал он. — Представь, что под твоей защитой вампирский Дом. Допустим, чинуша запретил тебе решать актуальную проблему, с которой столкнулся твой Дом, из страха, что это привлечет чрезмерное внимание к самой проблеме.

Я села по-турецки.

— Разве ты уже не ответил на свой вопрос? Ты столкнулся с непосредственным риском безопасности твоих вампиров и в перспективе с возможным политическим риском. Сначала устрани непосредственный риск. Извинись вместо того, чтобы просить разрешения.

— А если всё закончится переходом Дома под управление?

— Тогда будем надеяться, распорядитель умнее, чем глава ГС.

Наконец-то губы Этан тронула полуулыбка. Меня одолело желание облегчить его бремя, заставить улыбнуться полностью. Утешить так же, как он — впрочем, безуспешно — пытался утешить меня, подсыпав в кровь шоколад.

— У меня есть идея, — сказала я.

— Какая?

Я замолкла. И, обдумывав её, сказала:

— Встретимся снаружи через пять минут — у фонтана.

Он изогнул четко очерченную бровь.

— Потому что?

— Потому что я так сказала. Доверься мне.

С минуту он всё взвешивал, а затем кивнул.

— Очень хорошо. Пять минут.

Этан встал и направился к двери, оглянувшись через плечо, прежде чем вышел.

— И никогда не сомневайся, Мерит, я доверяю тебе.

Он исчез в двери. Головная боль стала рассеиваться. Я слезла с кровати и приступила к работе.

Сады Кадогана — впечатляющее зрелище, начиная с беговых дорожек, продолжая кирпичной печью для барбекю и заканчивая симметричным Французским садом [67] [67] Французский сад- парк, имеющий геометрически правильную планировку, обычно с выраженной симметричностью и регулярностью композиции. Характеризуется прямыми аллеями, являющимися осями симметрии, цветниками, партерами и бассейнами правильной формы, стрижкой деревьев и кустарников с приданием посадкам разнообразных геометрических форм. за Домом. Посреди сада стоял Фонтан. Пузырящаяся вода на радость вампирам, которые могли сидеть на лавочках вокруг него.

Я сняла туфли после того, как пересекла кирпичную террасу в задней части Дома, и, закрыв глаза, наслаждаясь великолепным ощущением под ногами мягкой прохладной травы.

Твои пять минут истекают, раздался в голове голос Этана.

Я улыбнулась, подходя к фонтану.

Разве не ты постоянно поучаешь меня терпению?

Переоцененное качество, ответил он.

Четко слышался сарказм.

Я обнаружила его изящно растянувшимся на одной из лавочек. Единственный вампир поблизости, который и сам, явно, блаженствовал. Закрыв глаза, Этан удобно развалился, вытянув одну ногу на скамейке, а другой — упершись в землю. Одна рука разместилась на спинке лавочки, а другая — покоилась у него на животе. В своей белой рубашке и брюках он больше походил на регента-распутника, чем на Мастера вампиров.

Может он вновь проживал историю.

Я села, скрестив ноги, на землю рядом с ним, поставив коробку на колени.

— Что там у тебя? — спросил он, не потрудившись посмотреть.

— Услуга за услугу, — ответила я. — Шоколад за шоколад. Но от тебя кое-что потребуется.

— Оно того стоит? — спросил он с весельем, низким голосом, растягивая слова.

Я ответила таким же сладким тоном. Мы оба заведомо знали, что заигрывания посреди заднего дворика — просто доставляющий удовольствие флирт.

— Абсолютно.

Этан усмехнулся.

— В таком случае делай, что хочешь, Страж.

— Какой твой любимый период времени? Каким ты наслаждался больше всего?

Его брови взлетели вверх, будто вопрос удивил Этана. Открыв глаза, он немного поерзал на лавочке, затем замер, задумавшись.

— Спору нет, сегодня мы располагаем автоматической техникой. Люди на пороге важнейших открытий, которые были невозможными даже двадцать лет назад. И все же, — начал он и умолк снова.

— И все же? — подсказала я, спустя некоторое время.

Он вздохнул.

— Бывали опасные времена, но они воодушевляли. Моменты истории, которые мне посчастливилось увидеть собственными глазами. Рождение этой республики — энергичные дискуссии и горячность убеждений, что рабочий может добиться большего, чем монархия. Эпизоды Гражданской Войны, когда мужчины и женщины даже во время больших испытаний вели себя достаточно храбро, чтобы напоминать нам о лучшем, что есть в нас. День Д в Лондоне, когда Уайтхолл [68] [68] Уайтхолл (Whitehall) — улица в центре Лондона, название которой стало нарицательным обозначением британского правительства. был наполнен разрывающими сердце радостью… и горем.

Этан еще раз вздохнул.

— Бессмертие дает возможность наблюдать за развитием истории. За людскими триумфами и безжалостностью. Нести вес этих знаний — одновременно как высокая цена, так и бесценный подарок.

Он немного развернулся и, подперев кулаком подбородок, посмотрев вниз на меня.

— Теперь, когда мы прошлись по моей жизни, Страж, какова моя награда?

Я подняла коробку, чтобы он мог увидеть, и по полной наслаждалась его обескураженным видом.