Джанин Фрост - Бесконечный поцелуй тьмы

Менчерес почувствовал запах крови вампира еще до того, как ощутил землистый дух упырей на первом этаже дряхлого склада. Их было шестеро — молодых, нахальных и они были спокойны, когда он зашел внутрь. При более детальном изучении стало ясно, что кровь вампира ощущалась на двоих из них. Остальные четыре не имели прилипшего медного аромата, но по хищным взглядам, брошенным на Менчереса, можно было понять — они хотят это исправить.

— Недавно в этом районе пропал молодой вампир, — сказал Менчерес вместо приветствия, игнорируя то, что упыри начали обходить его со всех сторон. Они выглядели лет на двадцать по человеческому возрасту, а по энергии их ауры, как нежить были, считай подростками. — Короткие светлые волосы, тату на руке, пирсинг в брови. Зовут Трик, — продолжал он. — Вы видели его?

— Ты очень глуп, вампир, если рискуешь быть вне укрытия, когда рассвет уже так близко, — протянул упырь, от которого сильнее всех разило кровью вампира, не отвечая на вопрос Менчереса, зловеще улыбнувшись, показывая зубы.

Вместо того чтобы вызывать страх, их слова раздражали Менчереса. Эти глупцы думали, что у них есть преимущество из-за того, что скоро рассвет, но они явно не знали, что солнечный свет имеет значение только для юных вампиров. Однако, даже с его маскировкой под молодого вампира, если бы эти гули были мудры, они бы задумались над тем, что Менчерес странно спокоен, несмотря на их угрозы.

Опять же, будь они умны, они бы не убили Трика в том же районе, где живут. Менчересу потребовался лишь час, чтобы их выследить. Такая глупость — не только вопиющее неуважение к законам вампиров и упырей, но и ставит под угрозу саму тайну существования их расс. В другом настроении, Менчерес бы убил зубастика-гуля без дальнейших разговоров, а остальных пятерых приберег для публичного наказания. В конце концов, Менчересу даже не нужны от них признания, что они убили Трика — аромат вампирской крови на них — лучшее доказательство.

Упырям повезло, потому что сегодня, он не искал возмездия за убийство Трика. Возможно, то, что он лишился видений своего будущего, было даже к лучшему. В противном случае, если бы он предвидел, как закончит свою длинную в вечность вражду с бесчестным Стражем Закона, Реджедеф, он бы задумался о собственном здравомыслии.

Но если бы не пропали видения, все это не было бы необходимо. Гнев вспыхнул в нем. После четырех тысяч лет предвидений, потеря его дара стала скорее вредом, чем неожиданностью. Он долго оплакивал эту свою способность, ему тяжело было жить с ней, но теперь, когда она исчезла, со всеми другими своими способностями, он не мог защитить того, кого хотел. Обвиняющие слова звенели в голове Менчереса. «Видения, почему, когда это нужно мне больше всего, вы покинули меня?»

Реджедеф, возможно, ненавидел Менчереса на протяжении тысячелетий, но он был слишком умен, чтобы идти на врага, который мог бы предвидеть любые нападения, прежде чем их даже запланировали. Теперь, когда видений у Менчереса не было, это был лучший шанс Реджедефа. Все знали, что Реджедеф не стесняется использовать его значительную власть в качестве Стража Закона, фабрикуя обвинения против Менчереса за преступления, которых не было. Реджедефу не привыкать нарушать закон, чтобы удовлетворить свои собственные цели. Это было то, что он сделал еще до того, как стал членом мощного правящего совета вампиров.

Его старый враг может предвкушать предстоящую схватку и те жертвы и потоки крови, которые, несомненно, ожидаются, прежде чем один из них победит, но Менчерес покончит с бойней до ее начала. Ему даже довольно приятно представить себе разочарование Реджедеф, который почувствует себя лишенным возможности реализовать свои планы мести.

Так что, когда шестеро упырей направлялись к нему, вытащив свои серебряные ножи и хищно улыбаясь, Менчерес просто стоял. Это обещает быть кровавой баней, но кровью и болью его не удивить. Эти двое были его компаньонами гораздо дольше, чем эти упыри могли бы себе даже представить.

Он бросил взгляд на предрассветном небо — интересно, кстати, светит ли солнце в загробной жизни? Прежде чем солнце взойдет высоко, либо он, либо упыри об этом узнают.

***

Кира шла вниз по Эшланд Авеню, предпоследней улице перед ее домом. Внезапный порыв ветра растрепал ее волосы. «Да, Чикаго недаром называют Городом Ветров» — подумала она и откинула темные пряди, упавшие на глаза. Усталым движением Кира переместила свой тяжелый рюкзак на другое плечо. Каждый раз, неся его на работу и назад домой, Кира думала, что скоро не будет так надрываться. Она была счастлива, что ее босс предоставил ей в пользование машину компании. Это было более приятно при том, что многие люди, живущие и работающие в Западном Лупе не имели собственного автомобиля. Но они и не должны были таскать с собой различные фотоаппараты, видеокамеры, бинокли и другие необходимые элементы слежки, — именно все это она и носила.

По крайней мере, у нее была продуктивная ночь. Ее слежка за женой клиента, наконец, дала результат в виде нескольких компрометирующих фотографий, которые Кира закинула в офис, прежде чем отправилась домой. Она сможет, наконец-то выспаться, и даже ее требовательный босс на это нечего не скажет.

Работа частного детектива выработала у нее привычку следить за всем происходящим вокруг, и это было естественно для Киры, но ее внимание обострилось еще больше, когда она зашла за следующий угол. По этому участку дороги идти ночью было, откровенно говоря, страшно и она была рада, что солнце уже почти взошло. Ветхие склады должны снести, но затяжной спад экономики видимо замедлил их перестройку. Для Киры было важно, что аренда в ее доме, кварталом дальше, значительно ниже благодаря этим заброшенным зданиям, испещренным граффити, но это также означает, что она должна быть бдительной. Грабежи здесь не редкость.

Она почти обогнула склады, когда вздрогнула от жуткого смеха. Он раздался внутри одного из складов и звучал скорее угрожающе, нежели весело. «Иди спокойно», — сказала себе Кира, расстегивая карман рюкзака, где хранила пистолет, — «Ты почти дома».

Этот резкий смех раздался снова, на этот раз совсем рядом. Кира остановилась, прислушиваясь. Если бы это было днем, шум от машин и пешеходов заглушил бы все шумы и голоса, исходящие из склада, но предрассветная тишина только обостряла звуки, и следующим она различила что-то вроде громкого стона. Кто бы ни издал этот звук, он был ранен, а когда за ним последовал ужасный смех, Кира поняла — звуки связаны между собой.

Она вытащила мобильный телефон из рюкзака, прибавив шаг в направлении своего дома.