Эмили Хейнсворт - Второй шанс

— Ты нервничаешь?

— Нет… — отвечает она слишком уж экспрессивно.

— Все хорошо, — говорю я, протягивая ей руку.

Она не торопится подать свою.

Я опускаю голову. Она реагирует иначе, не так, как вчера.

— Вив, это я. Чего ты боишься?

Она держится за ствол, словно он может ее защитить.

— Что ты здесь делаешь? Ты пришел, чтобы пугать меня?

О боже, она все-таки решила, что я восстал из мертвых.

— Да нет, что ты, Вив. Я не привидение, — говорю я, придвигаясь. Она пытается отстраниться, но я наклоняюсь вперед, беру ее за руку, и наши пальцы переплетаются. — Ты же чувствуешь, я живой.

Ее губы находятся в нескольких сантиметрах. Наши сердца бьются в такт, словно между ними образовалась невидимая связь. Напряженные пальцы Вив постепенно расслабляются, и теперь о том, что нервозность между нами еще не растаяла, напоминает лишь то, что мы оба сдерживаем дыхание. Когда наши губы соединяются, Вив, не удержавшись, издает тихий стон. Прижав ее к стволу, я ласкаю ее губами, не позволяя отстраниться. Одежда начинает казаться громоздкой и ненужной. Открываю глаза, только чтобы на миг увидеть ее лицо. Длинные ресницы трепещут на щеке, как крылья бабочки. Так всегда бывало, когда Вив пугалась и закрывала глаза. Я отстраняюсь.

Ей требуется всего секунда, чтобы вернуть присутствие духа, но руки продолжают дрожать.

— Так не должно быть, — говорю я. — Ты должна знать, кто я.

Вив закусывает нижнюю губу, но не от жеманства. Она боится.

— Ты… мой Кам.

— Нет, — говорю я, вздыхая. — Я не твой Кам. Но я и не привидение, Вив.

— Я вижу, что не привидение…, — произносит она замирающим голосом.

Я нежно беру ее за руку и прикладываю ладонь к груди, над сердцем.

— Я живой, из плоти и крови.

Жаль, что я не подумал, как объяснить ей все заранее, поэтому не остается ничего другого, кроме как импровизировать. Она должна знать — я хочу, чтобы она все знала.

— Я — не он. Я не отсюда. Понимаешь, есть другое место, похожее на это как две капли воды, но там умерла ты.

Упираясь мне в грудь, Вив отстраняется на расстояние вытянутой руки. Прикрывая ее ладонь своей и не позволяя отнять руку, я, как могу, объясняю все, что мне известно самому, не ударяясь в размышления и стараясь говорить просто. Рассказываю ей об аварии, о том, как прошел сквозь портал, излучающий зеленый свет, и нашел ее. Нину я не упоминаю. Объясняю ей разницу между двумя мирами — рассказываю о том, что они во многом идентичны, но есть и различия. К тому времени, когда я заканчиваю сбивчивые объяснения, мы оба сидим под деревом; прислонившись к стволу.

— Два мира? — переспрашивает Вив. — Да как такое может быть?

Пожимаю плечами, в сотый раз, наверное, размышляя о том, что это действительно невозможно.

— Может, их и больше, чем два, — говорю я. — Такое впечатление, что окно открылось как раз между нашими двумя.

Вив морщит лоб.

— А почему ты не думал?

— Не знаю. Мы оба умерли в одном и том же месте…

Сказав это, я вспоминаю слова Нины: «Два месяца назад — в воскресенье, пятнадцатого».

— Раз это случилось в один и тот же день; в одном и том же месте и приблизительно в одно и то же время, — говорю я, подаваясь вперед, — может быть, в результате произошел какой-то сбой. Может, это как-то связано снами.

— Каким образом?

— Возможно, мы оба горевали, — говорю я, пожимая плечами, — и наши чувства пробили брешь между мирами?

Чувствуя кожей, что Вив уже смотрит на меня совсем иначе, продолжаю сидеть, глядя на руки. До нее только что дошла мысль о том, что ее Кама не вернуть. Не могу заставить себя взглянуть ей в глаза, полные разочарования.

— Значит… в своем мире ты тосковал по мне? — спрашивает Вив. — Так же сильно, как я тосковала по нему здесь?

— Да… — выдавливаю я с трудом, а затем продолжаю скороговоркой: — Просто я подумал, раз уж нам обоим так не хватало друг друга, может, Вселенная решила распорядиться по-своему, и в том, что мы вновь встретились, заключается ее правосудие.

Вив неожиданно берет меня за руки, заставив вздрогнуть, потом гладит по волосам, отбрасывая челку с глаз. Точно так же она гладила меня, когда я несколько лет назад лежал в больнице, в другом мире. Подняв глаза, я замечаю на ее лице незнакомую, сияющую улыбку Королевы бала.

— Неважно, как это произошло, Кам. Поверить не могу в то, что ты вернулся.

Она целует меня мягкими жаркими губами и, удовлетворенно вздохнув, кладет голову на колени. Я сижу, прислонившись спиной к стволу, и боюсь пошевелиться, только глажу ее по коротким, черным как смоль кудрям, прислуживаясь к дыханию и спрашивая себя, во сне это все происходит или наяву.

— О чем ты думаешь? — говорю я через некоторое время. Вив молчит, но каждый раз, когда ее мысли уносятся куда-то вдаль, я это вижу.

Она поднимает голову и смотрит на меня, и я вздрагиваю, потому что выражение любопытства в ее глазах так знакомо. Она так похожа — на саму себя.

— Расскажи мне еще о том, чем отличается мир, в котором ты живешь.

— Ну, я не знаю… — говорю я, чувствуя себя неловко, вспомнив Камдена, которого знает она — здорового успешного парня, которому удалось вернуться в команду после травмы. Решаю рассказать о том, что происходило с ней самой. — Там ты не была в команде болельщиц — вернее, была, но потом ушла.

— Я ушла из команды? — переспрашивает Вив. — Почему?

— Понимаешь… — тяну я, лихорадочно размышляя над тем, как рассказать ей историю так, чтобы она не поняла, что я неудачник. — В общем, я сильно повредил ногу, и… после этого ты ушла из команды, чтобы поддержать меня.

Вив смотрит на меня с недоумением.

— Но зачем? Ведь ты поправился?

Вытянув вперед ногу, касаюсь колена.

— Нет, там все сложилось иначе.

Возникает долгая пауза, и Вив первая прерывает молчание.

— Ты ушел из команды? — спрашивает она, прикрывая ладонью мою руку, лежащую на бедре.

— У меня была ты, и футбол мне больше не был нужен, — говорю я, касаясь ее лица свободной рукой и проводя большим пальцем по изгибу брови. — Ты — вернее, она — всегда говорила: «Зачем нам кто-то еще, когда у тебя есть я, а у меня ты?»

На лице Вив снова возникает недоумение, но через секунду она медленно кивает. Сможет ли она поверить в правильность своих собственных слов, учитывая, что здесь все сложилось иначе? По лицу Вив крадется легкая улыбка, и она, приблизившись, быстро и нежно целует меня в губы, гладя по больной ноге. Мне снова кажется, что одежда стесняет наши движения.

— Я и правда так говорила!

Облегченно вздохнув, я всецело отдаюсь ласке ее пальцев, прикосновению волос и дурману исходящего от нее чудесного запаха.

— Мне нравится твой мир, — говорит она, прижавшись губами к моей коже.

От неожиданности я начинаю смеяться.