Дженнифер Арминтраут - Полукровка

Мое дурацкое маленькое сердце выпрыгивало из груди.

Пару дней спустя, когда я растягивалась на матах, Эйден решил посвятить меня в то, зачем Маркус хотел его видеть.

— Люциан приезжает.

Я разочарованно уставилась в потолок.

— И?

Вместо того, чтобы нависнуть надо мной, как он обычно делал, он опустился рядом со мной на мат. Его нога коснулась моей, вызывая напряжение в груди. Это смешно, Алекс. Перестань. Я отодвинула от него свою ногу.

— Он захочет с тобой поговорить.

Выталкивая своё странное влечение к нему из своего разума, я сосредоточилась на его словах.

— Зачем?

Он согнул колени и опустил руки.

— Люциан твой официальный опекун. Я думаю, ему любопытно посмотреть, как продвигается твое обучение.

— Любопытно? — Я пнула ногами воздух. Зачем? Я понятия не имела. — Люциан никогда не был заинтересован в том, что было связано со мной. С его бы вдруг это изменилось?

Выражение лица Эйдена на мгновение напряглось.

— Сейчас все по-другому. С твоей мамой...

— Это не имеет значения. Это никак со мной не связано.

Эйден по-прежнему выглядел странно, продолжая смотреть на мои пальцы.

— Это всегда связано с тобой. — Он глубоко вздохнул, казалось, он тщательно подбирает следующие слова. — Люциан настроен против того, чтобы ты возвращалась в Ковенант.

— Хорошо, зная Люциана и Маркуса, не трудно было понять, что они заодно.

Челюсть Эйдена напряглась.

— Люциан и Маркус не заодно.

Он снова пытался убедить меня, что Маркус не придурок, но я в это верила. Он в течение недели говорил о том, как беспокоился дядя, когда оказалось, что моя мама, и я исчезли. Или, как успокоился Маркус, когда он сообщил ему, что я жива. Приятно, что Эйден хотел восстановить наши отношения, но он не понимал, что восстанавливать было нечего.

Эйден подошел и толкнул меня обратно на мат.

— Ты когда-нибудь сидишь дольше пяти секунд?

Я усмехнулась, садясь.

— Нет.

Он выглядел так, как будто хотел улыбнуться, но не стал этого делать.

— Сегодня вечером, когда увидишь Люциана, у тебя должно быть лучшее поведение.

Я подтянула ноги, начиная смеяться.

— Лучшее поведение? Я так думаю, это не вызывать Люциана на бой? Он слабак.

Суровый взгляд на лице Эйдена указывал на то, что ему было не смешно.

— Ты понимаешь, твой отчим может отменить решение Маркуса позволить тебе остаться здесь? Его власть заменяет дядину?

— Да. — Я положила руки на бедра. — Маркус позволил мне остаться, чтобы я смогла доказать, что способна вернуться в классы осенью, я не вижу, что это большое дело.

Эйден быстро встал на ноги. На мгновение я была поражена тем, как быстро он двигается.

— Большое дело – это если ты будешь разговаривать с Министром так же как с Маркусом, у тебя не будет второго шанса. Ни у кого не будет возможности помочь тебе.

Я отвела от него глаза.

— Я не буду при нем молчать. Честно говоря, Люциан не может сказать мне что-то такое, что сможет взбесить меня. Он ничего для меня не значит. Никогда не значил.

Эйден выглядел озадаченным.

— Попробуй, запомнить это.

Я выдала усмешку.

— У тебя так мало веры в меня.

Удивительно, Эйден улыбнулся мне в ответ. Это заставило меня чувствовать себя глупо.

— Как твоя спина?

— О. Лучше. Эта... штука действительно помогла.

Он прошел через маты, взгляд серебристых глаз остановился на мне.

— Прикладывай её на ночь. Синяки должны пройти за пару дней.

Ты всегда можешь помочь намазать его снова, но я не стала говорить этого. Я отступила, сохраняя между нами дистанцию.

— Да, сенсей

Эйден остановился передо мной.

— Я лучше пойду. Министр и его Охрана скоро прибудут, и все в Ковенанте будут ожидать встречи с ним.

Я застонала. Каждый будет одет в форму какого-то вида, и никто не дал мне ни одну.

— Я собираюсь за всем приглядеть.

Эйден положил руки мне на плечи, стирая мои навыки серьезного мышления. Я уставилась на него, представляя ярко дикий сценарий, в котором он притягивает меня к себе и целует, как мужчины в тех грязных книгах, которые читала моя мама. Он поднял меня и поставил на пол в нескольких футах от мата. Присев на корточки, он начал скатывать маты. Мои фантазии улетучились.

— Как ты будешь выглядеть? — спросил он.

Я скрестила руки на груди.

— А что я должна надеть? Я буду торчать на виду, и каждый будет смотреть на меня.

Он посмотрел на меня сквозь густые ресницы.

— С каких это пор тебя беспокоит, что все смотрят на тебя?

— Хорошая мысль. — Я улыбнулась ему, а затем отскочила в сторону. — Увидимся позже.

К тому времени, когда вечером я добралась до общего зала, там уже всё гудело. Это не Люциан, Калеб ходил по всей комнате. Даже Леа казалась заведенной, пока теребила прядь волос вокруг своего пальца.

Никто из нас, полукровок, не заботил Люциана лично, но как Министр Суда он оказывал высокий уровень контроля над чистокровными и полукровками. Никто не мог понять, зачем Министр должен прибыть в Ковенант летом, когда подавляющего большинства студентов не было.

Я все еще представляла Эйдена пиратом, при этом у меня подкашивались ноги.

— Ты что-нибудь знаешь? — спросил Люк.

Прежде чем я успела ответить, Лея встряла в разговор.

— Откуда она знает? Люциан едва знается с ней.

Я ласково посмотрела на нее.

— Это должно было ранить мои чувства?

Она пожала плечами.

— Моя мачеха приходит ко мне каждое воскресенье. Почему Люциан не посещал тебя?

— А ты откуда знаешь?

Ее взгляд был хитрый.

— Я знаю.

— Ты охмурила одного из Охранников, не так ли? — Я хмуро посмотрел на нее. — Это объясняет то, почему ты так много знаешь.

Лея прищурилась, как кот, который заметил мышь. Хихикая, я поставила ставку на Клайва, младшего стражника, который присутствовал в первый день, когда я прибыла в Ковенант. Он был красив, любил молодых девушек, и я его видела около общежития несколько раз.

— Может быть, он приехал, чтобы выгнать тебя из Ковенанта. — Лея изучала свои ногти. — Я всегда думала, что тебе пошло бы лучше быть с рабами.

Небрежно я наклонилась вперед и схватила один из толстых журналов. Я бросил его в голову Лею. С рефлексами полукровки она схватила его.

— Спасибо. Мне нужно что-то почитать. — Она стала листать его.

Время приближалось к семи, и я направилась обратно в свою комнату, чтобы приготовиться. На кофейном столике была сложена оливково-зеленая форма Ковенанта. Мои глаза расширились, а когда я взяла форму, из нее выпала небольшая записка. Я открыла ее дрожащими пальцами.

Надеюсь, угадал твой размер. Увидимся вечером.

Улыбаясь, я взглянула на штаны и обнаружила, что они были моего размера. Меня бросило в жар. Это очень многое значило для меня. Сегодня я буду выглядеть так, будто я на самом деле принадлежала Ковенанту.