Кресли Коул - Принцесса яда

- Спасибо, дорогая.

Все еще ворча, я направилась вниз по лестнице. В тот же момент, голоса усилились. О, сейчас слышно новенькую в этом хоре, девочку:

- Узрите Несущую сомнения.

- Тьфу! - я огрызнулась себе под нос, - что это значит? Оставьте меня в покое.

- Ты разговариваешь сама с собой? - спросил Джексон. Он остановился на пути наверх, держа в руках складной карточный столик - чтобы мама не спускалась вниз.

Это было... очень любезно с его стороны.

Он поднялся на еще одну ступеньку и пробормотал глубоким голосом:

- Ммм, мм, мм, Эванджелин. Ты прихорошилась для меня?

Нежелательное внимание.

- Вряд ли.

Пока он пристально разглядывал меня, я сузила глаза:

- Как долго ты здесь стоишь?

- Достаточно долго, чтобы понять, что ты собралась нарушить то обещание, которое только что дала. А сейчас, будь вежливой, дорогая.

Невозможно быть вежливой, когда тебя кусают за задницу. С фальшивой улыбкой, я бодрым голосом проворковала:

- Ах, Джексон, не могу дождаться ужина! Я принесу посуду!

Но он заблокировал мне дорогу, положив край столика на ступеньку. Его глаза, казалось, сверкали в тусклом свете, выражение его лица стало решительным. Он прижал ладонь к стене рядом с моей головой, наклоняясь ближе - так же, как и несколько месяцев назад, когда он почти поцеловал меня. Отвлекая от Лайонела. Я вспомнила насколько глупа была в ту ночь. Вспомнила свое возбуждение, и влечение. Тогда он был красив. Сейчас он великолепен, стал ли он более хитрым?

- Черт возьми, cher, ты по-прежнему пахнешь как цветок. Я так давно видел цветы, что почти забыл, как они пахнут, - он потирал прядь моих волос между большим и указательным пальцем, - ты приоделась и надушилась дорогим парфюмом? Старина Джек чувствует ловушку. Считай, я уже пойман.

- Какую подлость ты задумал? Зачем ты здесь на самом деле?

- Возможно, я не такой плохой парень, каким ты меня представляешь

- Именно это и сказал бы плохой парень, - я толкнула его, но он перехватил мою руку.

- Слушай меня, Эви. Я расскажу тебе, как эта ночь продолжится.

Я широко раскрыла глаза от его снисходительного тона:

- Да как ты смеешь...

Он перебил меня:

- Сейчас у нас будет грандиозный обед, такой хороший, насколько ты только можешь себе представить, и ты будешь милой, как ангел. После еды, ты, я и твоя mere проведем veiller, - вечернюю беседу, - пока она не уснет. Затем ты дашь мне ответ по поводу завтра, и я примусь за работу. Потому что покину это место быстрее, чем явится ополчение. Понятно?

- Я... я... - на моем лице появилось волнение. О нет, нет. Не под его пристальным взглядом.

Резкая боль пронзила мою голову. Лестница и Джексон начали исчезать. Чем больше я боролась с видением, тем сильнее гудела голова. Я попыталась уйти и уединится где-нибудь, но он схватил меня за руку:

- Что случилось, Эви?

Вместо дома, я увидела вокруг себя почерневший лес.

- Джексон, - прошептала я, отчаянно цепляясь за него, - пожалуйста, не позволяй... - мои ноги подкосились, и я держалась за него, держалась... Но он ушел. Все ушло.

Я была на улице в морозную ночь, стоя в пелене дыма, со слезящимися глазами и шмыгающим носом. Слышала, как люди кричали от ужаса вокруг меня, но не понимала причину. Когда взрывы потрясли землю под моими ногами, началась паника и ужас. У меня были близкие в этом хаосе, но я не могла дотянуться до них, не могла защитить их. Пока не появилась она. Девушка с луком. Хоть я и не могла различить ее лицо из-за дыма, я наблюдала как она движется сквозь него словно видение. Она была восхитительна, словно богиня. Натянула тетиву, прицелилась... В меня.

- Нет! - заплакала я, - подожди!

Не колеблясь, она послала стрелу. Я лишь успела закрыть глаза. И несмело приоткрыть их. Она выстрелила безликому человеку прямо в горло, человеку, который хотел обидеть меня, и причинить боль моим близким. Когда она повернулась ко мне, ее кожа была ослепительно сияющей, но с оттенком красного, словно кровавая луна*.

(*(прим. ред.) кровавая луна- hunter’s moon-астрономическое явление, когда в ходе затмения луна приобретает красный оттенок.)

- Прости, - пробормотала я, - я не знала.

Она горько рассмеялась:

- Ты ничего не знаешь. Лучница всегда держит стрелу в своем колчане для тебя; помешай моему выстрелу снова и я тотчас пущу ее в тебя.

Я узнала ее голос. Она была Несущей Сомнения...

- Эви, bebe,-малышка - Джексон говорил мягко, возвращая меня обратно. - Я держу тебя.

Я моргнула, потом еще. Когда зрение прояснилось, я увидела, что он смотрит на меня сверху вниз. Я сидела у него на руках, на полу у основания лестницы. Он держал в руках салфетку и прижимал к моему носу. Кровотечение? Я не могу терпеть это и дальше. Еще несколько таких ночей, и я сбегу под прицел Лучницы.

- У тебя было видение, да?

Я пробормотала:

- Это никогда не закончится.

Я была также обречена, как и мама, если не получу помощь. И моя бабушка была единственной, кто знал, что мне надо.

Я отодвинулась от Джексона, но он воспротивился:

- Расскажи мне, что ты видела. Что-то про завтра? Армию?

- Нет. Это не имеет смысла. - Кем была та девушка? Союзником или врагом? Существует ли она? Я снова толкнула его в грудь, перехватив салфетку. - Пожалуйста, просто дай мне уйти. Сейчас, Джексон!

- Куда? - отрывисто спросил он.

Копируя его тон, я ответила:

- На ужин.

Когда он, наконец-то, отпустил меня, я, пошатываясь, направилась в сторону кухни. Часть меня хотела воспринимать Лучницу, как игру воображения. Но все остальные мои видения сбылись. До Вспышки, я видела всех, кроме себя. Я игнорировала все, что могла припомнить из бабушкиных наставлений, даже после того, как начала верить ей. Теперь я должна довериться своим инстинктам - а они говорили, что Лучница, была в этом мире. Это означало, что все голоса принадлежали реальным детям. Девочка с сияющей красной кожей, мальчик, умеющий летать. Почему бы и нет? Я могла проращивать зерна с помощью своей крови и мысленно контролировать перемещения растений. Мэтью был реален, что уже хорошо. Мой друг. Однажды я разыщу его.

Но остальные дети...? Мои инстинкты говорили, что я должна избегать их.

Когда мама самостоятельно съела свою порцию рагу, моя надежда увеличилась. На прошлой неделе, ее постоянно рвало, но очевидно, аппетит возвращался. Возможно, она шла на поправку.

- Джек, это было просто восхитительно.

К его чести, это была правда. Он не поскупился ничем, приготовив невероятную еду, притащил стол и стулья для нас с мамой, накрыл стол тонким фарфором и хрусталем. Когда я взяла три столовых прибора, он нахмурился:

- Пошли, богатая девочка, я знаю, что это не самое лучшее, что у вас есть.

Я беспокоилась о количестве свечей, что он использовал - это было сумасбродство - но их мерцающий свет отражался в хрустале и боролся с пеплом, разрисовывая комнату, как кисть. Даже щеки мамы окрасились в этот цвет.