Диэр Кусуриури - Край Ветров: некроманс

— Ну… — Аристарх, пропуская Эль-Марко в дверь, замялся. — Такие… Как будто бы мешочком пыльным по голове стукнутые. Вы ж учтите, я их особо не знаю. Услышал шум — вышел в гостиную, — а они уже там!

Эль-Марко скрылся за дверью. Никс, кивнув Тихе, поспешила за ним.

Они быстро миновали полутемный коридор. С высокой лестницы, идущей полукругом, была видна вся гостиная.

На бархатном кресле, и правда, сидел Камориль, а Мйар лежал на диване, отвернувшись к спинке лицом. Выглядели они на первый взгляд крайне потрепанными, особенно — спина Мйара. Эль-Марко как раз уже спустился вниз, Камориль поднялся ему навстречу и они обнялись.

— Ты… — пробормотал Эль-Марко.

— Как будто бы вечность успела пролететь, а? — улыбнулся некромант. — Привет, ребята. Как вы тут без меня? Гляжу, дом еще не разрушили. Это хорошо!

— А где… — Никс, тоже спустившись в гостиную, оглянулась. — А Мйар спит? А Ромка где?

Камориль обернулся к ней, сделал большие глаза:

— И правда, где? — улыбнулся. — Привет, Никола. А нас тебе разве недостаточно?

— Ну нет, ну, как же… — Никс запаниковала. — Ну… как же так!

— Камориль, не издевайся над ней, — наставительно произнес Эль-Марко. — Это крайне глупая шутка.

— Прости, не умею иначе, — Камориль подмигнул Никс. — Тем более, что я обожаю краснеющих девушек!

— Вы!.. Вы!.. — Никс сжала кулачки. — Играете с огнем!

Из коридора, ведущего к кухне, вышел Ромка.

— Всем привет, — он, смущенно улыбаясь, поднял ладонь вверх, приветствуя собравшихся. Глянул на Николу: — Я тут запах услышал вкусный и пошел проверить, пока Ари за вами бегал… И, кстати, выключил бульон.

— Бульон! — ахнула Никс.

— Привет, я — Ари, — представился Ромке Аристарх, — и я — гитарист легендарной группы «Негорюй», слышал о нас?

— Кажется, да, что-то такое… — несмело ответил мальчик.

— Ох, — Никс выдохнула, поняв, что Ари взял Ромку в оборот и ближайшие несколько минут не отпустит, — что творится-то… Дурдом, самый настоящий!

Никола, обернувшись на светлую макушку по пути еще пару раз, пошла на кухню, оценивать возможные потери.

В гостиной же и правда какое-то время царила суматоха.

— И самое удивительное, — говорил Камориль, с наслаждением ловя на себе ошеломленные взгляды ребят и Эль-Марко, — что я совершенно, невероятно, ужасающе не хочу курить!

Я очнулся в темноте.

Какой, однако, странный сон… да уж. Как там говорится? «Куда ночь, туда и сон».

— Как хорошо, что это все мне просто приснилось, — я смахнул со лба разметавшиеся волосы. Откинулся на матрац, прикрыв глаза. Секунду полежал и тут же глаза открыл.

Ага. Слева окно, толстая темная штора не задернута… Судя по цвету неба, скоро рассвет. Где это я?

С минуту я лежал, пытаясь понять или хотя бы вспомнить, кто я такой вообще и где я нахожусь. В голове была звенящая пустота.

Я перевел взгляд с окна на потолок: темно-серый, с серебристой окантовкой ближе к стенам, а по углам — лепнина из черепков…

Я резко сел. Моргнул. Глянул еще раз в окно. Ну, точно. Это же… дом Камориль. Одна из гостевых комнат… странно, с чего бы это ему класть меня в гостевой, обычно ж он тащит меня к себе, если я, например, по глупости перебрал, будучи у него в гостях…

Я потер правый глаз, вздохнул, потянулся. Кости захрустели. Организм чувствовал себя более, чем отлично, а значит, это не алкоголь… хотя, похмелье меня и так редко мучает, но порою бывает, бывает… Я откинул одеяло и обнаружил себя раздетым. Ну, конечно, что еще от него ждать.

Поднялся, подошел к стене, щелкнул выключателем. Глаза не сразу привыкли к свету. На тумбочке из черного дерева я обнаружил одни свои старые джинсы и белую рубашку, но не мою. А, да, это те самые, которые года два назад Камориль забрал у меня на постирать после того, как сам же «нечаянно» опрокинул на них кувшин крепленого. Еще на тумбочке обнаружилось белье фасона «плавки». Какая трогательная заботливость и внимание к деталям, учитывая, что этот фасон я больше всего не люблю. Ну, ладно, фиг с ним, с фасоном.

Одевшись, я вышел в коридор и, почесывая поясницу, направился в ванную, шлепая по паркету голыми ступнями. Особняк некроманта был совершенно темен и тих, за исключением звуков от моего копошения.

Дверь скрипнула, свет в ванной загорелся не сразу, предварительно мигнув. Энергосберегающие лампы, на мой взгляд, дают слишком четкие и устрашающие тени, особенно когда расположены не там. Вот и сейчас на меня из зеркала взглянул крайне утомленный молодой человек с глубокими тенями под глазами, хотя сам я чувствовал себя отлично. Я открыл кран и умылся, и когда я скручивал волосы узлом, чтобы не мешались, то буквально оторопел.

Не веря сам себе, я повернулся к зеркалу и правым, и левым боком еще пару раз. Потом изобразил широкую улыбку, больше похожую на оскал.

Во дела.

Клыков — нет! Передние зубы все еще желтоваты, а вот клыков и след простыл. А уши… Я снова повернулся к зеркалу полубоком, отведя волосы назад. Правое ухо было все еще немного заостренным сверху, но совсем не таким длинным и острым, как раньше. Левое от него ничем не отличалось. Я даже специально пощупал оба уха несколько раз, потер и поцарапал. Уши покраснели, а я окончательно уверился в том, что со мной что-то не так.

Я попытался выпустить когти и не смог. Я смотрел на свои руки. Мои обычные, удлиненные, чуть более крепкие, чем у нормальных людей, ногти были все еще со мной, но того оружия, в которое они обращались по моему желанию раньше, больше не было.

Я моргнул. Снова посмотрел на себя в зеркало.

— То есть, весьма даже вероятно, что это был не сон, да? — спросил я сам себя.

Если это так, то… то это что ж такое получается… Это получается какой-то безумный ужас!

Последнее мое воспоминание об этом страшном сне — это бледное, как смерть, лицо Камориль, искривленное в какой-то совершенно непередаваемой гримасе, и его руки… которыми он меня душил, кажется. И все.

Ох.

Я вышел из ванной. Пока я брел по коридору, спускался по лестнице в гостиную, направляясь в итоге на кухню, в голове моей одна за другой всплывали сцены прошлого «сна», и меня начало натурально подташнивать. Ну и дела, ну и дела!

Более того, ладно… все это — ладно… Но ведь получается, что Мартин Майн всегда был со мной… и я теперь знаю о нем больше, чем кто-либо. О нем, о мороке, о Войне Причин, и даже немного о том, что было до войны… я знаю кое-что о том древнейшем прошлом, в котом жил Мартин Майн до своей первой смерти.

На кухне меня встретила Кристина. Я слегка ее испугался — она вышла из темноты больно уж неожиданно, будучи при этом без своего обычного костюма горничной. В тусклом голубоватом свете блеснули золатунные вставки.

— Кофе мне сделай, — сказал я, включил свет и тяжело опустился на диванчик.