Меган Уотергроув - Подари мне вечность

— Так и будет. Но сейчас… я тебя ненавижу. Дай пройти, — грубо отчеканил Хэллоуин, и, оттолкнув сестру, вылетел за дверь.

Мэдэлин опустилась на пол, и заплакала. Боль сжигала ее изнутри. Сначала родители… теперь Хэлл… все ненавидят ее. Все отвернулись от нее. И, казалось бы, жизнь кончена. Но только не для нее, Мэдэлин Скрим, вампира, существа без души. Мэдди встала с пола и подошла к зеркалу. «Утри слезы, тряпка!» — сказал ей внутренний голос. И она подчинилась. В тот день, когда она стала вампиром, откололся лишь кусочек от ее сердца, но теперь… оно разбито вдребезги. И осколков не собрать.

Мэдэлин решила для себя, что станет такой, каким должен быть настоящий вампир. Кровожадным убийцей, без сердца и души. И они все заплатят за то, как обращались с ней. Мэдди улыбнулась своему отражению в зеркале и тихонько вздохнула.

«Игра начинается…»

В тот вечер, после ссоры с Мэдэлин, Хэлл отправился в театр, чтобы снять напряжение и успокоиться. Елизавета, вместе с матерью, сидела в ложе, отведенном для художников. Видимо, места им занял отец Елизаветы. Хэллоуин взял билет как можно ближе к их ложе, и, проходя мимо, поклонился княгине и Елизавете. Та улыбнулась и кивнула. Хэлл сел на сове место и спектакль начался. Сегодня ставили Ромео и Джульетту. Потрясающе трогательная и одновременно трагичная история любви двух молодых людей. Елизавета с интересом и восторгом наблюдала за действиями на сцене, а Хэлл наблюдал за ней. Господи, как же он ее любит… он бы отдал за нее жизнь, не колеблясь ни секунды. Ведь она — смысл его жизни. Когда Джульетта умерла, Ромео последовал за ней. Хэлл был уверен, что поступит точно также.

Время пролетело быстро, спектакль закончился. Елизавета с матерью направились к выходу. Хэлл поспешил за ними, чтобы поприветствовать.

— Добрый вечер, княгиня, мисс Елизавета, — поклонившись, сказал он. На лице Елизаветы тут же засияла улыбка.

— Добрый вечер, мистер Скрим. Какой приятный сюрприз увидеть вас здесь, — сказала княгиня, — Но, к сожалению, мы должны идти.

— О, это ничего, я провожу вас.

— Не стоит, мы доберемся сами.

Княгиня улыбнулась и поторопила дочь. Та виновато улыбнулась Хэллу, и они ушли. Хэллоуин еще какое-то время стоял и смотрел им вслед. Потом вздохнул и отправился домой. У него было странное ощущение беспокойства и тревоги. «Нет, с ней ничего не случится. Это лишь глупое предчувствие… — убеждал он себя, — Все будет в порядке…»

Утром пришел дворецкий Сафоновых. Хэлл был в подвале, но все прекрасно слышал.

— Передайте мистеру Скриму мои соболезнования, это страшная потеря для всех нас… но я знаю, как он любил мисс Елизавету… — говорил дворецкий.

— Господи… горе-то какое… — причитала Катерина, служанка Мэдэлин.

У Хэлла возникло ощущение, будто его сердце вырвали из груди и растоптали. «Что говорит этот человек? Этого не может быть… НЕ МОЖЕТ!» Хэлл слышал, как захлопнулась входная дверь, и пулей понесся наверх. Катерина стояла в коридоре и рыдала.

— Катерина… ч-что случилось? — осторожно спросил Хэлл. Он боялся услышать ответ… Катерина подняла на него заплаканные глаза и покачала головой.

— Ох, мистер Скрим… беда… беда случилась с мисс Елизаветой!

— Ч-что? Она заболела?

Голос Хэлла дрожал. Служанка зарыдала еще громче.

— Умерла, сэр… накануне вечером…

Время остановилось. Хэлл стоял неподвижно, словно статуя, и молчал. В горле встал комок, и дыхание прекратилось.

— … нашли в ее комнате… — продолжала Катерина, — В… ох, Господи… в луже собственной крови…

Служанка снова зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

— Она… умерла не своей смертью? — пораженно спросил Хэлл. Катерина замотала головой.

— Нет, сэр, убили… говорят, что похоже на нападение какого-то зверя… но что ж за зверь мог оказаться в ее спальне? — сказала служанка и поплелась в кухню.

Глаза Хэлла наполнились слезами. Ему хотелось рыдать, биться головой о стену, умереть… Ее больше нет. Значит и ему жить незачем.

Хэлл бросился к двери и уже хотел открыть ее и выйти на свет, но тут кто-то схватил его за руку и оттолкнул. Это был Джуд.

— Ты что, совсем спятил?! — заорал он. Хэлл сел у стены и по его щекам покатились горячие слезы. Слезы горя. Он потерял ее… потерял навсегда.

— Успокойся.

Джуд присел рядом и положил руку на плечо друга.

— Она… она умерла, Джуд! Кто-то убил ее! — кричал Хэлл, — Но кто, Господи, кто мог сделать это?!

Джуд тяжело вздохнул.

— Я… не знаю, друг… не знаю…

— Я должен увидеть ее… — пролепетал Хэлл, вставая с пола, — В последний раз…

— Ты не можешь пойти сейчас. На улице день, солнце светит вовсю.

— Мне плевать, — буркнул Хэлл, направляясь к двери. Джуд схватил его за руку.

— Ты моментально превратишься в пепел! Даже с крыльца не успеешь спустится!

Хэлл обессилено кивнул.

— Да… да, прости, я на секунду забыл, кто я такой…

— Впредь не забывай.

Похороны Елизаветы состоялись через день после ее смерти, 18 сентября. Этот день Хэллоуин запомнил на всю жизнь. Солнца в тот день не было, шел дождь. Даже небо плакало о НЕЙ. Родители Елизаветы были убиты горем, ведь она была их единственной дочерью. Хэлл, несмотря на протесты Джуда и Мэдэлин, все-таки пошел на похороны. Он стоял в тени деревьев и наблюдал за тем, как гроб с телом его возлюбленной погружают в землю, где оно пролежит долгие годы, перед тем, как обратится в прах. Его сердце предательски сжалось. Кто он теперь без нее? ЧТО ОН?

Процедура погребения закончилась. Хэлл ждал пока все уйдут, чтобы попрощаться с ней…

Толпа потихоньку расходилась, и только когда у ее могилы не осталось никого, Хэлл смог подойти. На надгробной плите было выгравировано:

«Елизавета Вернэ.

1839–1856

Любимая дочь…

Лиззи, ты навсегда останешься в наших сердцах…»

Хэлл положил на могилу букет красных роз.

— Прощай, Лиззи… — прошептал он и снова заплакал. Его жизнь потеряла всякий смысл. Теперь он лишь существует.

Мэдэлин тихо вошла в комнату брата. Хэлл лежал на постели и смотрел невидящими глазами в потолок.

— Как ты? — спросила она, опускаясь рядом с ним. Хэлл молчал.

— Я очень сожалею, Хэлл… прости, что так относилась к ней… мне правда жаль… — по щеке Мэдэлин скатилась слеза. Хэлл поднял взгляд на сестру.

— Спасибо, Мэдэлин, — безжизненным голосом произнес Хэлл, и взял сестру за руку, — И ты меня прости за те слова… я так не думаю…

— Я знаю.

— Ты — единственное, что у меня осталось, сестренка, и я люблю тебя.

Хэллоуин обнял сестру, она прижалась к нему и не отпускала. Оба они плакали.

— Мэдди… я должен найти ее убийцу, — вдруг сказал Хэлл. Мэдди заглянула ему в глаза.