Хлоя Нейл - Опустошенная

Я уронила голову на колени. Сердце гулко стучало из-за нахлынувшей тоски. Мною овладело чувство беспомощности. Не только из-за потери Этана, а от отчаяния, утомленности, от того, что меня вновь посетил призрак. Я не сдерживала слез, желая, чтобы соль смыла боль.

Я скучала по звуку его голоса. По его взгляду. По его запаху.

Наверное, поэтому я то и дело видела во сне Этана и наблюдала за его смертью снова и снова. Погрузившись в пучину скорби, я теперь не могла выбраться.

Когда сердцебиение замедлилось, я снова села и вытерла слёзы рукавом рубашки. Схватив телефон с тумбочки, я позвонила единственному человеку, способному меня успокоить.

— Чертовы тосты, — ответила Мэллори. На заднем фоне слышался громкий мужской бас. — У меня сейчас нет занятий. Катчер — голый, и мы слушаем Барри Уайта. Ты знаешь, насколько редко у меня бывают перерывы в учебе?

Мэллори — запоздало идентифицированная волшебница находилась в процессе обучения. У нее только что закончились занятия с симпатичным милым парнем по имени Саймон, и вот уже несколько недель она готовилась к выпускным экзаменам. За те пять минут, что я пробыла с ним в одной комнате, мне Саймон показался нормальным, однако Катчеру он, определенно, не нравился. Вероятно, это из-за того, что Саймон — член Союза Объединенных Магов и Заклинателей (для приличия называемый «Орден»), организации, которая исключила Катчера из своих рядов.

У нее был раздраженный голос, а значит, у Мэл выдалась очень напряженная неделя, но я в ней нуждалась, поэтому заговорила.

— Я видела еще один сон.

С минуту она молчала, а затем крикнула:

— Подожди пять минут, Кэтч.

Послышалось ворчание, а затем стало тихо.

— Итого сколько? — спросила она.

— Шесть. Два из них — на этой неделе.

— Что ты запомнила?

Мэл расспрашивала меня после каждого сна — ее нездоровое любопытство вкупе с любовью к оккультизму превращались в военный допрос. Я подчинилась и в подробностях всё рассказала.

— Как обычно в основном конец. Этан был одет, как древний воин. К нам надвигался грозовой шторм, а он пытался меня предупредить, но думаю, он говорил по-шведски.

— По-шведски? Почему во имя Бога будет он говорить по-шведски? И откуда ты знаешь, как звучит шведский?

— Он из Швеции. Родился там. И я понятия не имею почему. Связь барахлила, наверное. В любом случае, он пытался заставить меня пойти навстречу шторму. А я пыталась убежать.

— Здравая мысль. А что потом?

— Налетела буря. Я потеряла его из виду, и проснулась, когда он прокричал мое имя.

— Налицо символичность, — сказала она. — Ты с Этаном, а потом вас разделяет какая-то катастрофа. Прямо как в реальной жизни.

Я что-то промычала в знак согласия и вытянула ноги.

— Думаю, так.

— Ну конечно, так. С другой стороны, сон никогда не бывает просто сном. За ним всегда кроется что-то большее. Путешествия разума. Устремления души. Я уже тебе это говорила и повторю вновь — у вас с Этаном была связь, Мер. Не очень сильная, но все же связь.

— Так меня во сне посещает его призрак?

Она горько рассмеялась.

— Неужели ты удивлена, что Дарт Салливан нашел способ преследовать тебя после смерти? Даже в загробном мире он скорее всего проводит служебные совещания, оценивает эффективность работы и раздает приказы.

— То, чем он так любил заниматься.

Мэл на секунду умолкла.

— Слушай, — сказала она, — а может, мы думаем совсем не о том? Я имею в виду, что мы говорим о том, что это значит и как часто происходит. Но ты мне звонила по этому поводу уже с полдюжины раз. Может пора обсудить, как прекратить это?

По тону её голоса я не смогла понять, беспокоилась ли она о моем психическом состоянии, или её раздражали мои рассказы. Я не стала заострять внимание на ее саркастических замечаниях, поскольку у нее был стресс, но про себя решила, что устрою ей хорошую встряску, когда все закончится.

Ее план как-то меня не очень обрадовал. Прозвучит жалко, но, по крайней мере, Этан был жив хотя бы в моих снах. Он был реальным. У меня не было его фотографий. Лишь несколько подарков. Даже воспоминания о нем были расплывчатыми: казалось, при каждом воспоминании, черты его лица становились все менее четкими. Как будто он был тусклой звездочкой в небе: чем больше пытаешься ее разглядеть, тем больше она расплывается перед глазами.

Но в моих снах. я видела его отчетливо.

— Думаю, для этого нет оснований.

— Есть, раз сны заменяют тебе реальность.

Больно, но я ее понимала.

— Нет. Это сновидения иного рода. Они просто… благодаря ним я чувствую себя ближе к нему.

Цена, правда, — внезапное пробуждение в поту.

— Ну, что ж, если это повторится, придется тебе разговаривать с Катчером. У меня начнутся экзамены.

— Уже? — спросила я. — Я думала, у тебя впереди еще неделя.

— Саймон захотел добавить «элемент неожиданности», — сказала Мэллори. Она точно показывала пальцами кавычки в воздухе. — Тестирование пройдет в несколько этапов. Он будет создавать различные ситуации, я должна буду их разруливать. После я вернусь домой и поработаю в лаборатории. Затем перейду ко второму раунду. Он спросит меня о Ключах, а я воспользуюсь ими для решения проблем. И все заново. Предстоит большая морока.

Ключи — это четыре раздела магии, которые маги визуализируют, вырезая круг с четырьмя квадрантами. Это, явно, столь важно для магов, что все четыре Ключа вытатуированы у Катчера на животе.

— Ну, раз ты не сможешь уделить мне время, — сказала я в попытке разрядить обстановку, — как думаешь, Катчер наденет голубой парик?

Раньше Мэллори была блондинкой. Теперь у нее были прямые блестящие волосы голубого цвета на пару дюймов ниже плеч.

— Скорее всего, нет. Но ты всегда сможешь пригрозить ему, что отсоединишь телевизионный кабель. Так я заставила его покрасить кухонные шкафы.

— Как там мистер Сентиментальность?

— Безгранично счастлив, пребывая в полном неведении, что ты его так называешь.

У Катчера была зависимость. Если по телевизору показывали фильм, где главную героиню потрепала жизнь, но она самостоятельно справлялась с трудностями, он обязательно его смотрел. Странное пристрастие для угрюмого, мускулистого мага, который увлекается холодным оружием и любит сарказм. Но Мэллори с этим уживалась. Остальное, думаю не важно.

— Я высказываю свое мнение. Не хочешь сделать перерыв и вместе пообедать? Как насчет суши?

— В ближайшее время не до перерывов. Еще нужно над многим поработать. А ты бы лучше не наедалась пирожными перед сном.

— Не понимаю, о чем ты.

— Врунишка, — обвинила она.

От необходимости продолжать врать меня избавил зажужжавший на тумбочке пейджер Дома Кадогана (предмет первой необходимости для охранника). Я наклонилась и схватила его. ОПЕРАТИВНЫЙ ОТДЕЛ. КАК МОЖНО СКОРЕЕ.