Келли Армстронг - Пробуждение

— Спасибо,— я опустилась на нее.

— Если станет слишком плохо, уходи. Я все пойму.

— Я не уйду.

Он снова посмотрел на землю, закрыл глаза, затем он вдохнул и выдохнул. Его спина дернулась, и он вздрогнул, потом потянулся, глубоко дыша.

— Это хорошая идея. Протянись и работай вне…— я остановилась.— Хорошо, я сейчас замолчу. Тебе не нужен тренер.

Он издал низкий гул, что мне потребовалось время, чтобы признать в нем смех.

— Идем дальше. Поговорим?

— Если есть что—нибудь, что я могу сделать… Я знаю, что, вероятно, это не так, но...

— Просто побудь рядом.

— С этим я в состоянии справиться.— Я поняла, что его кожа не пульсирует в это время. — И мы можем даже не беспокоиться об этом. Вроде бы мимоходом. Фальстарт, может быть. Мы должны дать ему еще несколько минут, затем…

Его спина выгнулась вверх, тело сотрясалось, когда он испустил задушенный крик. Он сделал два тяжелых вздоха до возобновления судорог. Его руки и ноги пошли жесткой щетиной. Его спина изогнулась в неестественной позе, четко обозначив позвоночник. Его голова подалась вперед. По его коже прошла крупная рябь вверх. Жуткое хныканье вырвалось у него из горла.

Голова запрокинулась и его глаза встретились с моим, дикие с болью и ужасом, даже большим, чем в первый раз. Потому что ему было страшно то, кем он был, он знал это было естественно, что его тело должно уметь проходить через это. Теперь, зная о мутации, у него нет такой гарантии.

Его пальцы впились в сырую землю, кончики исчезли в ней, спину и руки менялись, сухожилия стали выпуклыми, запястья стали толще. Он испустил еще один крик, глотая его окончание, когда он пытался замолчать. Я протянула руку и положить на его. Мышцы выпучились и изменялись. Грубые волосы прорастали и толкались в мою ладонь, а затем отступили. Я потерла руки, подошла поближе и прошептала, что все хорошо, он делает все правильно.

Его спина была изогнута, и он проглотил воздух, и в этот момент тишины, по пути в лес раздались шаги.

— Дети, вы здесь?— Это был водитель автобуса, его суровые слова повисли в лесной тишине, его фигура подсвечивалась стоп—сигналами. — Кто—то видел, как пара детей зашла сюда. У вас есть одна минута, чтобы выйти или автобус тронется.

— Иди,— прошептал Дерек, гортанным едва узнаваемым голосом.

— Нет.

— Ты должна.

Я встретила его взгляд.

— Я не собираюсь возвращаться. Теперь «тссс».

— Десять секунд!— крикнул водитель автобуса. — Я не собираюсь больше задерживать автобус.

— Если он начнет приближаться, ты идешь туда,— я указала на чащу. — Я остановлю его.

— Он не будет.

Конечно, у Дерека едва получались слова, прежде чем водитель начал отступать. Через несколько минут автобусные огни исчезли из вида.

— Это нормально,— успокаивающе прошептала я. — У меня есть деньги. Мы поймаем…

Дерек снова забился в конвульсиях. На этот раз его голова изогнулась, и он изрыгал блевотину в кусты. Волна за волной судороги сотрясали его, из опорожненного желудка рвота капала с каждой ветви, и ее приторный запах смешивался с резким запахом его пота.

Волосы проросли и оказалось, он продолжал биться в конвульсиях и мучатся рвотой, пока ничего не осталось в желудке, с ужасными сухими звуками, которые было больно слышать. Я встала на колени и положил руку между его лопаток, потирая и поглаживая пятна от пота на коже. Шептала те же слова успокоения, даже не будучи уверенной, что он слышал их сейчас.

Его мышцы спины вибрировали и перекатывались под моими руками, его позвоночник давил на них, кожа оказалась совсем мокрой от пота и покрыта грубыми темными волосами, что становились все длиннее и длиннее.

Наконец остановившись, Дерек дернулся и вздрогнул, его тело дрожало от усталости, опустив голову почти к земле. Я потерла плечо.

— Это нормально,— сказала я. – Все скоро закончится. Ты почти у цели.

Он покачал головой и издал звук, который должен был означать "нет", но он был слишком гортанный больше походил на рычание.

— Это хорошо,— вымолвила. – Скоро или не скоро, не важно. Ты можешь не торопиться.

Он кивнул. Его голова была внизу, отвернувшись, но я все еще могла видеть изменения сухожилий на висках, сокращение волос, торчащие кончики ушей, как они переместились выше на черепе.

Я рассеянно потерла спину, затем замерла.

— Ты хочешь, чтобы я остановилась? Может мне отойти и дать тебе больше возможностей?

Он покачал головой, как будто боролся, чтобы отдышаться, бока и спина вздымались. Я массировала место между плечами. Его кожа перестала двигаться, а позвоночник втянулся. Плечи ощущались иначе. Набор различных сгруппированных и толстых мышц, практически согнувшись. Волосы выглядели, в настоящее время, как мех с грубым верхним слоем и мягким подшерстком.

Дерек говорил, оборотни превращались фактически в волков. Мне трудно было в это поверить. В самом деле, я слышала, что причина, по которой "волк" тип оборотня была настолько популярна в начале в Голливуде из—за трудностей изменения человека в волка. Если они не могут сделать это с макияжем и протезированием, конечно, человеческий организм не смог настолько меняться. Но, глядя на Дерека, дрожащего и задыхающегося, как он отдыхал в середине изменения, я видела, что была неправ. Я до сих пор не могла обернуть даже мои воображения вокруг того, что я видела, но не было никакого сомнения — он меняется в волка.

— Кажется, это опять остановилось,— неуверенно проговорила я.

Он кивнул.

— Наверное, ты права. На данный момент, это насколько…

Его тело вновь содрогнулось. Мышцы у меня под рукой пришли в движение, но медленно, как будто они принимали решение, готовясь отменить преобразование...

Его спина взметнулась, конечности выпрямились, голова упала... Раздался ужасный треск и щелканье, как треск костей. Затем его голова снова дернулась, и треск был заглушен нечеловеческим воплем. Голова дергалась из стороны в сторону, и я увидела его лицо, нос и челюсть удлинялись в подобие морды, шее стала толще, брови исчезли, черные губы приоткрылись, показывая острые заостренные зубы.

Один глаз поймал мой взгляд, а абсолютный страх в нем прогонял меня прочь. Я не могу бояться. Я не могу быть в шоке. Я не мог сделать это хуже для него в любом случае. Так что я встретила его взгляд, не мигая, и продолжая потирать спину.

Через некоторое время мышцы под рукой расслабились, тишина, нарушаемая только с трудом вздымающейся грудью, когда он задыхался, звук более собачьей, чем человеческий. Его спина поднималась и опускалась в такт глубоким вдохам. Потом еще массивные судороги охватили его, и я была уверена, что это последний толчок, преобразование подходит к концу. Вместо этого, шерсть между пальцами отступила. Он снова забился в конвульсиях, потоки желчи капали с его челюстей. Он сплюнул, потом отвернулся.